Страница 28 из 94
Глава 8. Перевозки… Перевозки никогда не меняются
Мы с Катей сидим ещё минут двадцать и слушаем, как ведущие второго подконтрольного телеканала обсуждают случившееся в Екатеринбурге. Они осторожно затрагивают тему виновности Его Величества — никому не хочется отправиться на тот свет раньше времени.
В какой-то момент экран чернеет, и вместо изображения появляется надпись: «Технические работы». Я переключаю на другой канал, на котором вышло моё интервью, но там то же самое. А вот другие каналы, не принадлежащие Романовым, работают в штатном режиме.
— Быстро они, — говорю я.
— Вы это обсуждали? — интересуется Катя.
— Конечно. Твой отец уже наверняка в открытую выступил против Императора, привлекая дополнительное внимание масс и других князей. Так он обезопасит себя от тюрьмы и от смерти. Ведь если его убьют или посадят, то элиты не стерпят столь грубой узурпации власти, ведь будет реальный шанс сместить старика с трона и занять его место.
— И как далеко вы всё продумали?
— Сильно дальше, чем могут представить враги. Следующим шагом станет твоё чудесное возвращение домой. Завтра за нами уже приедут.
— Было бы здорово… Устала уже здесь сидеть.
— Теперь спокойно можно идти спать, ведь больше сегодня мы уже ничего не узнаем.
— Ага, — Катя кивает.
— Странно… — задумчиво смотрю в экран. — Спутниковое телевидение есть, а телефоны неразвиты…
— Телевиденье появилось намного раньше, чем технологии спутниковой связи. Поэтому его и вывели первым. Говорят, что Император — любитель посмотреть кино и разные развлекательные передачи, поэтому и продвигает эти технологии в первую очередь, дабы смотреть их где угодно.
— Куда катится этот мир… Ладно, пойду медитировать. И тебе советую, ведь завтра мы вернёмся к нормальной жизни. Помнится, у тебя были великие цели.
— Снова пойдём в РАМИ?
— Ты, возможно, а я вряд ли. Хватит с меня этих приколов.
— А как же ты будешь развиваться? Откуда возьмёшь зелья?
— Первое же где-то взял… — бросаю напоследок и с гордо поднятой головой иду в свою комнату.
Раз я решил, что в академию не вернусь, то можно открыть этот маленький секрет. Катя так и так бы догадалась со временем, поэтому скрывать правду смысла нет. А открывшись, я делаю дополнительный шаг к взаимному доверию, которое мне ещё понадобится.
В крайнем случае я узнаю, кто меня сдал: это будет либо декан, либо Катя. Догадаться не составит особого труда. Так сказать, доверяй, но проверяй.
На следующий день рано вставать смысле нет, напротив, надо выспаться как следует. Открываю глаза только около двух часов дня, а затем ещё немного валяюсь на мягкой постели, не желая сползать с ней.
Полчетвёртого я спускаюсь в столовую и подкрепляюсь перед дальней поездкой. Оставшееся время мы с Катей сидим в зале и ждём прилёта вертушки. Каналы Романовых до сих пор не работают — Император действует прямолинейно, что нам только на руку.
Наконец, долгожданный вертолёт садится на крышу. Мы одеваемся, натягиваем чёрные, непроницаемые повязки и при помощи шерпов садимся в «Хэликоптер, хэликоптер, паракоптер, паракопер…».
Нас пристёгивают и подают специальные наушники. Я слышу, как двери кабины закрываются и вертолёт готовится к взлёту. Ох уж эти меры предосторожности… А ведь я люблю попялить в окно самолёта. На Гималаи бы с удовольствием посмотрел, но нет, приходится мириться с неудобствами.
По ощущениям полёт длится часов пять, а то и шесть. Можно было бы поспать, но шум винтов не позволяет даже задремать. Но самое обидное, что пилоты, коих точно больше одного, не разрешают снять повязки даже после посадки, так как мы ожидаем дозаправку.
С их слов лететь ещё часа три, а открыть глаза можно будет только после того, как вертолёт покинет посадочную площадку, высадив нас. Это нужно, чтобы мы не увидели его бортовой номер — скрытность превыше всего.
Всё то время, пока мы летим, я насилую свой мозг, проверяя и перепроверяя варианты развития событий. Если бы не провидцы, то всё было бы сильно проще, а так приходится изворачиваться, делая непредсказуемые шаги.
Повторяться тоже нельзя, ведь Император может приказать своим «всевидящим» наблюдать за другими событиями, узнав о которых он сможет заполучить преимущество. Но мы этого не допустим.
Единственное слабое звено моего плана — это князь. Однако нас спасают все те же провидцы, ведь благодаря им мы знаем, что Романова не смогут ликвидировать или похитить. А даже если отравят, то у нас будет время принять меры. Даже страшно представить, в каком состоянии находится его СБ… Наверняка задействованы почти все сотрудники.
Не проходит и пары лет, как мы приземляемся во второй раз. Теперь нас выводят под ручки и просят идти прямо. Позади взлетает вертолёт, а значит, совсем скоро можно будет снять повязки.
— Ну, когда уже?! — негодует Катя.
— Ещё немного, Ваше Высочество, — отвечает один из слуг. — Почти… Теперь можно.
Я стягиваю с себя повязку и вижу голые стены, да двух мужиков в рабочей одежде. Они смахивают на эталонных грузчиков — прикрытие просто шикарное, я бы ни за что не подумал, что это СБ Романовых, а по плану, это должна быть именно она.
— За грехи Дедала… — говорю начало кодовой фразы.
— Ответил Икар, — произносит белобрысый СБшник.
— Отлично. Куда теперь? — смотрю по сторонам.
— Прошу за мной, — мужчина показывает мне за спину.
— Нас покормят? — вопрошает недовольная Катя.
— В контейнере будет небольшой запас провизии, Ваше Высочество.
— Хоть что-то…
Нас ведут по коридору без окон, затем вниз по лестнице, этажей на пять, а то и шесть. В конце пути мы оказываемся на складе у двадцатитонного контейнера, которые прицеплен к фуре.
СБшники открывают его и просят нас пройти внутрь. Мы пробираемся сквозь ящики с цветами и попадаем в небольшой закуток с двумя креслами, прикрученными к полу. В полумраке я нахожу два налобных фонаря: один отдаю Кате, второй надеваю сам.