Страница 9 из 11
Она испуганно присела рядом:
– Что? Скажи! Ты ранен? – и даже не заметила, что кричит на него.
Алик движением руки остановил ее,просипев:
– Уходи!
– Что?! – не поверила своим ушам девушка, – Я не…
– Я сказал, уходи!!!!
Дани, стиснув зубы,крепче вцепилась рукой за запястье Алика и принялась искать рану.
Алик изо всех сил пытался терпеть пламя, разгуливающее по ноге от пятки до колена,пока не ощутил, как что-то холодное зашевелилось в голени, разрывая кожу. Сперва было даже приятно, как нежно холодок ласкает горящую конечность, но дикая боль пронзила тело так внезапно, что Алик не смог вдохнуть. Потеряв на время зрение, он распрощался с реальностью. От адской боли хотелось выть и царапать ногтями землю. Он хотел, чтоб жар в ноге прекратился или чтоб ногу отрубили, только бы не испытывать больше эти муки.
– Аличек, пожалуйста! – взмолилась Дани, едва удерживая его за локти, когда он, хрипя и извиваясь, корчился, волоча истерзанную ногу по земле, – Потерпи! Открой глаза! Иначе мы тут и останемся…
Она крепко сжала его лицо в своих руках, заставляя не закрывать глаза, несмотря на то, что ему все мерещилось таким расплывчатым и зыбким.
– Алик! Алик! Послушай! Я должна вытащить стрелу. Если ты не потеряешь сознание – тебе сразу станет лучше. Не смей спать! Слышишь меня, Алик?! Кивни!
Он аккуратно качнул головой и, стиснув зубы, попытался сориентироваться и уловить мгновение, в котором находится. Но оно ускользало из мыслей, как и все вокруг – сливаясь в черное отвратительно – неустойчивое пятно. Неведомая мощь, едкая и влекущая, пыталась засосать в бездну, чтоб лишить возможности чувствовать эту насыщенную адом боль, дать ему освобождение и безмятежность, но он изо всех сил боролся, оставаясь на поверхности сознания, чувствуя, что в противном случае он больше не выберется из этого мнимого покоя. Он концентрировался на ее лице в нескольких сантиметрах от себя…метрах…километрах…
– Дани… Не уходи… – выжимал из себя он такие непроизносимые слова, с ужасом наблюдая, как ее силуэт растворяется в серой дымке.
– Я здесь! – голос казался ему таким отдаленным, что он изо всех сил пытался схватиться за него своими мыслями, воспроизводя его снова и снова.
Казалось, прошло несколько столетий, прежде чем очередной поток огня вспыхнул в его сознании так ярко, что он потерял бы рассудок, если бы не ощущения в ноге. Создавалось впечатление, что ему заживо отрубили все, что ниже колена. Он не мог больше дышать и жизнь бы отдал, только бы все закончилось. Ему уже хотелось умереть, и, позволив себе мысль об этом, парень закрыл глаза…
Даниэль,положила стрелку у ног, села на землю и обняла руками колени. Она смотрела на его мучения, а по лицу текли слезы.
Это она не уберегла его.
Это она виновата.
И помочь больше было нечем.
Девушка знала, что вдогонку могут прислать еще несколько Стражей, но другого выхода у нее не было. Нести Алика на себе она не могла – это было смертельно опасно для него. Яд находился в его организме и до тех пор, пока он не разнесется по всему телу, Алик не должен был шевелиться, иначе сердце однозначно не выдержало бы такой нагрузки.
Она смотрела на него с искренним сожалением и глубоким отчаянием, готовая на все, только бы оказаться на его месте, только бы взять его страдания на себя. Ведь теперь он будет полностью зависим от противоядия, которое однажды ей едва удалось достать вовремя.
Получится ли ублажить Богов еще раз, раскрутив их на внеплановое чудо и спасти невинного парня?
Теперь дороги назад нет – Авет должен будет идти до концалюбой ценой. Только ужене ради мести, а ради спасения брата…
Глава 9.
Всего лишь рана
– Ты плачешь? – голос Алика вывел Даниэль из невеселых мыслей.
Она быстро стерла слезы и улыбнулась:
– Не думала, что ты так скоро придешь в себя.
– О чем ты, Даниэль? – успокаивающе улыбнулся он, – Это всего лишь рана! Заживет…
Дани с раскаянием глядела в чистые, не понимающие ее замешательства, глаза.
Он встал и подал ей руку, помогая подняться. Она еще раз смахнула остатки слез и, подчинившись, встала. Мысли крутились в голове волчком:
«То, что Алик пришел в себя – это замечательно, но как именно отреагирует его организм на яд – остается загадкой. Самое худшее последствие имеет место быть… Авет меняникогда не простит. Времени, чтоб достать противоядие у нас совсемнемного – не больше двух недель. В течение нескольких дней самочувствие Алика достигнет пика комфорта, а затем его состояние с каждым днем начнет ухудшаться».
– Дани, почему он не почувствовал, когда я воткнул нож ему в спину? – нахмурился Алик, ковыляя за ней.
Девушка с минуту молчала, выбирая слова.
– Почему ты молчишь? У них кровь черная… Кто они?
– Понимаешь, Алик, все не так просто… Их нельзя убить как обычных людей…
Дани незаметно наблюдала за ним. Он шел, всего лишь немного прихрамывая, а через некоторое время и вовсе перестал припадать на ногу. Увлекшись разговором, парень не обратил на это внимания.
– Они не люди? – допытывался он.
– Не совсем. Они называют себя Террами… – Дани опасливо посмотрела на него, ожидая реакции,– Все Терры живут «на иглах», понимаешь, о чем я? Все их жизненные функции утроены в третьем поколении, плюс ко всему дозировки на усиление их же. На них все очень быстро заживает, потому твой удар остался им незамеченным. Перерезав им горло, ты лишаешь их возможности дышать, а поскольку у них все во много раз быстрее, чем у людей, значит, и кислорода они потребляют, как минимум, вдвое больше и умирают в разы быстрее.
– А ты? Ты же тоже двигаешься как они…
Дани ненадолго умолкла, а затем быстро выдала:
– Да, отчасти я такая же.
– Ты что тоже принимаешь… – в его голосе помимо невообразимой усталости, сквозило разочарование.
– Нет…Я – Терра в третьем поколении – владею ускоренным движением, обонянием, сердцебиением и реакцией. Только и всего.
– Только и всего… – на автомате повторил Алик.
Они вышли из леса и разговор оборвался. Алик задумчиво смотрел на черную змейку дороги, уползающую вдаль.
***
Спустя полчаса безрезультатных попыток поймать попутку, им все же удалось остановить невзрачную машину и пожилой мужчина, согласившийся подбросить, под музыку пятидесятых отвез их в самый центр Лондона, навстречу вечерним сумеркам. Ехали в гнетущей тишине.
Алик время от времени поглядывал на девушку, впервые за несколько дней отогревшуюся в чужой машине под мерным гулом допотопной печки. Ее глаза то и дело закрывались, но она боролась со сном до тех пор, пока Алик не притянул ее к себе ипозволил спокойно уснуть. Дани не сопротивлялась – дорога предстояла длинная.
Он чувствовал безмятежное забвение, глядя на спящую девушку и единственное, что нарушало гармонию в его душе – туманность ощущений. Время от времени он всецело терялся во мраке, окутывавшем его подобно тому, что наступает при въезде в туннель. А спустя секунды вновь становился зрячим и те мелочи, которые обычно остаются за кадром человеческого зрения, отчего-то теперь оказывалисьдля него доступными.
Алик смотрел в окно и не мог понять, как ему удается видеть муравьев, копошащихся в земле, когда скорость автомобиля составляет не менее 80 км/ч. Ему казалось, что онзаново родился – его зрение, слух, обоняние, – все обострилось до предела и не давало нормально дышать. Он не мог справиться с пульсом и слышал стук своего сердца во всем теле – в каждой жилке.
Даниэль украдкой вытирала слезы, пытаясь сдержать в себе горькую правду. Она слышала его пульс и сбившееся дыхание, видела, что ему не хватает воздуха, и он приоткрывает окно, но все равно хранила молчание, задавшись целью доставить его брату. Расскажи она сейчас ему все – неизвестно как бы он отреагировал и согласился бы вообще идти к ТАКИМ, какими были она и Авет, и, без пяти минут, он сам.