Настоящий папа

— … ведёт к нехорошим последствиям, — закончил за меня сын. — Я помню, мам. Хотя мне кажется, иногда это говорит скорее о том, что правила следует смягчить…

— Кир! — я фыркнула, и его улыбка растянулась от уха до уха. — Иногда — может быть. Но не в случае с белым хлебом и борщом. Белый хлеб — это лишнее, а лишнюю деталь…

— Выкинуть не жаль, — кивнул Кирилл. — Но ты не ответила, мам. Рассказывал тебе дядя Лёша, как он завёл Финча?

Я чуть сильнее сжала руки на руле.

— Нет, Кир. Не рассказывал.

— Жаль. Я хотел спросить его об этом, но забыл. Подумал, может, ты…

— Нет, я не спрашивала.

Несколько секунд сын молчал, а потом вдруг неожиданно предложил:

— А давай позовём его в гости, а? Заодно спросим про Финча.

Я неловко кашлянула.

Мне почему-то стало жарко, когда я представила, как буду звонить Алексею, говорить что-то вроде: «Приходите в гости, попьём чай… расскажете нам про Финча», а он — отвечать что-то вроде: «Извините, но мне некогда»…

Какого… я вообще об этом думаю?!

— Нет, Кир, — ответила я как можно мягче, — у дяди Лёши своя жизнь, мы, скорее всего, больше его не увидим.

Я в этот момент сворачивала к нашему дому, выискивая глазами место для парковки, а Кирилл… он вдруг застыл, как-то странно улыбнулся и спросил:

— Ты уверена, мам?

И я уже хотела кивнуть, как вдруг увидела… его.

16

Из того кухонного разговора с Кириллом Алексей запомнил многое, в том числе одну вещь — пятничные вечера для Анны и её сына неприкосновенны, они проводят их вместе. И поэтому приехал к их подъезду около половины шестого, поставил машину, вышел наружу и застыл, гипнотизируя взглядом дорогу к дому.

Пожалуй, это — самый глупый его поступок за последние десять лет жизни. Если не считать женитьбы на Светлане, конечно.

Может, они поехали куда-нибудь? Может, Кир вообще сегодня не учится, мало ли, что могло случиться? Вдруг они отправились в кино? В гости? Да куда угодно!

У него же есть телефон Анны, можно позвонить и спросить. Но… тогда не будет никакого сюрприза. А ещё по телефону проще отказаться, отшутиться, а он не хотел давать Анне ни малейшей возможности сделать это. Алексей был уверен — позвони он заранее, и женщина непременно откажется.

Так что, когда на дорогу быстро, но аккуратно вырулила тёмная машина отечественного производства, Алексей с облегчением выдохнул. Едут! Он не знал в лицо машину Анны, но почему-то чувствовал, что это она и есть.

И угадал.

Дверца открылась, Анна выпрыгнула из салона и уставилась на него круглыми от удивления глазами.

— Что-то случилось? — выдохнула, а потом, словно спохватившись, добавила: — Здравствуйте, Алексей.

— Добрый вечер, — он кивнул и улыбнулся вылезшему вслед за матерью мальчику. — Привет, Кир.

— Привет, дядь Лёш, — ответил ребёнок весело. Он явно был гораздо больше рад видеть Алексея, нежели Анна.

— Ничего не случилось, — сказал мужчина, глядя ей в глаза. — Оставляйте машину, на сегодняшний вечер я вас похищаю.

Она только рот успела открыть, а он уже продолжал:

— У меня билеты, — достал из кармана эти самые билеты и помахал ими в воздухе. — В театр. На трёх человек. Спектакль «Новогоднее приключение».

— Ух, — вздохнул Кир.

Анна удивлённо моргнула.

— Но… — попыталась возразить, однако Алексей не дал ей такой возможности:

— Нам нужно поторапливаться, начало через час. Спектакль, говорят, прекрасный.

— Мам?.. — умоляюще протянул Кирилл, молитвенно сложив ручки. — Поехали?..

Она закусила губу, недовольно вздохнула, но всё-таки кивнула.

17

В театр мы поехали на машине Алексея. Она у него, кстати, была совсем не чета моей. Дорогущий внедорожник. БМВ. Даже если продать нашу с сыном квартиру, денег всё равно наверняка не хватит на такое чудо расчудесное.

Вот зачем я ему сдалась?

Я невольно покосилась на себя. Синие джинсы, тёмно-зелёный простой свитер. Обычная повседневная одежда. На ногах — детские сапоги (для мальчиков!) большого размера. Вот сапоги, кстати, самая дорогая деталь моего гардероба. Целых пять тысяч рублей! Потратить такие деньги на обувь значило для меня носить её потом несколько лет. Что я и делала с успехом второй год.

Плотные колготки, которые были у меня под джинсами, я тоже носила второй год. Только штопала их постоянно (рваное надевать я не могу даже под джинсы) и стирала. Штопала и стирала — и так без конца.

Дело было не в нехватке денег. Просто мне хотелось хотя бы раз в год вывозить Кирилла на море и самой отдыхать, поэтому я старалась экономить на том, на чём было возможно экономить. Некоторые мои знакомые считали, что я должна просить деньги на отпуск у Саши, но я так не думала. Он присылал мне приличную сумму каждый месяц, но эти деньги я сразу же клала в банк под проценты — Кириллу на будущее. А жили мы на мою зарплату.

В общем, БМВ от меня так же далеко, как солнце далеко от нашей планеты. Вроде и видно, а не достать.

И салон кожей обит. Охренеть!

Вот и зачем я ему сдалась? Бабенка тридцать плюс, стандартной внешности, скучная до зубовного скрежета. Может, он любитель экзотики? Может, он, как в «Пятидесяти оттенках», миллионер-извращенец, обожает шлепать и связывать скромных девственниц?

Я чуть не рассмеялась в голос. В такое я поверю если только после бутылки водки. Да и до скромной девственницы мне далеко, особенно учитывая наличие Кирилла под боком.

И всё-таки — что может двигать Алексеем?

Задумавшись, я какое-то время не осознавала, что пялюсь на его руки, которыми он ловко управлялся с рулём машины. По мужским рукам можно сказать если не всё, то очень многое.

У Алексея они были… большие. С аккуратными чистыми ногтями. Из-под тонкого шерстяного свитера серого цвета, надетого поверх рубашки, выглядывали тёмные волосы. Никаких колец или следов от них. Длинные подвижные пальцы.

Он заметил мой взгляд, посмотрел удивлённо — и я брякнула, чтобы скрыть смущение:

— Почему именно «Новогоднее приключение»?

Ага, а ещё — почему именно мы с Киром? Неужели более подходящей компании не нашлось?

— Хороший спектакль, и Кириллу подходит, — пожал плечами Алексей. — Вы не любите Басова? Это по его пьесе.

— Люблю. Правда, давно его не читала — «переела» его книг лет десять назад, пачками их тогда глотала. Но он раньше, насколько я помню, писал одни детективы.

— А это и есть детектив. Только новогодний.

Я кивнула и невольно посмотрела на свои руки — маленькие, белые, с коротко стриженными ногтями. Это были руки скорее девочки, но не женщины.

Почему-то я вдруг вспомнила, как долго сходил с моего безымянного пальца след от обручального кольца. Тонкая, почти не заметная полоска… Целый год прошёл прежде, чем её стало совсем не видно.

А само кольцо… Стыдно сказать, что я с ним сделала.

А раз стыдно, то и не буду говорить.

18

Я расслабилась только после того как мы подъехали к театру. Подумала, что пусть всё идёт к чёртовой матери. Я тысячу лет не была в театре, и неважно, что там задумал Алексей — я просто посмотрю спектакль, поблагодарю его и… достаточно.

А уж когда началось само действие, я тем более отодвинула всё на задний план. Сидела, затаив дыхание, и следила за событиями. Как же увлекательно! Я почти забыла, как это увлекательно — смотреть спектакль. Я почти забыла, что это такое — расслабиться и не думать ни о чём, кроме того, что происходит на сцене.

Тяжелее всего мне пришлось во время антракта. Я совершенно по-глупому оставила в машине кошелек, а Кир захотел есть. Он, правда, не клянчил, но глядел на выложенный бутербродный ассортимент настолько голодными глазами, что у меня сердце разрывалось.

Поэтому я не сопротивлялась, когда Алексей принёс всем по бутерброду и по пакетику с соком. Съела свой бутерброд, выпила сок, не взирая на позднее время, и задумалась — когда за меня последний раз платил мужчина? Посторонний мужчина, не муж.