Страница 8 из 12
– А ты говоришь, заменят. Ну конечно! – фыркнул кто-то спереди. – Эти дурни ничего тяжелее чайника и не подымут.
– Так это те, – отозвался голос с другой стороны ящика. – А вот эти?
По крышке стукнули, и Инга снова зажмурилась. Только бы крышка не съехала! Только бы не стали открывать…
– А эти что? Игрушки.
– Были бы игрушками, король бы вокруг мастера так не бегал.
– Скажешь тоже! Мода, и все.
– Да нет же, тут что-то посерьезнее. Говорю тебе, эти штуковины еще оставят нас с носом. Сейчас они танцуют и с господами болтают, а потом их к чему посложнее приставят.
– Например, таскать ящики.
– А чего смешного? Думаешь, мало в порту работы? А на механоходах? Да хоть в ратуше бумажки перебирать… И никакой оплаты!
– Ага. Только сначала куклу-то купить надо.
– Ну и купить. Все одно дешевле, чем рабочему платить!
– Да не верю. Ерунда это все.
Инга слушала, как «воротнички» препираются, а короб все плыл и плыл, и скоро ей уже начало казаться, что это плавание никогда не кончится. В локоть уперлась острая соломинка, но Инга боялась почесаться и потому терзалась молча. А потом ящик вдруг ухнул куда-то назад и вниз, как будто провалился в яму. Инга ударилась затылком о стенку, и перед глазами заплясали искры. А когда открыла глаза, увидела, что крышка все-таки отъехала и в треугольную щель теперь бьет яркий солнечный свет.
– Ну-ка погоди, – донеслось сверху. – Рука затекла.
– Надо еще подводу дождаться, – отозвались с другой стороны. – Ты мальчишку-то послал?
– Какого еще мальчишку?
– Чтобы за повозкой сбегал!
– А что же, ни одной ни осталось?
– Ясное дело, все уехали! Кто же знал…
– Ну тогда надо послать мальчишку…
– А я о чем?
– Вот и иди!
– Я-то чего? Ты давай!
– Я уже натаскался с этими куклами, хватит с меня!
– А с меня что, не хватит?
«Воротнички» снова заспорили, и голоса их двинулись куда-то в сторону. Инга поерзала и придвинулась поближе к щели. Потянуло теплым лошадиным духом и влажным сеном. То, что она сначала приняла за окно, оказалось дверью. «Воротнички» поставили короб на выходе из башни для слуг, а сами куда-то исчезли. Вернутся ли? Если и правда пошли за мальчишкой, который побежит за повозкой, придется запастись терпением. Ничего, ради побега можно хоть целый день в ящике пролежать. Лишь бы все получилось!
Инга заерзала и зачесалась. Лучше устроиться поудобнее, пока не вернулись лакеи… Вот ведь колючее сено, кто бы мог подумать!
– Это что такое?
На короб напрыгнула тень. Отъехала крышка, мелькнуло чье-то лицо. Глаза Инги уже привыкли к полумраку, царившему в коробе, и теперь она невольно зажмурилась.
– Эй, ты чего тут?
Ее потормошили. Она открыла глаза.
– А я смотрю, ящик трясется…
Над ней склонился мальчишка. Одетый просто и какой-то обтрепанный, он был немногим старше Инги.
– Ты чего тут делаешь? – все лез он.
И откуда он появился? Сверстников в башне для слуг она еще не видела, и мальчишка, наверное, пришел из города – сегодня во дворце было столько работы, что подмога требовалась постоянно.
– Закрой, – шепнула Инга и потянулась к крышке. – Ты меня не видел. Ничего вообще не видел. Закрой, говорю!
Мальчишка упер руки в бока.
– Хорошенькое дело! Как это «закрой»? Живых людей по коробкам не раскладывают.
– А тебе откуда знать? Закрой, говорю тебе! И кыш отсюда…
– «Кыш»?
Мальчишка схватился за край крышки и принялся толкать ее прочь. Инга уцепилась за крышку изнутри и стала тянуть в другую сторону.
– Иди куда шел, зачем я тебе сдалась? – зашипела она.
Нет уж, она не даст какому-то оборванцу провалить ее план! Она должна сбежать во что бы то ни стало!
– А чего это тебя посреди дороги поставили? И не перешагнуть.
Мальчишка все толкал крышку и улыбался.
– А ты перепрыгни. Сейчас они вернутся, они меня только на секунду оставили…
– Это кто такие «они»?
– «Воротнички».
– «Золотые воротнички»? – присвистнул мальчишка.
– А тебе их откуда знать?
– А с чего это «воротничкам» катать какую-то девчонку в ящике?
– А с того, что я не девчонка, а как бы кукла.
– Как бы? А, ну я вижу. Платье у тебя точно «как бы».
Инга опустила взгляд на огромное масляное пятно на подоле, покраснела и тут же тряхнула головой. Нашел чем пристыдить!
– Это вообще не мое платье, – процедила она.
– А чье? Кукольное?
– Ну да!
Мальчишка засмеялся и отпустил наконец крышку.
– Ну и дела тут, на заднем дворе, творятся.
– Ну правда, уходи, – взмолилась Инга. – Мне очень нужно в город. Сейчас как раз вывозят кукол. Вот я и притворилась…
– Ты хочешь, чтобы тебя вывезли в кукольном ящике?
– Ну да.
– Зачем так сложно? Почему не выйти пешком? Зачем прятаться?
– Затем, что гвардейцы на воротах меня знают!
– Им что, выпускать тебя не положено?
Мальчишка взъерошил себе вихры, заломив кепку.
– Ну не положено, – буркнула Инга. – Все, пока. Вон, уже идут. Слышишь?
Где-то на дворе и вправду зазвучали шаги, и Инга потянула на себя крышку.
– Закрой, пожалуйста, обратно. И поплотнее, чтобы не съехала.
– Какая ты вежливая. Ну оно и ясно. Ты, значит, дочка кукольника?
Инга застыла, вцепившись в крышку. И как он догадался? Или она единственная, кому запрещено покидать дворец, и об этом говорят даже в городе? Не принцесса, а в башне… Об этом можно и в газете написать.
– Уходи, говорю!
Мелькнули белые ливреи, шаги приближались. Инга рухнула обратно на сено и дернула крышку на себя. Та зацепилась краем и с грохотом съехала вбок. «Воротнички» ускорили шаг.
– Что это здесь… – крикнул один.
– Ну все, конец твоему плану пришел. – Мальчишка наклонился над Ингой и протянул ей руку. – Бегом!
Она уставилась на его слишком чистую ладонь и моргнула.
– Куда?
– Эй! А ну-ка! – закричал другой «воротничок».
Инга вскочила не думая. Вцепилась в ладонь мальчишки, и они бросились бежать. Через дворы, мимо молочного погреба, конюшни, псарни… Они летели, не разбирая дороги. Опомнилась Инга, только когда они оказались в зарослях. Шипы драли одежду и цеплялись за волосы, грозя выколоть глаза, но мальчишка упорно вел Ингу вперед. Напролом, через самую чащобу, – она едва успевала отводить от лица ветки.
– Куда это мы?
– Есть у меня одна тайная тропа, – загадочно бросил мальчишка. – Для тех, кого не любят стражи.
Они выбрались на полянку. С одной стороны зеленел заросший, давно не чищенный пруд, а с другой к самому небу взмывала каменная стена.
– Мы… в саду? – запоздало догадалась Инга.
Она оглянулась. В этой части сада не было ни дорожек, ни скамеек, ни фонтанов, ни скульптур. Сюда вообще никто не заходил, и именно в этом тихом уголке Инга и любила коротать свободные минуты. Иногда она садилась на большой круглый камень у пруда и, воображая, что сюда же приходит дух ее матери, рассказывала вслух обо всем, что с ней в последнее время случилось.
– Ну а где же еще? – ухмыльнулся мальчишка. – Ну-ка за мной.
Только сейчас Инга заметила у самой стены поваленный тополь. Он лежал, зацепившись верхушкой за кладку, и одна ветка тянулась наружу через окошечко старой бойницы. Мальчишка подтянулся, забрался на узловатое основание дерева и протянул ей теперь уже обе руки, подсадил и помог подняться на ноги.
– Стена только теперь всего лишь садовая, – разъяснил мальчишка. – А раньше была замковая. Тут вместо дворца стоял замок, но его лет триста назад разрушили. Дворец отстроили на старом фундаменте. А стену восстановили. Пошли.
Балансируя на стволе, как акробат, мальчишка перебежал до самого верха.
– Тут ядовитый мох, осторожно.
Он указал на ярко-зеленую поросль, которая переползала с ветки тополя на стену. Потом покопался в камнях и размотал веревку. Один конец был закреплен за тополь, другой мальчишка бросил на ту сторону.