Страница 53 из 94
Глава 14. Первый шаг — он важный самый
Жрец приезжает уже через пятнадцать минут, ему приходится переодеться в специальный костюм, защищающий от радужной пурпуры. Мы стоим с Петром Николаевичем и главврачом у стекла и наблюдаем за его действиями.
— Умирает каждый третий? — уточняю я.
— Эта статистика отличается от региона к региону, Ваше Благородие. У нас да, — поясняет главврач. — Как я уже говорила, есть пары, у которых умирает каждый новый ребёнок, в других наоборот.
— Бывают исключения из этого правила?
— Из первого случая нет, а вот из второго периодически.
— И как это можно объяснить?
— Люди… Они склонны изменять, — женщина поджимает губы. — Мой опыт говорит именно об этом. Например, есть пара, у которой уже рождались три здоровых ребёнка, а затем четвёртый заболевает пурпурой. Всё и так понятно. Крепостные уже привыкли, что в таких случаях стоит винить жену и соседа.
— Хм… Раз эта болезнь наследственная, то почему больные ещё не вымерли? У них же не может быть детей… — с умным видом чешу затылок.
— Простите, Ваше Благородие, на этот вопрос у меня нет ответа, — она пожимает плечами.
— Подождите… Может быть, дело в генах?
— В чём? — женщина хмурится и смотрит на меня, а я понимаю, что в этом мире ничего не слышали про генетику, ДНК и прочие РНК.
— Вот моя гипотеза: у человека может быть в… — едва успеваю остановиться и не сказать «в генах». — В теле может быть предрасположенность к заболеванию, а может и не быть. Если встречаются два человека, не являющихся носителями, то рождается здоровый ребёнок. А если наоборот, то он умирает.
— А что будет, если встретится носитель и не носитель? — главврача заинтересовывает моя гипотеза.
— А здесь самое интересное… — специально делаю паузу. — Ребёнок рождается здоровым, но при этом он будет носителем заразы.
— Я знаю несколько болезней с подобным способом передачи, — кивает главврач. — Это может быть правдой… Но я даже не знаю, Ваше Благородие, как это проверить.
— А тут ничего и не надо проверять, — отрезаю я. — Или вы можете придумать другое логичное объяснение?
Главврач думает где-то с полминуты, а затем отрицательно мотает головой, соглашаясь со мной. Даже Пётр Николаевич одобрительно кивает в знак уважения.
— Чего и следовало ожидать от Вашего Благородия, — говорит он.
— Ой, ну хватит… Просто люблю пошевелить мозгами. Иногда, — смотрю, как Жрец тратит ману на младенца, но пятна и не думают сходить. — Мне вот что непонятно: почему люди продолжают рожать третьих, четвёртых детей, если знают, что они погибнут?
— Деньги, — отвечает начальник СБ.
— В каком смысле? — удивляюсь я.
— За каждого умершего от радужной пурпуры полагается страховая выплата в размере двухсот тысяч рублей, — поясняет главврач.
— И кто за это платит? Что-то не припомню такой статьи расхода в бюджете…
— Правительственный фонд «Доброе Сердце». К тому же за три месяца до родов и ещё полгода после мамочке выдаётся декретный отпуск…
— А вот это я помню. Ещё удивился, когда узнал, сколько на это уходит денег. То есть люди готовы рожать за деньги, зная, что их ребёнок умрёт? В каком мире мы живём?..
— У них только два выхода, — главврач тяжело вздыхает. — Они либо расстаются со своим партнёром и пытают удачу с другим, либо решают пожить для себя. А как вы знаете, двести тысяч плюс декретные — это хорошие деньги.
— Ага… Средняя зарплата двадцать две тысячи — эту цифру я отлично помню.
Поначалу мне кажется, что люди в этом мире настолько прогнили, что решаются на подобные вещи из-за денег, но затем вспоминаю суррогатное материнство. А оно недалеко ушло, ведь единственная разница в том, что ребёнок остаётся в живых. Хотя для рожавшей матери он по факту умирает.
Деньги, деньги, дребеденьги…
Жрец отходит от младенца и идёт в тамбур переодеваться. Цветные пятна на лице ребёнка остаются на своих местах, они даже и не думают уменьшаться, что довольно странно, при условии лечения целителями тяжёлых и смертельных ранений.
— Хозяин, я не мочь лечить этот ребёнок, — говорит вышедший из двери Жрец. — Моя магия не работать, а мана кончаться. Жрец нужно медитировать, чтобы лечить хозяин.
— Возвращайся в особняк. Спасибо за попытку, — махаю рукой в сторону выхода.
— И что теперь, Ваше Благородие? — спрашивает главврач в больших очках.
— Мы должны докопаться до истины, — смотрю на больного ребёнка и не моргаю. — Когда проявляется эта зараза?
— Через пару часов после родов.
— А когда вы вводите сыворотку?
— К чему вы клоните, Ваше Благородие?.. — на лице главврача появляется знак вопроса.
— Отвечайте! — требую я, а Пётр Николаевич, точно верный пёс, подходит к женщине вплотную и злобно смотрит ей в висок.
— Ну… — мямлит она и старается отстраниться от него. — Сразу, как только забираем ребёнка у матери.
— Понятно, — негромко говорю я и убеждаюсь, что рядом, кроме нас троих и охраны, больше никого нет. — А теперь слушайте сюда. Раз этому ребёнку уже нельзя помочь, то мы подождём конца, а затем проведём кое-какие эксперименты.
Не только эти слова, но даже мысли о подобном даются мне нелегко, но я вынужден так поступить, ибо водичка в пруду слишком мутная. Я прямо пятой точкой чувствую, что все эти смерти и НКК как-то связанны, но пока что неясно, как именно. Потому-то я и должен докопаться до истины. И кто знает, вдруг мне удастся спасти десятки, а то и сотни жизней, осквернив всего один труп.
— Так нельзя, Ваше Благородие, — в голосе главврача сквозь страх прорывается негодованием.
— Да, я понимаю, это негуманно, но таков мой приказ.
— Нет, вы не понимаете… — она набирает воздуха в грудь. — Тела больных радужной пурпурой мы отправляем в центральное отделение.
— Чего? Какое ещё центральное отделение?
— Оно находится в Екатеринбурге…
— И зачем это? — грубо перебиваю я.
— Так положено по закону… — оправдывается женщина. — Тела погибших крайне токсичны и подлежат утилизации в специальных контейнерах…