Страница 86 из 103
Петляя между построек и техники, прячась за растениями, переползая и перекатываясь, я кое-как смог уйти с места боя. Судя по звукам, менты воевали нормально. Они уступали опытным воинам, но все равно огрызались по полной, не давая Братству силы взять меня скопом.
Поэтому (или еще почему-то) я вырвался в тихое место, где не было битвы. Здесь стояла нетронутая пулями, и магической силой, беседка. Рядом росли цветы, красовалась белая статуя.
Ментовской Эрмитаж, мать твою. Но мне точно не до красот. Я живо проскочил это пространство в позе сутулой собаки, надеясь, что дальше будет лазейка, которая позволит свалить.
Вдруг нога наткнулась на что-то большое. Похоже, какой-то мешок. Я чуть не выстрелил от внезапности, но понял, что это живой человек.
Не просто какой-то солдат, а чертова, мать ее, Эмма. Она лежала посреди дорожки в позе раздавленной гадюки (ей, кстати, шло) и глотала воздух синюшным ртом, словно рыба.
— Вот так встреча, госпожа Эмма! — всплеснул руками, забыв, что меня могут прикончить. — А что это с вами такое? Никак пищеварение барахлит?
— Лесовский. Опять ты, Лесовский? Меня ранили, видишь? — чуть слышно простонала она.
— Правда? А разве вы не бессмертная?
— Марк… Позови кого-нибудь, а? Мне нужна помощь… пожалуйста, — жалобно простонала училка.
— Да! Хорошо! Я сейчас, — бодро ответил ей.
А сам, в это время, оглянулся по сторонам. Вроде пока что все чисто. Тогда я хихикнул и поставил ногу на спину этой скотине.
— Что? Ты чего? — тут же ахнула Эмма.
— Доктор ботинок, вы знаете? Лечит от всех болезней! — ядовито процедил я.
— Марк, я умираю. Я, правда, — рыдая, простонала несчастная.
— Вот как? О, ужас! У меня как раз есть одна капсула. Такая красивая, синяя… — сказал, придавив Эмму сильнее.
— Марк, помоги! Помоги, я тебя умоляю, — жалобно простонала завуч.
— Без проблем. Я не зверь. Но сначала все расскажи.
— Нет… я не знаю.
— Ты знаешь.
— Марк, я не это.
— Ты — то!
Я давил Эмму сильнее, чувствуя, как из ее тела выходит жизнь. Она получила хреновую рану и, действительно, могла умереть. Но другие ведь тоже подохли! Чем эта хитрая стерва их лучше?
Желание жить отлично раскрепощает людей. Понимая, что выхода нет, Эмма тут же разговорилась, точней… раскряхтелась, потому что нормально болтать уже не могла.
Без лишней шняги она (задыхаясь) выдала все, что мне нужно.
— Марк… Марк, прости… я боюсь, — простонала училка. — Тебя, ты агрессивный, Марк, понимаешь?
— Спасибо за комплимент и что дальше?
— Я… я шла в Комитет, чтоб сказать. Надо было тебе помочь. Вылечить, понимаешь? Я пришла, но Тимофей Сергеич, он не хотел. Он не мог. Хотела встретиться с главным. С главным, здесь. Пока не стреляли.
«Так, все понятно. Эта тварь хотела засунуть меня в тюрягу или в психушку. Потому ходила сюда, и несла всякую чушь. Она надеялась, что Тимоха посчитает меня полным дятлом, но этого не случилось. Тогда стерва выбила встречу с более крупной рыбой, но нападение Братства все сорвало» — подумал, осознав, что почти что не злюсь на нее.
Чего говорить, Милена поступила похоже. Может, она хотела послать меня в особую клинику, где на ужин дают апельсинки. Но большой разницы нет.
Раз уж союзница сделала это, то вражеской грымзе сам бог велел.
— Марк, это для твоего же блага, — заливаясь слезами, простонала училка.
— Имел я такое благо, — процедил сквозь зубы.
Нехотя бросил капсулу с эликсиром на траву рядом с училкой.
— Подай… ее мне, — ахнула женщина.
— Ползи, Форест, ползи, — сказал я и резко бросился прочь.
И так потерял много времени. Меня могли сто раз прикончить.
Интуиция работала четко. Я случайно набрел на дорожку, которая вела к забору. Вдалеке показался дядька с оружием, но я его подстрелил.
Забор с колючей проволокой вскоре закончился, и показались небольшие ворота. Рядом с ними были мешки с песком. Это особое укрепление. Просто так их бы точно не складывали.
Я замедлил шаг, выставив пистолет. Огневая позиция пустовала, но расслабляться сейчас было глупо. Несколько секунд прошли в напряжении, каждый шаг мог закончиться смертью. Как вдруг послышался громкий голос:
— Стоять! Здесь ходить запрещается!
— Ага, я заметил, — усмехнулся в ответ.
— Охраняемая территория.
— И кто ее охраняет? — прищурился я.
— Мы, нас двое, короче.
— Правда, а я думал, мешки разговаривают!
— Нет. Мы на позиции. Просто сейчас опасно.
«Неплохая тактическая уловка! Если не выглядывать из окопа, то ты точно неуязвимый. Хоть где-то можно поржать! А еще говорят, война — это скучно».
Не успел так подумать, как сбоку прогремело:
— Стоять! Ни с места, ублюдок!
Черт, из-за них пропустил упыря. Рослый дядька с дробовиком ловко подкрался ко мне, и теперь держал на прицеле.
— Хорошо… Я стою, — ляпнул, чтоб сбить его с толку.
Вдруг из-за мешков кто-то выстрелил. Но не попал… И мужик переключил внимание на двух олухов.
— Кто там еще? Живо встать!
— Мы охраняем. Вы не имеете права, — послышалось из укрытия.
— Встать, сучата, сейчас положу! — заорал мужик.
И перед моими глазами предстали два пацана, по возрасту малость постарше. Они были с пистолетами, в форме, которая глупо висела. Да уж… с такими в бой не пойдешь.
— Вы не имеете права, — сказал один, а другой просто пожал плечами.
Мужик втянул воздух ноздрями и сильно напрягся. Я понял, что он их прикончит. Меня, скорей всего, хотел взять живым, чтобы выслужиться перед папочкой петуха.
— Нет, — успел ахнуть один из «военных».
Прогремел выстрел, и дядька свалился на землю с дыркой в башке. А я торжественно потряс пистолетом, сказав:
— Теперь можно пройти? Или такой пропуск вам не подходит?
— Эээ да, может быть.
— Об этом в уставе не сказано, — пожали плечами парнишки. Было видно, что они очень напуганы.
Выход с территории Комитета по делам молодежи прошел без особых проблем. Как потом выяснилось, к ментам подошло подкрепление из реальных вояк. Братство с трудом отступило, неся большие потери.