Миряне

Глава 3

После экспериментов со своим, вдруг обретшим волшебную силу, воображением, аппетит мой разыгрался в разы сильнее. Поэтому из семи заработанных медяшек пришлось две оставить за двойную порцию овощей с рыбой. Кстати, каждая отварная рыбина тянула на полкило. Порции вообще были можно сказать богатырскими. Значит, проблем с продовольствием город не имел, удовлетворительно отметил я про себя. Скопившуюся у меня сумму в десять медяков я аккуратно сложил в тряпочку, обвязал шнурком и повесил на шею. Так как дырявые карманы не внушали моим первым капиталам ничего хорошего. На рынке меня просветили, что одна серебряная монета равна двенадцати медным, а одна золотая двенадцати серебряным. Не скоро я скоплю на первый золотой, подумал я.

Кстати, следующим местом экскурсионной программы в неведомом мне мире я наметил городской порт. Может и там кому, что понадобиться выгрузить или разгрузить. Дорога к городским причалам нашлась быстро, все вниз, вниз и вниз, в сторону свежего речного ветерка. Зря меня Ванюха пугал ужасами портового района. Дома, как дома, трактиры, как трактиры, вон и девки гулящие. На лицо ужасные, но добрые внутри.

— Эй, морячок, развлечемся, — окрикнула меня одна старая прыщавая страхолюдина, — всего пять монет.

— Даже если ты мне доплатишь, эти пять монет, то нет, — отмахнулся я, выслушивая в спину множество нелицеприятных слов о моих мужских достоинствах.

В порту, я пару раз безуспешно попытался договориться с бригадой грузчиков около главных причалов. Где стояли две большие баржи.

— Уон туды топай паря! — коротко послал меня здоровенный, килограммов под сто тридцать, бородатый мужик, — нам таких задохликов тут не нать.

Я, конечно, был противоположного мнения, но ничего доказывать не стал. И поплелся в самый конец порта. Никогда я не считал себя задохликом, всю жизнь спортом занимался, и бегом, и боксом, и футболом. Рост всего сто семьдесят пять, зато резкий и верткий, телосложение спортивное, нет ни живота, ни грамма жира.

— Доброго здоровья, — поздоровался я со скучающим мужиком в хорошем купеческом костюме, который сидел около средних размеров кучи мешков с мукой.

— Я не подаю, — буркнул он в ответ и важно поправил картуз на голове.

— Грузчик не нужен, могу это все перетаскать, куда скажешь, — я кивнул на гору мешков.

— Сорок штук, один? — не поверил купец.

— Один, — просто ответил я.

— Даю две монеты серебром, если один перенесешь товар на ушкуй, — глаза мужика азартно заблестели.

— Три! Чтобы было, за что жилы рвать, — ответил я, в этом мире любят торговаться, так чего скромничать.

— По рукам! — обрадовался купец, — Но если один за час не сдюжишь, то два серебряника вернешь в обрат!

— Договорились! — я пожал руку мужику.

— Эй, Степка, иди спектаклю смотреть! — купец позвал кого-то с ушкуя.

На зов с судна высунулось человек пять корабельной команды, кто из них был Степка, для меня осталось загадкой. Я тут же при свидетелях разбил наше с купцом рукопожатие.

— Пупок не надорви! — крикнули мне с корабля.

— Тоже хочешь на серебряный поспорить? — не растерялся я.

Спорун, почувствовав неладное, решил не рисковать и просто скрылся за спинами товарищей. Я потер ладони и нарисовал своим воображением, что каждый мешок весит по килограмму. Выдохнул, и схватил сразу две поклажи. Ого! Нет, мешки весили не по пятьдесят каждый, но и не по килограмму. Наверное, по килограмм восемь, десять. Ничего, решил я, организм молодой, горячий, двадцатка для него не проблема. И с такими мыслями трусцой стал таскать муку на ушкуй. Всего-то двадцать ходок, то есть уже шестнадцать, я вытер первый пот со лба. На мое веселое представление подтянулись зеваки с соседних причалов.

— Сема, гля, что задохлик вытворяет, — сказал крепкий мужичок своему сто тридцати килограммовому бригадиру, который меня ранее забраковал.

— Ерунда, — усмехнулся богатырского телосложения Сема, — еще пару ходок и каюк.

— Спорим на серебряную монету, что все без отдыха перетаскаю, или слабо? — я остановился рядом и пару раз тяжело выдохнул.

— Это кому слабо! — заревел здоровяк, и вынул из своего кошеля серебряный кругляш, — Во! Ну и ты паря больше не отдыхай.

— Кто еще смелый? — посмотрел я с вызовом на зевак.

— А мы поперек бригадира не влезаем, — отмахнулся тот же мужичок.

— Известное дело, я не трус, но я боюсь, — хохотнул я и продолжил бег трусцой с тяжестями и без.

Восемь ходок осталось, отсчитал я про себя, когда мне показалось, что мешки стали тяжелее, наверное, по пятнадцать килограмм. Видать магия моя имела свои пределы. Ну и на том спасибо. Я в очередной раз пробежал мимо портовых грузчиков и подмигнул грустному здоровяку Семе. Последние четыре мешка уже тянули на все тридцать килограмм, и их пришлось носить по одному. Мои рваные штаны насквозь промокли от пота, а рубаха уже давно валялась на берегу Каменки. Почему реку назвали Каменкой, думал я, поднимаю последний мешок, который уже весил свою реальную массу, наверное, дно каменное. Я из последних сил поднялся на ушкуй и грохнулся вместе с поклажей.

— Ты там живый? — поинтересовался купец.

— Гони хозяин три серебряных гроша, — я улыбнулся и еле-еле встал.

— Мое слово купеческое крепкое, — мужик похлопал меня по плечу и отсчитал деньги.

На берегу я получил еще один серебряный от Семена.

— Нужна будет работа, завсегда буду рад, — здоровяк грустно улыбнулся.

— А я ведь чуть было не проиграл, — признался я, — сейчас ополоснусь, с меня пиво.

— Разве только по одной, — бригадир местных грузчиков махнул рукой, — мы обычно в «Пенной кружке» заседаем, подходи.