Страница 74 из 103
— Ладно, тогда Виктор Николаич.
— Чего? Взрослый человек? То есть, ты тут не один? — воскликнул я, чувствуя зачатки надежды.
— Конечно да, Виктор Николаич вечно со мной. Он очень взрослый уже.
— Хорошо, и где он?
— Ушел, — пожал плечами Пистон.
— В город, на вылазку?
— Не-а, под стол.
— Это как?
— Никак. Просто он… черепаха…
С этими словами парень сел на старый диван, положил перед собой перфоратор и стал рассматривать. Похоже, пацан понимал, что его «армия» не особо похожа на армию.
Можно долго ржать над Пистоном, но сам я тоже не лучше. У него хотя б живность есть. А у меня только образ Спарка Клитовского. Так что мы почти в одной лодке.
— Ладно, все фигня, — махнул рукой я и поставил трофейный лом в угол.
Потом сел на табурет, тот сломался. Пришлось взять другой стул, который оказался прочнее.
— Слушай, как ты начал войну? — спросил, чтоб вздорить паренька, который стал совсем грустным.
Это отлично сработало. Пистон вскочил на ноги, пнул консервную банку, лежащую на полу, и воскликнул:
— Ты хочешь узнать историю моей борьбы?
В свете тусклой желтушной лампы он выглядел как-то зловеще. Но я все равно заржал, сказав сквозь смех, что не прочь послушать эпичную байку на ночь.
— Отлично, пацан! Ты пришел куда надо! — воскликнул мой новый напарник, не обращая внимания на смех.
Потом парень вышел на середину комнаты, держась при этом подальше от горячей трубы. Школьник снял штаны и нагнулся в известную позу, демонстрируя свою чертову задницу.
— Ээээ, — рявкнул я. — Ты чего, охренел?! Прости, чувак, но если ты заднеприводный, то могу вставить разве что этот лом! Я не из этих, придурок!
Ситуация была странной, и это еще мягко сказано. Но Пистон не обратил внимания, продолжив, как ни в чем не бывало.
— Ты хочешь знать, откуда эти шрамы? — грозно спросил он, вильнув задом.
— Пошел нахрен, извр чертов! Какие шрамы в натуре?! — воскликнул я. Не думал, что меня можно напугать, но школьнику удалось это сделать.
— Те, что покрывают мое угнетенное тело!
— Это не тело, а жопа! Я не собираюсь пялиться на пацанские булки. Извини, но я проломлю тебе башню, если не натянешь штаны.
— Да? Тогда ладно, — смутился Пистон (наконец-то) и убрал свои полужопия туда, где им место.
— Просто знаешь, отец меня избивал, — сбивчиво пояснил он. — Я хотел показать шрамы… ну от ремня. И эпично сказать: «Батин ремень! Он сподвиг меня на борьбу». Когда обдумывал, выглядело покруче. Но и сейчас тоже вышло неплохо. Или ты так не думаешь?
— Вышло эпично, — промямлил я, не зная, что толком ответить. — Но больше так нигде нахрен не делай! То есть ты свалил из дома, потому что тебя гонял батя? Бред. Меня отец заставлял учить формулы сокращенного умножения. И ничего, как-то выжил. Родителей надо ценить. Сегодня ты ругаешься с ними, потому что не дают сделать татуировку, а завтра тентаклиевый дьявол наматывает их кишки на конечности.
— Дело не только в отце, — произнес копатель, садясь на диван. — Меня били Бойцы, за то, что я им не нравился. А отец бил меня, чтоб не били они. А училки только орали. Сложные отношения, понимаешь? Как в том сериале про деревенскую девку? Только вместо девки — моя задница, а вместо злой девки — батин ремень.
Да, у чувака конкретно сорвало крышу. Он не может так дальше жить. Хорошо, что я отличный психолог и могу изменить школяра, наставив его на путь истинный.
— Ты, наверное, не понял. Меня никто не понимает. Кроме Виктора Николаича, но он под столом, — грустно произнес мой спаситель.
— Погоди, все не так! — тут же выпалил я и стал расхаживать по комнате, как проповедник. — Во-первых, хватит говорить про свою задницу. Это самое главное! Во-вторых, ты должен наладить нормальную жизнь. Раздобыть оружие, вломить отцу, прикончить всех уродов, которые тебя гнобили. Свалить в закат и трахать сочных красоток на берегу океана. Это единственный путь для солдата, который стал на тропу войны.
— Ого, а как же учеба? — спросил Пистон.
— Да, можно даже учиться. Например, выучить приемы рукопашного боя, чтоб валить всех без оружия.
— Как ты слесарюг?
— Как я слесарюг… Даже круче!
Мы поболтали еще немного. Я дал школьнику пару дельных советов и хотел поделиться деньгами. Только в канализации не было банкомата, а наличные с собой не носил. Так что, с этим пришлось подождать.
Хотя, в целом Пистон мне помог. Его можно смело назвать единственным союзником в этом чертовом городе. Конечно, он слегка не в себе. Но для Карателя это скорей преимущество. Так что, выбираясь на темную улицу из тесного люка, я рассчитывал встретить этого пацана еще раз, и вместе порвать глотку каким-нибудь упырям, в скором будущем…
Комната главы Братства силы была мрачной, несмотря на солнечный день. Здесь все было темным и лакированным: паркет, мебель, нижние панели стен. Помещение украшали шкуры животных, рога и чучела зверей.
Но главным трофеем Роберта выступал человек среднего роста со шрамом около глаза. Он был прикован к стене двумя стальными цепями, так, что руки оказались вздернуты вверх.
А тело, одетое в деловой костюм, напоминало шкуру дикобраза от торчащих из него мини дротиков.
Раньше Подгорный не любил живой дартс, но после потери сына он малость спятил. Хотя, главное даже не это. Он не мог отомстить за смерть Патрика. А это портило нервы куда сильнее, чем скорбь.
Поддержка могущественной корпорации, усилия армии головорезов. Все шло насмарку. При этом глава операции по поиску Марка не видел серьезной проблемы, и, по мнению Роберта, вел себя слишком спокойно.
За что стал мишенью этим осенним вечером. Изранив нерадивого подчинённого и слегка успокоившись, Роберт откинулся в высоком резком кресле. Он лениво посмотрел в окно, и сотый раз задал до боли знакомый вопрос:
— Почему вы его не нашли?
— Господин… Господин Роберт! Он свалил, вы же знаете! — с трудом промямлил прикованный к стене дядька, с ужасом глядя вниз на кровавую рубашку.
— У вас были связи везде. В городской страже, в охране, которую ему дали… — задумчиво протянул Роберт.