Страница 2 из 3
После они обсудили, какие инструменты им понадобятся, сколько понадобится продуктов и провианта.
– Сколько артельщиков ты хотишь собрать? – спросил Тит.
– Четыре дружка уже готовы пойти хоть сейчас, – ответил Илья.
– Ну и достаточно, лишних нам не надо. Скажи своим, чтобы о наших планах не болтали. Пойдём тайно, дело опасное, так вот брат.
Долго они ещё обсуждали, стараясь ничего не упустить. За разговорами засиделись за полночь.
– Вроде бы всё, – сказал Тит, – Пора и на боковую.
Илье хозяйка постелила в маленьком доме над погребом. Ночи уже стояли холодные, на дворе был конец сентября. Домик хоть и не отапливался, в нём было тепло и сухо. Набитый свежим сеном матрац, шерстяное одеяло. Илья с блаженством вытянулся, повернулся на бок и мгновенно заснул. Проснулся Илья бодрый, хороший сон восстановил силу, он был готов к новым приключениям. На завтрак хозяйка подала пшенную кашу на шкварках, огурцы, хлеб с маслом. За завтраком Тит Иванович говорит:
– Чем займёшься, Илья? А то давай на охоту, утка пошла.
– Нет, надо собираться домой, река скоро встанет, – ответил он.
Тит посмотрел на календарь, висевший на стене, и говорит:
– Сегодня будет проходить почтарь, подсадим тебя на него.
Почтовый пароход ходил один раз в месяц. Расписания и время прибытия не было, прибытие оповещал гудок. Жена Тита Ивановича, добродушная круглолицая женщина лет пятидесяти, напекла на дорогу пирожков. Мужики собрались, пошли к реке. На берегу уже собрался народ. Приход почтового парохода – это письма, газеты и много новостей. Бабы сплетничали, отойдя в сторонку. Мужики расселись на перевёрнутых лодках, вели разговоры о рыбалке, охоте и других деревенских делах, дружно курили, кряхтели, покашливали. Увидев Тита Ивановича, мужики привстали, приподняв шапки. Уважаемый был человек.
Вдали на реке показался пароход, медленно продвигаясь против течения, шлёпая колёсами. Из трубы валил густой чёрный дым. Ребятня гурьбой побежали вдоль берега встречать пароход. Наконец пароход, дав гудок, причалил к берегу. Матросы сбросили трап, вынесли почту. Пассажиров не было. Попрощались, Илья один поднялся на пароход. Пароход дал прощальный гудок и отправился прежним курсом.
До Усть-Кута Илья доехал без приключений, получил расчёт за навигацию и прямым ходом отправился домой в Тайшет. За лето, пока Илья плавал по Лене, в Тайшете, да и по всей Сибири многое изменилось. На дворе стоял 1916 год. Третий год Россия вела войну с Германией, мобилизация дошла и до сибиряков. Сначала агитаторы собирали добровольцев из охотников, шла снайперская война. Нужны были хорошие стрелки. После пошли повестки. Война требовала всё больше солдат. Сибиряк – мужик шустрый, ружьишко за плечо и шасть в тайгу, поминай, как звали. Жандармы и полиция стали хапать всех подряд, подходивших по возрасту. Шахтёров пока не трогали, угля требовалось много. В магазинах стали исчезать продукты, рынки взвинтили цены. В городах начались волнения. До Сибири только ещё доходили слухи, а центральная Россия кипела и бурлила в гневе недовольства. Илью не интересовали политические настроения, у него была своя цель, и он уверенно двигался к ней. Первым делом он собрал товарищей, спросил, готовы ли они идти с ним. Напомнил о секретности их экспедиции.
– Об этом молчок! – сказал Илья в приказном тоне.
Решили создать легенду о своей поездке. Решено было всем говорить, что едут на лесосплав в село Пелидуй. В команду Илья взял своего двоюродного брата Гошу Афанасенко и друзей с детства: Серёгу Говорена, Мишу Коваля и Гришу Павлова. И так дело начато. Теперь нужно подумать о провианте и снаряжении.
– А чего думать, харчи и одежонку каждый сам соберёт, кайла, лопата дома у каждого найдётся, али мы не шахтёры, – сказал, Сергей Говорен.
На том и порешили!
– Главное, помалкивать, а то прицепятся, желающих много найдётся! – сказал Илья.
До весны разговоры решили забыть, заняться своими делами. Порох, дробь и прочее, что заказал Тит Иванович, решил купить сам.
Время шло, вот и наступил знаменитый 1917 год. Россия бурлила протестами, митингами, забастовками. Политические ссыльные – социалисты, коммунисты, анархисты и другие политические прослойки – уехали в центральные города делать революцию. В Сибири стало как-то даже спокойней. За домашними делами незаметно наступил апрель. Команда к походу готова, попрощались они – и в путь дорогу.
По тракту, на попутных обозах, Илья с товарищами успешно добрались до Коршунова в начале мая. Погода стояла теплая, было по-летнему жарко. На селе шли посадочные работы: вскапывали огороды, сажали овощные культуры, готовились к пахоте. Тит Иванович встретил компанию радушно, поздоровался с парнями за руку, Илью приобнял как родного, познакомился с каждым отдельно.
– Проходите, располагайтесь, поживёте пока в маленьком домике. Скоро будем обедать, а пока располагайтесь, умывайтесь, отдохните, – сообщил он.
Прошли к домику, поснимали сидора с вещами, разулись. Хоть и стояла возле бани кадь полная воды, побежали они мыться на речку Муру. Река была в разливе, на залитом лугу, на мелководье вода хорошо прогрелась. Парни умылись, а вода показалась настолько тёплой, что решили искупнуться. Они дружно прыгнули в ямку поглубже и как ошпаренные вылетели на берег. Вода оказалась ледяной, со смехом и шутками гурьбой побежали к дому.
Хозяйка с соседской девкой, прибежавшей на помощь (скорее из любопытства), накрывали на стол. На столе стояло блюдо с отварной олениной, хлеб, нарезанный большими ломтями, лежал горкой. Ложки были разложены по столу, а тарелок и вилок не было. На середину стола хозяйка выставила огромную супницу щей. Тит Иванович солидно водрузил на стол четверть самогона, при этом вымолвил:
– Много вредно, а для аппетита и разговора делового немного не помешает.
Выпили дружно, заработали ложками, с обедом покончили быстро. Бабы принесли самовар, пироги с зайчатиной, стали чай пить. Завязалась беседа. Домочадцы расспрашивали:
– Почему сбросили царя? Как теперь будет?
Парни рассказывали, как могли, потому что сами толком ничего не знали:
– Временное правительство за войну с германцем до победного конца, народ устал, солдаты бегут с фронтов, коммунисты за мир. Везде плакаты «Долой войну», «Мир народам, заводы рабочим, земля крестьянам», анархисты вообще против любой власти. Везде митинги, забастовки.
Люд удивлялись, вздыхали и переживали, что же дальше будет. Тит Иванович сказал, почесав затылок:
– Д-а-а-а, добром это не кончится, прольют кровушку, прольют.
Бабы заохали, запричитали.
– Я думаю так, – продолжал Тит Иванович: нам в Сибири это не надо, земли у нас своей полно, паши не ленись, живём сообществом, нам делить нечего. Теперь о деле. Вода на Муре большая, несёт много кустов, пней, поваленных деревьев. На лодках идти опасно. Недельку придётся обождать, а пока отдыхайте.
Поблагодарив хозяев за обед, вышли ребята во двор, расселись на санях, закурили. Подошел Тит Иванович, нюхнул табачку, прочихался и сказал:
– Ну что, ребятки, приуныли? Давайте поговорим, покумекаем о нашем деле. Скажите-ка, кто из вас в тайге бывал? Со старательским делом знаком?
Гоша ответил:
– Мы в шахте, как кроты у себя в доме, а тайга для нас потёмки.
Илья сказал:
– В старании у нас так, теория, практики нет.
Тит Иванович со вздохом вымолвил:
– Трудненько мне свами будет. Придётся из своих кого-то взять в подмогу. – И покашляв в кулак, продолжил: Чем займётесь в эти дни?
– Мы люди не гордые, даром кушать не привыкши. Давайте по хозяйству поможем, огороды перекопать, да и пахать умеем, – сказал Гришка Павлов.
Титу Ивановичу идея пришлась по душе:
– Хорошо, завтра и начнём, а сегодня отдыхаем. – Подмигнул, лихо завернув ус, и сказал: На вечерку сходите, девки у нас озорные. Да, чуть не забыл. Говорите всем, что вы топографы, будете в верховье Муры карту рисовать.
После долгого путешествия из Тайшета в Коршунова, после сытного обеда и выпитого самогона парней разморило и все завалились спать.