Страница 39 из 59
Я расплываюсь в счастливой улыбке, наблюдая за этой картиной. Я так счастлива, что Катю так сильно любят. А то, что Гриша любит мою сестру, не вызывает сомнений ни на единое мгновение. Каждый жест, взгляд, слово — всё наполнено нежностью и заботой. Не показной, нет. Почти незаметной, ненавязчивой. Но самой необходимой.
— Я так рада за вас, Катюша, — вскакиваю из-за стола и бросаюсь обнимать сестру.
— Жаль только, что мамы с нами нет, — грустно шепчет Катя мне на ухо, сжимая сильнее руками мои плечи. Слышу знакомую грусть в её голосе. Я так же тоскую по маме, с грустной улыбкой вспоминая счастливые моменты из нашего детства.
— Поверь, она нас видит, — шёпотом отвечаю я. — Видит… и радуется.
— Так девушки, хватит слёзы лить, — бодро говорит Гриша. — Мы сегодня празднуем день рождения одной прекрасной девушки, а я до сих пор не подарил подарок.
Мужчина ставит на стол объёмную коробку, обвязанную красной лентой.
— Принимай подарок, Соня, — улыбается широко, в этот момент до боли напоминая мне Тёму.
Катя подходит к Грише и, обвив руками талию мужчины, наблюдает за тем, как я распаковываю подарок.
— Ну, зачем? — я улыбаюсь стеснительно мужчине, держа в руках ноутбук. — Это же так дорого!
Гриша только улыбается и пожимает плечами:
— Катя говорила, что ты занимаешься графическим дизайном в свободное от учёбы время, а твой компьютер тормозит.
— Ага, — сестра кулачком шутливо ударяет мужчину в плечо. — Ещё я просила не покупать самый дорогой.
— Так я не самый дорогой, — смеётся мужчина, целуя сжатый кулачок Кати.
Сестра закатывает глаза и тянется к мужчине за поцелуем.
С восторгом рассматриваю ноутбук, который мы никак не могли себе позволить купить. Мой старенький уже совсем плохо работал и часто перегреваясь отключался, не сохраняя мои проекты.
— Большое спасибо, — говорю восторженно, прижимая ноутбук к груди.
Гриша кивает и приглашает нас за стол, продолжить нашу трапезу.
Случайно зацепляю локтем вилку и лезу под стол, чтобы её достать. Ударяюсь затылком о крышку стола, когда слышу знакомый голос, который звучит на весь зал, проникает под мою кожу и устремляется стрелой в сердце:
— С днём рождения, Бэмби.
Выскальзываю из-под стола, забыв про вилку, забыв про людей в зале, ещё раз хорошенько приложившись затылком об столешницу.
Круглыми глазами смотрю на Артёма, который стоит сцене в классическом костюме, с розой в одной руке и микрофоном в другой.
Карие глаза ловят мой испуганный взгляд, полный неприкрытого удивления, шока и радости. Он здесь. Мой Тёмочка здесь. Несмотря на то, что я вчера устроила ему истерику, сбежав и не выслушав его. Прикусываю нижнюю губу и смотрю в любимое лицо.
Начинает играть минус хорошо мне знакомой песни группы Нервы[1].
Низкий голос парня льётся из динамиков, струится прямиком мне в сердце. Каждое слово он поёт, неотрывно смотря в мои глаза. Признаваясь своеобразно в своих чувствах. Впервые открывая мне своё сердце. Распахивая душу. Кому-то может показаться это простыми пустыми словами, но для нас. Для нас это его первое откровение, которое соединяет наши сердца:
"Пойми, прошу
Ты очень-очень мне нужна
Пойми, ведь я тобой дышу
Ты в это вряд ли влюблена
Но я живу, пока держу
Твою ладонь в своей руке
И трещины на потолке
Напоминают мне о том
Что без тебя я был никем
Прошу, вернись или дай умереть мне..."
По щекам начинают катиться слёзы, безнадёжно портя макияж. Против моей воли, всхлипы вырываются из груди. От того, насколько сокровенен этот момент. Настолько сильно мне хочется оставить его в своей памяти. Чтобы прокручивать его миллионы сотен раз.
Хороший мой. Неповторимый. Что же ты творишь со мной? Как ты с такой лёгкостью находишь пути, чтобы затронуть мою душу? Я же люблю тебя с каждым разом всё сильнее, хотя до этого казалось, что любить больше уже просто невозможно. Любовь к тебе плещется во мне. Заполняет до краев. Порой мне кажется, что я любовь. Любовь к тебе. К одному единственному и невероятному, непостижимому парню, который покорил моё сердце с первого взгляда.
Артём спрыгивает со сцены и медленно начинает двигаться в мою сторону, смотря только мне в глаза. Интуитивно понимаю, что для него, так же, как и для меня исчез весь окружающий мир. И в центре его Вселенной осталась только я.
"Наверно, я слишком влюблён
Я снова начал слушать Земфиру
Листая твои фото в альбомах
Вникая в тебя тысячи раз
Я слишком влюблён
Ты в каждой моей мысли, ты — вирус
Я снова буду ждать тебя дома
В бессмысленном поиске глаз"
Останавливается всего в двух шагах от меня. Протягивает розу нежного сиреневого цвета мне, которую я беру дрожащими пальчиками, на миг коснувшись его горячей кожи. Но этого прикосновения хватает. Лёгкие сжимаются будто в спазме. Дышать не выходит. А в месте соприкосновения всё пылает. И хочется большего.
"Зачем ты врёшь?
Зачем ты жжёшь мои стихи?
Ты говоришь, что ты уйдешь
Ты не простишь мои грехи
Я сдохну с ними, ну, так что ж
Давай, иди, чего ты ждешь?
Я не хочу, чтоб ты смотрела
На то, как ты меня убьешь
Давай, ты этого хотела
Прошу, вернись, не дай умереть мне"
Склоняется надо мной. Лбом упирается в мой лоб. Чувствую его горячее дыхание на своём лице. Закрываю глаза, наслаждаясь его близостью. Приоткрываю губы, чтобы поймать его дыхание. Продолжает петь, стирая пальцами слёзы с моих щёк, которые я уже не замечаю:
"Наверно, я слишком влюблён
Я снова начал слушать Земфиру
Листая твои фото в альбомах
Вникая в тебя тысячи раз
Я слишком влюблён
Ты в каждой моей мысли, ты — вирус "
Убирает микрофон в сторону и шепчет припев на ухо, поглаживая рукой по вздрагивающей от тихого плача спине. Прожигает дыру. Будто нет плотной ткани платья.
— Ты в каждой моей мысли, Бэмби, — пальцами приподнимает мой подбородок, проводит пальцем по губам, оттягивает немного и касается поцелуем. Ласковым. Нежным. Полным любви. — В каждой грёбанной мысли.
Я всхлипываю громко, из-за застилающих глаза слёз, не имея возможности рассмотреть лицо парня.
Раздаются громкие аплодисменты. Оба вздрагиваем, забыв, что в нашем мире есть ещё кто-то помимо нас. Утыкаюсь лбом в плечо Тёмы, шмыгая носом. Парень целует меня в висок, накручивая пряди волос на пальцы.
— С днём рождения, Соня, — шепчет так тихо, чтобы больше никто не услышал кроме меня. — Я сейчас, Бэмби, — отстраняется от меня на шаг, но будто не выдержав, вновь дёргает на себя, целует страстно, голодно, языком раздвигая губы. Гладит ладонью лицо. Отстраняется, вглядывается в глаза и отходит в сторону сцены. — Никуда не уходи, Бэмби. Я сейчас вернусь.