Законы Долга

Ирас кивнул:

— Когда Альфред ван Хельман объявил ультиматум королю, усомнившись в его принадлежности к династии императоров, разразилась битва.

— И ты занял сторону короля?

— Я занял сторону лорда Хродгара, которому присягнул сразу после смерти отца, — Ирас призадумался, вспомнив все, что произошло с ним потом. Тяжелые мысли напали на него, и он вдруг огляделся, не понимая, отчего он сидит за столом с графиней и преспокойно беседует, попивая чай.

Я не должен так с ней сближаться. Девчонка просто очередное мое задание. Неспроста лорд Хаэл заинтересован в этой гномке. Ничего хорошего из этой истории не выйдет.

— Прошу меня простить, я немного утомился на сегодня, — пробормотал Ирас, выходя из-за стола. И сколько Юнуши ни просила его остаться еще хоть ненадолго, он был непреклонен и в сопровождении одного из охранников направился в свою комнату, расположенную на втором этаже громадины замка в крыле, где жила прислуга.

А на следующий день он был отправлен в город под предлогом того, что графине нездоровится от его унылых рассказов.

— В следующий раз, когда будешь ворковать с моей любопытной женушкой, не забудь ей поведать историю о том, как ты предал Альянс[5] и угодил за решетку, — усмехнулся Брунс, отсылая его прочь.

Ему не дали с собой ни оружия, ни брони, приставив к нему шпиона, который должен был следить, чтобы воин не покидал городских стен и даже думать не смел подходить к хранительнице портала. Ему была предоставлена комната в гостинице и минимальное жалование с тем, чтобы он мог жить в Шуттгарте, пока вновь не понадобится гномьему лорду.

[1] Вурдалак — то же самое, что вампир: оборотень-мертвец, питающийся кровью живых существ.

[2] Юстав ван Хальтер — отец Астеара ван Хальтера, погибший при очередной попытке завоевать южное королевство зимой 1908 г.

[3] Рауль, Король Единения — рыцарь, сплотивший все южные регионы под знаменами новопровозглашенного государства Адена, трагически погибший при невыясненных обстоятельствах весной 1908 г.

[4] Орен — до 1906 г. одна из независимых провинций, образованных после распада Великой Империи Людей в начале 19 в., а ныне самая сильная военная область южного королевства Адена.

[5] Альянс — военный союз между основными регионами северной части материка: Руном, Годдардом и Шуттгартом, и проживающими на их территории представителями четырех основных рас: людьми, гномами, орками и темными эльфами, образованный в конце XIX в. тетрархом Таллотом, предводителем темно-эльфийского войска.

Глава 4. Избранная

***

Год 1923, три месяца спустя

Холодные зимние месяцы промелькнули без каких-либо важных событий и не внесли в жизнь обитателей замка никакого разнообразия, кроме редких возможностей потренироваться в не самые ветреные дни да прогулок вокруг «дворца», совершавшихся изредка по обледенелым тропам, а иногда и по пояс в сугробах. Жизнь с праздным свекром и скучающим от безделья мужем едва ли можно было назвать увлекательной, и новость о намечающемся прибытии в замок самого герцога Хаэла, лидера Северного Альянса, была принята юной графиней как приятная необходимость. А когда через неделю после приезда в замок Его Светлости Юнуши узнала, что вскоре король Астеар намерен отправиться на ежегодное возложение венков к Гробнице Императора Шунаймана, и все лорды севера на этот раз решили сопровождать Его Величество с тем, чтобы помочь очистить человеческую святыню от расплодившихся там тварей, она с нетерпением стала ждать дня отбытия всех троих — герцога, лорда Бартолда и своего мужа Брунса — прочь из замка. И как только отъезд состоялся и большая часть шуттгартского войска последовала за своими предводителями, графиня наконец-то вздохнула свободно. Она тут же оставила опостылевшую ей крепость и в сопровождении Алис и приставленного к ней караула отправилась в свой особняк в Шуттгарте.

Не передать словами, как радовалась она, блуждая по небольшим уютным комнатам своей половины дома: она соскучилась по библиотеке и по своей маленькой спальне, где потолки не упирались в высоченные своды, уходя на многие метры вверх. Но больше всего она соскучилась по своему дорогому другу Ясеку, который, пройдя недолгую учебу при храме в Руне, уже должен был вернуться в Шуттгарт. Не теряя времени, утром следующего дня графиня уже стояла перед разодетым в красный, расшитый золотом наряд первосвященником Барилом, прося разрешение предоставить ей клирика в качестве ассистента для охоты. Барил подивился, почему из тринадцати епископов церкви Эйнхасад графиня выбрала самого неопытного, но та лишь сказала, что собирается поохотиться недалеко от городских стен и не хочет отрывать от важных дел лекарей, которые могут пригодиться в городе. Оставшийся управлять Шуттгартом вместо лорда Бартолда его двоюродный брат виконт Альрик, обещавший приглядывать за делами Его Светлости, не нашел ничего предосудительного в том, что графиня желает развеяться, и, приставив к четверке ее телохранителей еще двух своих лучников, дал разрешение на их поход.

Сразу после обеда небольшая процессия выехала из центральных ворот заснеженного города и направилась на юг по петляющей вдоль замерзшей реки дороге. Летом река должна была оттаять, но теперь стояла ранняя весна, и лед еще прочно сковывал ее ленивые воды. Недалеко от города сидели в теплых шубах у своих лунок рыбаки, а дальше река сливалась с заснеженными холмами и долинами. Юнуши гордо восседала на спине ездового волка, одного из десятков, которых содержал ее муж. Одетая в шерстяное платье и теплую рыжую шубку, контрастирующую с ее торчащими из-под меховой шапки яркими бордовыми косичками, она переглядывалась с другом. Ясек ехал подле нее на ездовом бычке, безмерно довольный прогулкой и компанией, чего нельзя было сказать о сопровождающих их телохранителях, которые, следуя приказу, топали по морозу, чтобы убить для миледи десяток диких зверей.

Солнце стояло высоко и не по-зимнему уже слепило глаза. То и дело оставляя провожатых слегка позади, Юнуши и Ясек могли переброситься парой словечек. Юнуши рада была узнать, что ее друг освоил несколько сильных лечебных заклинаний, а Ясек лишь удивлялся, поглядывая на булаву, украшенную древними символами, и металлический щит, свисавшие по обе стороны от волчьего крупа.

Всего в часе ходьбы от города за высоким холмом располагалось так называемое Логово Зла. После появления в небе над миром кровавой луны[1] в это место стянулись демонические отродья со всего региона. Практически полностью уничтожив обитающих в этой местности диких орков, они заняли их жилища и стали докучать проходящим мимо путникам, отрезав от северной части королевства и без того опасный путь до Руна. Так что теперь жителям, путешествующим между двумя городами, приходилось прибегать к недешевым услугам телепорта, а высшие орки, до этого частенько селившиеся в Шуттгарте ввиду его близости к их родному плато, с недавних пор перестали так массово наводнять северный город, и постепенно Шуттгарт превратился в неофициальную гномью столицу.

— Я слышал, что сам герцог Хаэл недавно удостоил лорда Бартолда чести видеть себя в Берилловом Дворце, — заметил Ясек, когда они скрылись от стражников за очередным изгибом холмистой дороги, которая по мере их удаления от замка из заснеженной тропы превратилась в длинную полоску мерзлой глины.

Юнуши рассказала про визит герцога и про отъезд графа и его отца на восток, но Ясек обязательно хотел знать, как понравился ей сам герцог.

— Хаэл — легенда, про него рассказывают удивительные вещи как на юге, так и на севере, — пояснил молодой священник. — Когда я был мальчишкой и жил в далеком Гиране[2], нас частенько пугали рассказами о темном эльфе, который помутил рассудок старого короля Юстава и заставил его вступить в неравный бой с южным королевством. Говорили, тела жертв той войны он использовал в попытках пробудить спящую под землей Богиню Тьмы. В тот день, когда кровавая луна появилась на небе, я уж было поверил в эти россказни, но когда Грасия[3] напала на нас из-за моря и мы с родителями переехали на север, я убедился, что большинство историй не имеют под собой серьезных оснований. Здесь все, кого я знал, отзывались о герцоге как о сильном лидере, всегда старающемся защитить интересы северян. Конечно, и на севере про него ходят странные слухи: что, мол, ночью он превращается в тень и способен перемещаться в любое место, куда пожелает, или что он может являться во снах… — Ясек вопросительно посмотрел на Юнуши, но та лишь подивилась легковерности приятеля.