Разлюби меня...

Мы кружили друг вокруг друга, выбирая момент. Я подмечал детали, видел, как открывается принц слева, оголяя шею. Резкий удар, использует магию воздуха, засранец, сумел среагировать, уйдя от жалящего потока. Пока продумывал следующий ход, принц открылся, я среагировал быстрым выпадом, попав точно в кадык, перекрыв воздух. Принц согнулся, хватая ртом кислород. Дал ему время прийти в себя, отошёл чуть в сторону, встретившись с его злым взглядом.

— Я научу тебя драться, если ты поможешь мне овладеть магией, — усмехнулся чуть презрительно, выводя на эмоции.

На Сером этот трюк отработан до идеальности. Сработал он и на Принце. Тот бросился на меня, как будто я восставший зомби. Огонь загорелся в его ладони, и зверь заскулил, забиваясь в темноту. Терпеть не могу бояться. Пинками выгнал зверя наружу, оборачиваясь. Крики ужаса усилились стократно, мотнул башкой, и прыгнул прямо на огонь, доказывая Алексу, что мы умеем управлять своими зверями, даже вопреки. Бок опалил огонь, тяжелая лапа придавила принца к земле, зубы щелкнули перед самым лицом.

— Ты победил, — хлопнул Алекс рукой по земле, признавая поражение.

Я обернулся, разглядывая огромный ожог на боку.

— А почему ты не голый? — Алекс поднялся, кровь сочилась по груди, окрашивая серые спортивные штаны в темный цвет.

— Странно слышать такой вопрос от тебя, принц! Хочешь посмотреть, как я выгляжу без одежды?

— Не очень, — выдавил из себя Алекс. — Сколько же весит твой зверь, — огромный синяк наливался на глазах, след от когтей набухал кровью.

— Где-то двести пятьдесят килограмм, может, чуть больше, я — будущий альфа. Так ты собираешься меня учить?

— Ладно, в начале тебя, потом ты меня? Магический огонь — самый сложный ожог, потому что одинакового огня просто не бывает, значит и лекарство от ожога просто нет. Поднеси руку к ране, почувствуй боль хозяина.

Ну это мне не надо даже представлять, болело так, что хотелось завыть во весь голос.

— А теперь убирай эту боль, накрывая потоком земли. У тебя он какого цвета?

— Зеленый, — стиснул зубы, сосредотачиваясь, пытался срастить края раны.

— Не так, — нахмурился Алекс, — потяни за нить жизни.

Нащупал. Потянул.

— Чувствуешь, как она натянулась?

А принц держался хорошо, несмотря на то, что сам был весь в крови. Я кивнул, чувствуя, как капли пота бегут по вискам.

— А теперь растяни и накрой рану, как бинтом.

Легко сказать, растяни, когда этот зеленый корень вообще не эластичный.

— Да, давай же, оборотень, ты сильный, сможешь, — насмешка в голосе принца подстегнула меня, и я накрыл ожог зеленью, чувствуя облегчение. Боли как ни бывало, да и страшного волдыря тоже.

— Ну вот, минута и десять секунд. Скорость твоей регенерации, оборотень?

— Пять минут, — я с удивлением ощупывал чистую кожу. — Иди сюда, — поманил Алекса к себе, тот попятился, увидев мой кровожадный взгляд.

— Слушай, ты вроде научился, может не стоит, я и сам хорошо владею этой техникой.

— Сюда иди, ты слово дал!

Алекс смирился и подошел, подставляя грудь для сканирования. Протянул руку, пытаясь нащупать его боль. Неслабо так я наступил, да еще и жесткие когти оставили царапины, почти порвав мышцы. Да это нереально больно, уж лучше ожог мага, чем оборотень, который потоптался на тебе. Сосредоточился, нащупал поток, начал растягивать. Грудная клетка этого парня могла бы быть и поуже.

Внезапно поток ударов обрушился на меня со стороны, сбивая концентрацию. Попытался сообразить, что происходит. А на меня налетела ведьма, иначе принцессу я сейчас назвать не мог. Она вскочила мне на спину и молотила со всей силы своими кулачками, попадая куда угодно, при этом еще и дико визжала, что-то вроде: «не смей бить моего брата», защитница, блин.

Я вертелся из стороны в стороны, пытаясь сбросить эту наездницу с себя, а Алекс согнулся в смехе, не в силах что-то сказать, и прекратить эту нелепейшую ситуацию.

Разозлился, перехватил принцессу, перекинул через себя, поймав в объятия и заткнул поцелуем этот орущий рот. Назло всем, особенно Алексу, который ржать сразу же перестал, и теперь не знал, что делать, потому что принцесса вошла во вкус и вовсю неумело целовалась со мной. А я смотрел прямо в глаза Алексу, отвечая на робкий поцелуй, за спиной Лики показывая кукиш, побледневшему брату.

Анжелика. Юнона.

Ну почему судьба так играет со мной, мама? Я очень хотела порыдать на маминой груди, каясь ей в своей любви к оборотню. Хотела, но не имела права. Ведь я — будущая королева! У меня не должно быть слабости! Я должна уметь держать себя в руках! Сколько из этих заповедей нарушила за тот месяц, что оборотень здесь?

— Ты почему решила стать добровольным донором, дочка? — мама смотрела прямо в душу, вызывая на откровенность, к которой не были готовы ни она, ни я.

— Это мой долг, мама. Он наш гость. Никто бы добровольно не пошел на это. — равнодушный голос, прямая рука, сцепленные руки. Эх, мама, если бы ты знала, что творится у меня внутри! Пожар полыхает такой, что никакой водой не потушить!

— И только долг? — взгляд матери казалось проникал везде, прожигал огромную дыру в теле за мое вранье.

— Интерес, мама, интерес. — отошла к окну, чтобы почувствовать хоть грамм прохлады. — Такого эксперимента не было никогда. И теперь его можно считать удачным.

— Хорошо, ты можешь быть свободной. — Королева отвела от меня задумчивый взгляд, отпуская на волю.

Я вышла. Медленно прошествовала до своей комнаты и только там выдохнула, усевшись прямо на пол.

— Люблю, — прошептала, словно продолжая разговор с матерью, — мама, если бы ты знала, как я его люблю.

Ведь до сих пор чувствовала его ладони на своих плечах. Никто никогда не касался меня так смело.

Это дурацкое платье. Я же готовилась к эксперименту. Я знала, что надо будет раздеваться, подготовила закрытое белье, а вот про платье не подумала. Сто мелких пуговиц или один замок на спине, но расстегнуть замок на спине до конца я бы не сумела, а просить кого-то из учителей. Боги, да я бы с ума сошла, как представила эту картину. Приседаю в реверансе, поворачиваюсь спиной к мэтру и прошу расстегнуть платье. Кошмар!

И как Стас понял? Хриплый голос: «Я помогу», и тут же сильные руки расстегнули замок, я снова забыла, как дышать, да я себя забыла, когда теплые ладони легли на плечи, проводя вниз по рукам, помогая освобождаться от узких рукавов. Как мне хватило сил повернуться и взглянуть на него. Лучше бы не глядела, даже сейчас стыдилась представить себе парня в его возбуждении. Это приятно, вызывать такие чувства.

Я настолько погрузилась в свои ощущения, что совсем забыла, зачем здесь. А когда вспомнила, то не смогла воспроизвести из памяти ритуал. Из головы вылетело все, кроме ощущения от сильных мужских рук.

— Встань сзади, положи руки на живот, — только четкие команды помогли мне прийти в себя.

Я впервые в жизни коснулась мужского тела. Плоский живот чуть дрогнул, когда положила свои руки, еле-еле касаясь кончиками пальцев бархатной кожи. Да, я боялась прикоснуться. Это было так интимно, и так не к месту. Чуть было не выдала себя с головой, чуть не отдернула руки от оборотня, не смогла сдержать свои чувства.

Вместе с магом проходили ступень за ступенью. Оборотень закрылся так, что даже я чувствовала ощерившееся дыхание зверя. «Откройся. Впусти» — шептали мои губы.

«Я сломаю его, он не сдастся, Лика, будь готова вытаскивать упрямца», — кивнула, сосредоточившись на парне.

Магия земли обрушилась даже на меня, не хочу представлять, что чувствует Стас, никогда не встречавшийся с магией изнутри. Вдруг грудь его замерла, дыхание остановилось, а сердце, кажется, перестало стучать. Учитель прошептал: «Сейчас», чуть коснувшись моей руки. И я попала в сознание, увидев засыпанного землей парня, на груди которого лежал волк, сдерживая своим телом тонны земли.

«Росток, Стас, росток — это жизнь, он выведет вас к небу», — я внушала ему, и парень медленно, но верно выращивал свое первое в жизни дерево, которое пробивало глину, стремясь вырваться.