Страница 4 из 48
— Что случилось?
— Да так, у девки оказались очень неприятные братья.
— Крепко они тебя. — Пробормотал Орландо, шагая вдоль домов к выходу из деревни.
— Это ты их не видел! — Воскликнул Крас. — Я их уделал, как Перун черепаху!
— Угу, пошли умываться, да и сырое мясо приложить к глазу надо.
— Зачем?
— Синяк убрать.
— Пущай остаётся! Кровь смывать не буду, это след битвы! Да и я что, девка за лицом следить?!
Орландо тяжело вздохнул. Похоже, потраченное золото было выкинуто в колодец. С таким характером мальчонка долго не протянет.
Глава 6
Гвозденосец наполнил золотой кубок вином, подумал и отхлебнул из бутылки. Шумно выдохнул, утёр губы тыльной стороной ладони и рухнул в кресло. Закинул ноги на стол и потянулся за куском жареного мяса. Со стен на него угрюмо смотрят портреты лопающихся от собственной важности мужей. А с потолка сама дева Мария, шагающая по облакам в окружении ангелов. Огонёк масляного светильника дрожит на ветру и мечущиеся по стенам тени создают иллюзию оживших портретов.
На столе лежит, забрызганная вином и мясным соком книга. Терций за прошедшее время прибавил веса и пышет жизнью. За спиной на огромном ложе спят пять мокрых от пота девушек. Одна свернулась калачиком и всхлипывает через сон. Простыни смяты и пестрят красными пятнами.
Гвоздь в груди едва выделяется на фоне могучих и сухих мышц. Терций изредка проводит пальцем по шляпке и улыбается. Сталь проходит через сердце и вибрирует в такт ударам.
Дверь отворилась и в покои вошёл Папа Римский, одетый в белую сутану с накидкой на плечах. Брезгливо покосился на голых девушек, вздохнул и прошёл к столу.
— Давно не виделись ваше папство! — Прогудел гвозденосец, вскидывая бутылку навстречу. — Должен сказать, вино за последние столетия стало куда лучше. Даже не знаю, как я раньше пил ту бурду, вспомнить мерзко.
— Рад слышать, что тебе нравится. — Сухо ответил Урбан, небрежно бросил на стол перед Терцем скатанный холст. — Взгляни.
Гвозденосец с ленцой развернул, оглядел портрет: курчавые золотые волосы, ниспадающие на плечи, острые скулы, прямой греческий нос и пронзительно голубые глаза. Почесал подбородок мизинцем и взглянул поверх на Папу.
— Симпатичный, но не в моём вкусе. Чернявых люблю.
— Очень важная информация. — Вздохнул Урбан. — Взгляни ещё раз, никого не напоминает?
— Хм… вроде есть что-то, но не пойму. Кто это?
— Орландо Бич Божий. Потомок Алариха и Аттилы.
— Ха… ну подбородок точно от Аттилы, а за что такое громкое прозвище? Он вам под дверью нагадил?
— Почти. Он убил прошлого Папу и Возрождённого Кровью Бога лучшего мечника эпохи, вместе с первым клинком Ватикана, регулярно принимавшего Кровь.
Гвозденосец присвистнул, внимательней вгляделся в глаза портрета. Сказал задумчиво:
— Выходит, даже кровопийца может взбунтоваться? Что-то новенькое…
За спиной одна из девушек заворочалась, закинула ногу на соседку и зарылась лицом в подушку. Папа покачал головой, сказал, садясь напротив древнего чудовища:
— Нет. Он ничего не принимал. Просто зарубил их в открытом бою, одного за другим.
— Серьёзно?! — Воскликнул Терц вскакивая. Выронил холст, глаза полыхают лихорадочным огнём. — Обычный человек убил помазанных и выжил?
— Серьёзней некуда. — Ответил Урбан, глядя на гвозденосца из-под кустистых бровей. — Более того, мы нашли его в Святой Земле, и я считаю, он там не просто так прогуливается. Думаю тебе не стоит разъяснять?
— Даже уговаривать не надо. — Прорычал Терц.
Орландо поёжился и обернулся, но никого не увидел. Солнце перевалило зенит и старается стрельнуть в глаза. Сухой ветер обдувает лицо и старается приподнять края платка, закрывающие шею. Они идут по широкой караванной тропе вдоль иссыхающей реки, чьи берега заросли кустарником и чахлыми пальмами. В зарослях шебаршится мелкое зверьё, а над водой порхают мелкие птицы.
Крас постоянно поправляет платок, оттягивает одежду и озирается на верховых, проносящихся мимо. Лицо мальчонки распухло, а запёкшаяся кровь придаёт совсем уж жуткий вид. За пояс заткнул подаренный кинжал и теперь идёт выпятив грудь, да задрав подбородок. Если присмотреться, то на основании шеи видна белая полоса незагорелой кожи.
В какой-то момент свернули с дороги и продолжили идти вдоль берега. Впереди за рекой постепенно из жаркого марева проступают барханы, поросшие колючим кустарником. За ними едва заметные горы с белоснежными вершинами. Воздух у самой земли рябит и будто отражает свет, словно жидкое зеркало.
Орландо идёт, положив левую ладонь на навершие эфеса, в задумчивости скребёт грудь. В один момент остановился и взял мальчика за плечо.
— Стой.
— Что такое?
— Засада.
Прежде, чем Орландо договорил из кустов высыпали четверо бородачей в запылённой одежде с пятнами крови. В руках зло поблескивают ятаганы с пятнами ржавчины. Оскалились и двинулись на путников, поигрывая оружием. Крас дёрнулся, но позади ещё трое.
— Что грязные гяуры забыли в краю Песков? — Прорычал самый рослый бандит.
— Так до песков далековато. — Заметил Орландо.
— О! Так ты умный, по-человечески говоришь, а я-то думал франки только и могут блеять!
Крас схватился за кинжал и разбойники дружно заржали, указывая пальцами. Главарь широко улыбнулся и сказал:
— О, какой, хороший бача-бази выйдет. А ты, путник деньги оставляй и иди дальше, так и быть.
— А если я откажусь? — С искренним любопытством спросил Орландо, склоняя голову к плечу.
Разбойник фыркнул и кивнул на парня, остальные со смешками пошли к Орландо, громко обсуждая, что отрубить первым делом. Когда между ними осталось три шага, парень медленно потянул шпагу из ножен… Крас увидел смазанное движение, покачнулся от толчка в плечо и плюхнулся на зад. Орландо исчез, оставив пыльное облачко и появился перед бандитами. Те заорали, вскидывая ятаганы. Двое рухнули, визжа и прижимая обрубки рук к груди.
Орландо движется так, будто знает, куда будут бить, ускользает в последний миг. Фигура смазывается в горячем воздухе. Клинок сверкает, как молния.
Главарь наотмашь махнул ятаганом, попал в сообщника, но тот умер раньше. Рапира прошила горло. С воплем развернулся и успел увидеть искорку на острие…
Мимо Краса пробежало трое, с гортанным улюлюканьем налетели на Орландо… и захлёбываясь кровью упали на землю. Мальчик судорожно сглотнул, силясь осмыслить произошедшее. Только что их окружило семеро взрослых, матёрых разбойников. Спустя пяток секунд они лежат в дорожной пыли, глядя на мир стекленеющими глазами.
Орландо брезгливо отряхнул рапиру, сорвал с ближайшего мертвеца платок и отошёл в тень. Сел и начал тщательно протирать клинок, глянул на Краса, сказал сипло:
— Ну, чего сидишь? Иди обыскивай, вдруг что найдёшь.
Когда Крас пересилил себя и начал переворачивать первого мертвяка, Орландо утёр кровь с губ. Во рту остался мерзкий солоноватый привкус, а в глубине тела нарастает тупая боль.
Глава 7
Боль нарастает, пересекает грудь пылающим расколом и вколачивает раскалённые гвозди. Орландо закусил губу в надежде заглушить одну боль другой, стало только хуже. Рот заполняет солоноватый привкус с металлическими нотками. Парень подтянул ноги, согнул и положил руки на колени. Затуманенным взором наблюдает, как Крас переходит от тела к телу, одной рукой стискивая кинжал, а другой копошась в одежде разбойников. Мальчик воскликнул, найдя тугой кошель, спрятал в карман и начал стягивать перстни с пальцев.
— Брось. — Сказал Орландо, делая вялый жест. — Незачем маяться с перепродажей.
— Так я для себя!
— А не большеваты будут?
— Ещё выросту.
Орландо ухмыльнулся и отвернулся, пряча гримасу боли. В груди ворочается нарастающий кашель. Совсем как у Серкано… Если подумать, старик периодически харкал кровью, но всё не умирал. Хотя люди с похожими симптомами сгорали за считаные месяцы. Выходит, причина была в другом?