Страница 6 из 12
– Молодец! Было страшно? А если бы упал? – выдохнул я.
– А зачем падать? – парировал он и добавил – Если бояться, то можно и упасть. Вниз смотреть нельзя, равновесие может нарушиться. Надо представить, что балка на земле лежит и все. А ты разве не можешь?
Этот вопрос задел, и я полез наверх. Встав на самый край, посмотрел вниз, и тут решимость пропала.
– Не бойся, смелее! Балка немного колеблется, не обращай на это внимание, главное, вниз не смотри.
Я сделал два шага и понял, что если передумаю и буду разворачиваться назад, обязательно упаду. Ноги тут же окаменели. Что ноги, все тело окаменело. Оно как бы говорило, что пока будешь думать, как быть дальше, отстраню-ка тебя от управления, от греха.
В это время Костя убеждал не волноваться.
«Я спокоен, я совершенно спокоен, балка лежит на земле, мне ничего не угрожает, надо продолжить движение, это легко», – сформировалась мысль в голове.
Мгновенно земля подо мной исчезла, осталась только балка и плотная светлая субстанция под ней. Тело сказало: «Вперёд, управление восстановлено». Размеренным шагом я добрался до другого конца.
– Слезай, – подал голос друг.
– Нет! Я не закончил.
Резко развернувшись, повторил переход в обратную сторону, ещё более уверенно.
Костя, улыбаясь, ждал меня внизу.
– Молодец!
Получив важный урок самообладания, самовнушения, визуализации, мне было невдомёк, что всего через пару недель мне предстояло применить навыки этой цепи подготовок для предотвращения, как думается, большой неприятности.
Глава 3
Саша, друг моего брата, в тиши своей квартиры по чертежам журнала «Техника молодёжи», кажется, умудрился построить дельтаплан. Настоящее крыло Рогало!
Примитивное, несовершенное, состоящее из раскладушек, шестов для прыжков в высоту и парашюта, который удалось купить аж за пятьдесят рублей в местном аэропорту, как я слышал. На выходные дни два друга планировали поездку в предгорье на лётные испытания, и, к величайшей радости, меня брали с собой, о чем сообщили накануне.
Был 1974 год, четырнадцать лет я смотрел на мир в этой жизни, но ещё не испытывал такого душевного подъёма, восторга от прикосновения к чему-то величественному. Понял потом, к воздушной стихии!
Приехав в предгорье на стареньком запорожце, быстро собрали крыло Рогало. Саша влез в парашютные подвески и, прицепив их к килевой трубе дельтаплана, стал бегать по наклонной дороге, пытаясь понять, что делать. Добегался до того, что, неуклюже прыгнув, упал в кустарник. Сергей сменил друга и также безуспешно продолжил беготню. Наконец, влетев в очередной куст и скинув с себя подвеску, выразил неудовольствие весёлой бранью. Друзья решили перекусить и подумать. Парни неспешно начали трапезу, обсуждая неудачу. Мне не хотелось есть, и я спросил разрешения попробовать побегать тоже, пока пилоты набираются сил. Саня с полным ртом только махнул рукой. Это было разрешение.
– Аккуратно, не зашибись! – инструктировал брат.
Подвеску цеплять не стал, решил так побегать и попытаться почувствовать, как крыло само может лететь. Это знание я получил в кружке авиамоделистов при доме пионеров. Были такие в советское время. Пробежав несколько раз, удерживая руками крыло, убедился, что оно летит, но чуть уходит в крен, однако, толкая трапецию дельтаплана в сторону крена, легко исправлял траекторию движения. Мои успехи заметили «пилоты», и у них родился, как оказалось, дикий план. Вытащив из машины тонкий трос метров 20 и привязав один конец к бамперу машины, а другой к ручке трапеции дельтаплана, предложили мне чуть-чуть подлететь, используя тягу машины, даже не пристёгивая подвески. Разумеется, никто и не помышлял, что что-то может пойти не так. Поскольку испытателем стал я, то место за рулём «горбатого» занял по праву мой старший брат, все-таки ответственность. Машина рванула с места, я побежал, выравнивая крыло, и тут произошло непредвиденное. Дельтаплан резко взмыл вверх как огромный воздушный змей, а кисти моих рук с большим трудом справились с перегрузкой. Если быть точнее, чуть не сорвался вниз, но тренировки в секции спортивной гимнастики решили дело в мою пользу.
Итак, повис я эдак на высоте седьмого этажа на одних руках, а прямо подо мной нёсся «горбатый», оставляя лёгкий пылевой след. Ситуация не испугала, а удивила, ведь я летел, хотя как-то неправильно. Неудобно было висеть на руках, чувствовал, что управлять полётом не могу, зато открылся глазам горизонт, и мысль молнией сверкнула: «Я лечу туда!»
Вдруг полет резко прекратил поступательное движение. Это остановилась машина прямо перед канавой.
Охватило чувство несправедливости, обмана, разочарования, ведь так было прекрасно! Нос дельтаплана быстро опустился вниз под воздействием сильной передней центровки. Почти подо мной стоял «запорожец». Началось стремительное падение. Никогда до этого не видел так быстро приближающуюся землю. «Ноги вместе, носки вытянуть», – мелькнула мысль. Удар был страшным, ноги не выдержали, и тело завалилось вперёд и вбок, распластываясь во весь рост.
Белая ткань немного трепещет, и тело гудит, как медный колокол от удара…
Разобрав крыло и увязав на багажнике машины, мы ещё некоторое время сидели и делали разбор полёта. Было решено подремонтировать крыло, так как трубы погнулись от удара о землю, дождаться снега, чтобы помягче было падать, конечно же, подлечить мою ногу и попробовать совершить настоящий полет. Звание лётчика-испытателя парни в шутку отдали мне. Я не спорил.
Глава 4
Вот и наступил день, когда меня известила наша группа покорителей воздуха о поездке на новые испытания!
– Завтра в обед едем летать! – сказал Сергей. – Правда, у тебя же тренировка по горным лыжам? Ничего, один день пропустишь! – и хитро улыбнулся.
Нечего и говорить, что все время с последнего испытания, я только и думал о полётах.
Крыло собрали у подножия горы и потащили наверх, сменяя друг друга. Хотя конструкция была лёгкой, кажется, килограммов 14–15, но объёмная, для переноски не очень удобная.
Поднявшись до места, откуда горнолыжники начинали свой спуск, мы остановились. Спортсменов ещё не было. Я знал, что мои товарищи подойдут через час, и гора была совершенно свободна.
– Может, отсюда полетишь? – спросили меня старшие воздухоплаватели. – Только смотри вон там, внизу на поле высоковольтная линия, постарайся приземлиться до неё, – добавил брат.
Вспоминая те минуты, я до сих пор не могу понять ту нашу невероятную уверенность в результате испытания дельтаплана. Никто из нас никогда не летал на этих крыльях и, разумеется, не знал, как это делается. А то, что придётся лететь на огромной высоте и пилотировать этой хрупкой конструкцией будет четырнадцатилетний паренёк, видевший её второй раз в жизни, вообще не принималось в расчёт. Я бесконечно доверял старшему брату и верил, что он знает всё. Сказал «сможешь», значит, смогу. Теперь мне известны некоторые законы бытия и знаю, что так было надо для меня, и брат выполнял свои обязательства по отношению ко мне, оговорённые загодя, ещё до нашего рождения.
Попытка взлететь, используя небольшой бугорок, оказалась тщетной. Коэффициент лётного качества крыла оказался недостаточным. Требовался более крутой склон или обрыв. Не раздумывая, мы потащили нашу птичку выше, туда, где были оба эти условия, куда спортсмены-горнолыжники ещё не добрались. И вот стоим на самой возможной верхотуре, дух захватил от открывшегося вида. Далеко внизу совхоз Алатау, затем верхняя Пятилетка, ещё дальше грязно-синяя дымка над Алма-Атой, еле видна на большом поле высоковольтная линия. Только тут у парней мелькнула на лицах тень страха. Только тень. В следующий момент мой брат Сергей, взглянув на меня, с улыбкой сказал: «Смотри, как красиво и как высоко! Представляешь, ты полетишь вон туда!» – и показал рукой в долину. Меня переполнил дикий восторг и страх от предвкушения полёта. Первого в жизни! Я надел парашютную подвеску, которую пристегнул к крылу. Тут-то и прозвучал знаменитый первый и очень короткий лётный инструктаж от руководителя полёта, моего брата: «Лёша, запомни, при жёстком приземлении следи, чтобы голова не попала между этими двумя тросами!» Показал на нижний носовой трос и подвёл черту: «А то отрежет голову на хер! Ну лети, а то передумаешь!»