Страница 8 из 80
Всё, что я знал — сдал в своё время Пакту. Потому что алеманцы обещали сделать меня сильнее на основе этой информации и слово своё сдержали. Впрочем, предателем семейных тайн я себя никогда не считал — в конце концов большую часть информации по Заклинателям гейстов и так дали Гриффины, Блау и Меровинги… К тому же Пакт помог мне с усмирением твари внутри меня.
Ритуал Айнхайт, да? Я тогда не знал этого названия. Впрочем, я тогда много чего не знал.
Например, что и Винтеры, и другие Заклинатели, оказывается, каким-то немыслимым образом и сами являются тварями. На одну каплю крови, но являются. Именно отсюда и растут корни того же Реденлире, когда частичка гейста становится слишком сильна, отсюда наш дар к Первому Языку. И чем сильнее ты становишься, тем выше риск сорваться. А если ребёнок сразу же рождается с большими способностями к магии, то это становится его неизбежной судьбой.
Именно для этого и придумали Айнхайт, когда силу гейста хотя бы высшего ранга перекачивают в человека. Он не становится сильнее — совсем наоборот слабеет. Слабеет тварь внутри, которая, поглотив силу, становится полусонной — слабеет и Заклинатель.
Именно это со мной и проделали в детстве. И снова — узнал я это только с помощью алеманцев, которые меня обследовали. Оказалось, что я родился наоборот — слишком сильным, так что Дар, скорее всего, превратил бы меня в тварь уже годам к тридцати. Вилли тоже этим рискует, но при всей её силе и, без шуток, гениальности — она всё-таки на грани. Может, сорвётся, если будет плохо контролировать силы, а может — нет.
Ну, точнее — теперь уже точно нет. Я, может, и не учёный, но кое-что по усмирению сделать могу…
Я вышел в коридор чердынского лазарета и почти сразу же натолкнулся на дремлющую за столом дежурную медсестру. Та сонно посмотрела на меня, побледнела и вскочила на ноги, опрокидывая стул.
— Воды у вас тут попить где можно? — спросил я.
Из-под крана пить не хотелось — водопровод Чердыни никогда на моей памяти не радовал хорошей водой. То хлорки слишком много положат, то слишком мало…
— А, это вы, барин… — женщина облегчённо вздохнула и торопливо осенила себя священным знамением. — Чаю желаете?
— Я вас напугал? — поинтересовался я.
— Нет, ну что вы… — натянуто улыбнулась медсестра, но затем призналась, — Глаза у вас в темноте светятся, барин.
А, точно. Есть же такое.
Спустя несколько минут я сидел в ординаторской, пил крепкий чай с булочкой и был практически абсолютно счастлив. Не знаю, последствия это переноса или влияние того, что мне снова шестнадцать, но настроение было просто превосходным. Я даже не мог вспомнить, когда мог радоваться даже такой малости, как кружка чая…
Чем были все последние годы, что я помнил? Сражения, переезды с места на место, снова сражения, диверсии, взрывы, снова переезды с места на место… Сибирь, Бактрия, Вавилон, Ханаан, Рим, Британия…
Города и страны сливаются в одно сплошное цветастое пятно. Сегодня ты пробираешься по болоту, уходя от погони — завтра ты на балу у очередного эмира или царя.
Вино больше не пьянит, женщины больше не кружат голову, месть не приносит удовлетворения. У еды нет вкуса, у жизни нет смысла — потому что это не жизнь, а существование. Просто движение по инерции. Просто потому что не осталось ничего, кроме войны против Пакта.
Возможно, правы были те, кто говорил, что мутации лишили меня эмоций — я даже забыл, как ненавидеть. А как любить, наверное, и не знал никогда.
Второй версией было предположение, что я заключил договор с Той Стороной в лице семьдесят первого герцога Данталиона. Как там?.. «Ты никогда не полюбишь. Твоя жизнь будет пресной, как просвира. Ты будешь давиться твоей жизнью, пережёвывая её день за днём и ничего не будет тебе в радость».
Очень похоже, верно? Только, разумеется, никаких договоров с Той Стороной я не заключал. Хотя, чем хуже шли дела у Сопротивления, тем сильнее начинали звучать голоса, что против Пакта все средства хороши…
Ведь именно об этом говорила Гённегау, верно? Чем больше думаю, тем охотнее верю, что в её временной линии русские маги были теми, кто обрушил Ад на землю…
И я… собираюсь этому помешать?
Я отхлебнул чая.
…Допустим, мы поступаем в Московскую академию магии и высокого волшебства. Ну, для примера. Где учатся отпрыски крупнейших дворянских семей, будущие князья и княгини, боевые маги с родословной в несколько сот лет и даже иностранцы.
Заводим там хорошие знакомства и связи, в идеале — я там нахожу богатую и влиятельную невесту, а кузины — мужей. Я, в принципе, согласен даже в чужой род войти, а наследницей можно и Вилли сделать, к примеру… В идеале хорошо бы закрепиться в каком-нибудь княжестве и начать готовиться к войне…
Только это одни сплошные фантазии, потому что способов противостоять Пакту нет. Ну, или я таковых просто не вижу. Никакое из русских княжеств или даже союзов ему не соперник. Не говоря уже о том, что я глубоко сомневаюсь, что смогу каким-то образом лет за… десять стать главой Новгорода, Полоцка, Рязани, Хазарии или Чернигова. Да главой хоть чего-нибудь! Нереально это потому что.
Как вариант — можно в промышленники податься. Я ж не только магические секреты знаю? В оружии я, правда, разбираюсь похуже, ну и более-менее представляю каких трудов может стоить попытка воплотить в железе какой-нибудь АФ-42 или МГ-30. Не говоря уже о чём посложнее. Ну, вот я знаю, что аэропланы станут не просто разведчиками, а мощными ударными машинами, превратившись из обтянутых перкалью бипланов в скоростные цельнометаллические монопланы. А дальше что? В аэродинамике я ни в зуб ногой, где достать компактный двигатель на тысячу лошадиных сил — не знаю, точный состав дюралюминия — не помню. И бронеходы, какими они станут через тридцать лет, сейчас просто не нужны — по цене крейсера и без нормальной тактики они будут не лучше нынешних. И никакая наклонная броня, генераторы силового поля и стабилизированная четырёхдюймовая пушка тут не помогут.
А Гённегау вот явно про это не забывает, потому как только сейчас мне становится понятно, почему одним из ведущих оружейников Пакта стал мелкий русский дворянин по фамилии Фёдоров. Это же здесь он пока никому не известен, а в моём будущем станет легендой оружейного дела.
И эта легенда уже на службе Пакта. А вот я, увы, ни разу не Фёдоров…
Да и деньги нужны для такого дела, а где их взять? Это же надо много денег. Конструкторов найти, рабочих, производство организовать…
Мрак, короче.
Мрак, тлен и безысходность…
Я сделал ещё один тоскливый глоток чай. Настроение стремительно портилось.
Ормузд, ну вот почему именно я?! Я вот могу батальоном командовать и даже более-менее управлять им вне боя. Но я не экономист, не учёный и не изобретатель. И куда мне с такими навыками-то против Гённегау, которая, такое ощущение, что программу «Идеал» в честь себя назвала… И умница, и красавица, и маг сильный, и командир умелый, и кучу всего изобрела… В прошлом (или будущем? Всё время путаюсь теперь) многие её даже подставной фигурой считали — вроде как ещё одна говорящая голова, которой слишком многое приписывают. Непонятно толком откуда она, кто она, как умудрилась выйти замуж за герцога Гённегау, будучи простолюдинкой, и как потом сделала головокружительную карьеру. Что тут первое на ум придёт? Что Гённегау — гений? Да уж скорее, что спала с кем-то важным. Или что под её именем озвучивали работу тех, кто всегда был вне поля зрения и не рассматривался в качестве угрозы.
Союзников бы найти… Хороших, надёжных. А то пока что если и могу на кого рассчитывать, то лишь на себя и других Винтеров.
Да и ещё вопрос есть — стоит ли говорить им про Акаши? Точнее, что это им даст в обычной жизни, кроме лишь беспокойства за то, что ещё не случилось? И что уже никогда не случится. Какие уроки может извлечь Вилли, если в моей временной линии она уже была мертва? Или Хильда, о чьей жизни после нашего расставания я и не знал ничего толком?