Страница 15 из 17
Она снова легла, завернулась в новенькое одеяло и прикрыла глаза, вспоминая, как они с Милой ходили купаться на озеро, как прыгали в воду с тарзанки, читали, лежа на траве возле дома и обдирая спелую смородину с кустов, – на страницах потом оставались розовые пятна. Как исколесили на старых дребезжащих велосипедах всю округу, как заблудились в лесу, как пытались подначить друг друга зайти ночью в сгоревший и давно не жилой дом на краю деревни: пустые глазницы окон, провалившееся крыльцо, заросший вход… Тогда родители Тамары работали, как они говорили, «на дядю», выплачивали ипотеку и на полноценный семейный отпуск наскрести не смогли, так что, когда мама Милы предложила девочкам вдвоем отправиться в деревню к Милиной бабушке, с радостью согласились.
Тамара вздохнула: сейчас ее родители сами стали теми «дядями», на которых работают другие, и запросто могут поехать в хороший пятизвездочный отель на береговой линии. А Милы в ее жизни больше нет. И деревенского дома со смородиновыми кустами. И первой школы, где она проучилась шесть лет, – самой обычной, районной. Которая не способна была дать Тамаре индивидуальный подход и раскрыть ее потенциал.
«А что, если его нет? Нет никакого потенциала, никаких способностей, ничего, что можно раскрыть? Что, если я просто бездарная? И зря занимаю место в “Мастерской”?»
Эта мысль жужжала у нее в голове тихим настойчивым писком, но впервые прозвучала так отчетливо. Тамаре захотелось спрятаться от нее под одеяло, срочно сунуть в уши гремящие музыкой наушники, занять руки плетением, зарыться в соцсети, лишь бы только ничего не слышать, не думать об этом сейчас. Не представлять, как мама, поджав губы, будет беспомощно смотреть на растерянного папу, словно пытаясь сказать: «Ну и что нам теперь делать? Мы столько сил в нее вложили! На что она вообще годится?»
Нет, здесь от таких мыслей не спрячешься. Тамара посмотрела на светящийся циферблат часов: через полчаса начнется завтрак, а потом уроки. Вчера, после того, что случилось в котельной, она на уроках уже побывала. И пока не поняла, чем они так уж сильно отличаются от занятий в лицее. Только тем, что в классе пять человек, парты стоят кружком, а на некоторых уроках и вовсе никаких парт нет – вместо них уютные кресла, разноцветные мешки и все в таком духе. Ну и еще тем, что учителя пытались вести себя дружелюбно, а не забираться на высокую невидимую трибуну и смотреть оттуда на класс как на сборище жалких глистов, которые мешают им жить. А больше никаких особых отличий не было. Ну школа. Ну занятия – такие же, как везде. Зачем выдумывать себе такое пафосное название – «Мастерская дизайна личности»?
Тамара уже оделась и раздраженно водила расческой по растрепанным, как всегда, волосам, когда на пороге ни с того ни с сего появилась администратор Марина. То есть сначала постучала, конечно, спросила разрешения заглянуть и только потом появилась – во плоти и, как обычно, с безупречным макияжем.
– Спустись, пожалуйста, в холл, там тебе кое-что привезли.
Тамара озадаченно пошла за ней по лестнице. В холле было сумрачно, свет, словно прошедший через серую вуаль, укрывал пол и лестницу. Дождевые капли шлепались о стекла, оставляя на них тоненькие водяные дорожки. У дверей ждал невысокий мужчина в темно-зеленой куртке с логотипом транспортной компании.
– Это вы Колокольцева Тамара Андреевна? – подозрительно уточнил он.
– Могу паспорт принести, он наверху… – Тамара зацепилась взглядом за небольшую белую коробку с серебристыми буквами, которую мужчина держал в руках. Мама заказала новый айфон!
Курьер посмотрел на высокую лестницу и покачал головой:
– Ладно, верю. А то это надолго, а я вообще сюда ехать не хотел.
– Почему? – Тамара взяла из его рук планшет с бумагой и ручку.
– Да… – Мужчина замялся. – Мне тетя рассказывала… Работала здесь в девяностых. Плохое место. Она говорит, ни за какие деньги бы не вернулась. Не знаю, зачем они людей сюда поселили. Тем более детей…
Он ткнул пальцем в ту строчку, где нужно было оставить свою подпись. Тамара вывела буквы «Т» и «К», обвела их кружком и протянула бумаги обратно.
– Но… Что тут случилось?
Курьер вручил ей коробку.
– Разное рассказывают. Но я бы на месте твоих родителей тебя отсюда забрал.
Он прицепил ручку к нагрудному карману, открыл дверь и поспешно нырнул под моросящий дождь. Тамара в полном недоумении смотрела, как он пробежал по гравийной дорожке, сел в зеленую машину с небольшим кузовом и через мгновение уже сорвался с места.
Обдумать его слова как следует она не успела. В ее поле зрения появилась тоненькая фигурка в красивом темно-лиловом спортивном костюме. Через огромное окно было видно, как она бежит по правому берегу озера, постепенно замедляясь и переходя на шаг. Когда бегунья подошла к школе поближе и стянула с головы капюшон, из которого вывалился длинный золотисто-русый конский хвост, Тамара узнала Леру.
«Она вообще человек? Встать в такую рань и выйти бегать под дождь. Это кем надо быть?!» И следом за первой потянулась другая мысль, чужая, незнакомая: «Схватить бы эту самодовольную тварь за ее хвост, намотать его на руку и бить ее рожей об стену до тех пор, пока она не превратится в кровавую кашу».
Тамару затошнило. Потом накрыло волной ужаса. Затем стыдом. Она отвернулась от окна, закрыла рот ладонью и никак не отреагировала на подчеркнуто вежливое «Привет!», которое бросила ей, зайдя в здание, Лера. Просто побоялась, что, если откроет рот, из него вывалится вчерашний ужин. В голове эхом звучала только что возникшая мысль, и мозг услужливо сгенерировал картинку: Лера с залитым кровью разбитым лицом лежит на ступеньках и просит о помощи. На то, чтобы заставить ее потускнеть, ушло около минуты. Настоящая Лера к тому моменту уже поднялась на второй этаж, оставив на полу и на ступеньках влажные следы. Тамара несколько раз глубоко вдохнула, потом выдохнула.
– Тебе нехорошо? – Рядом появилась Марина.
– Все нормально. Немного голова закружилась. Наверное, от голода…
– До завтрака подождешь или принести тебе что-нибудь?
– Подожду. Он же скоро…
– Ну смотри… Я могу сходить на кухню. Или медсестру позвать, она тебе давление измерит…
– Нет, спасибо… – Тамара, которой почти удалось справиться с приступом тошноты, покачала головой и поплелась обратно в свою комнату.
Что это было такое? Что это, черт возьми, за бред? Нет, она, конечно, и раньше воображала, как мстит одноклассникам, которые плохо к ней относились. Но обычно под местью подразумевались острые и хлесткие ответы, из-за которых над обидчиком все будут смеяться, или сложные интриги, которые выставят его в плохом свете перед учителями. Такого, как сегодня, она не воображала еще никогда. Кровь, разбитые багровые губы, глухой стук ударов, треск ломающейся кости, крики… Тем более Лера еще не успела сделать ей ничего плохого. Ну подтявкивала немного этому ушибленному Артему, и на этом все.
Тамара в итоге остановилась на не слишком убедительной, но такой удобной мысли: она просто устала. Замучилась за последние полтора года. Две школы, два исключения, учеба дома на дистанционке, приезд сюда, потом эта история с подвалом, болезнь… Ничего удивительного, что в голову лезет всякая чушь.
Опустившись на кровать, Тамара посмотрела наконец на подарок от родителей: новый айфон и новая сим-карта взамен потерянных. Она вскрыла коробку, погладила корпус, вставила симку в слот и, дождавшись, пока смартфон включится, ввела эппл-айди. Вообще, конечно, странно: куда все-таки мог пропасть ее предыдущий айфон? В котельной его не оказалось, никто в школе его не находил. В ушах до сих пор звучал треск, с которым он упал, – явно на твердый пол.
Тамара позвонила маме, поблагодарила, пообещала быть на связи, заверила, что у нее все в порядке. «Конечно, в порядке, да. Не считая того, что у меня были нефиговые такие глюки, в которых я бродила по подземелью, и того, что я опозорилась перед новым классом, а теперь представляю себе, как изобью до смерти одну девчонку».