Миряне

Глава 30

В княжеском кремле не смотря на поздний час, кипела жизнь. Купцы соорудили простенький навес, посередине белого города, под который нескончаемым потоком свозили сундуки с добром. В первой казарме поселились семьи стрельцов, во второй обосновались два главных увеселительных заведения города «Кабанья голова» и «Свиной огузок». Они на время осады обязались кормить и поить защитников Житомира бесплатно. Я со своей ненаглядной Иримэ разместился более чем скромно, в маленькой комнатке в храме «Егора Победителя». По соседству в таком же закутке нашли приют Федот, Василиса и их сын Фёдор. Ещё три особняка попроще раздали женам и детям купцов. Сами отцы семейств, коротать тёплые ночи, должны были под навесом на своих ценных сундуках.

Один отдельный особняк выделили для сэра Пилигрима, на которого должно было лечь бремя лечения всех раненых бойцов. А чтобы лекарский магик не скучал, подселили к нему книгочея Олливандера с дочерью Хеленой со всей их библиотекой. Старик, конечно, долго отказывался, говорил, что Сатур, как человек исключительной образованности ни его, ни тем более книг не тронет. Я же Ярославу Генриховичу заявил, что вместо Сатура в город первым может заявиться неотёсанный генерал, солдафон, для которого книги — это хороший материал для растопки костров. После чего старика, чуть не хватил удар. В общем, лишь один шикарный дом из белого камня князя Игоря Всесветовича остался пустующим, в который решили никого от греха подальше не вселять.

В гараже, где на время осады расквартировались стрелец Агафон и коренастик Ханарр, у нас образовалось небольшое конструкторское бюро.

— У меня два вопроса, — Агафон обошёл три раза вокруг бронированной кареты, — где искать этот центр тяжести? И как его окаянного опускать?

— Может быть топором, где надо долбануть? — подключился к мозговому штурму Ханарр, — чтобы этот центр сам выкатился на видное место.

— Рубить придётся завтра, — хохотнул я, — головы супостатам. А чтобы центр тяжести у броневика опустился нам нужно на пол постелить лист металла. И для верности на этот лист добавить ещё что-нибудь тяжёлое. Например: наковальню.

— Так это, «Грамозека» того, — почесал затылок неравнодушный к науке стрелец, — колёсами в песке вязнуть будет.

— Это верно, — согласился я, немного удивившись мужицкой смекалке Агафона, — на обод колёс нужно накрутить в несколько слоёв обрезки кожи. Склеить их. Добавить сцепку другими кусками кожи между спицами. Чтоб вся эта намотка держалась, как следует.

— И что это нам даёт? — спросил коренастик.

— Товарищи научные сотрудники КБ имени Королёва, — я еле сдержался от смеха, — при увеличении площади соприкосновения, давление колёс на грунт уменьшится. Поэтому…

— Поэтому нужно искать кожу, — закончил за меня Агафон.

— И железо тоже, — добавил Ханарр.

Но тут прибежал в гараж стрелец из караулки и меня срочно вызвали к надвратной башне княжеского кремля. Кто пришёл, зачем пришёл из смутных объяснений служивого я не разобрал. Оказалось у ворот столпилось примерно человек сто пятьдесят из той части города, в которую никогда не заходили стрелецкие патрули. Да, контингент, мысленно чертыхнулся я, рассматривая дешёвых портовых шлюх, которых возглавляли, скорее всего, их же сутенёры.

— Здрав будь, Михаил Андреевич, — поклонился мне в пояс здоровенный мужик, которого я где-то уже встречал, — ты мне давеча зуб выбил. Вышибала я из «Пенной кружки».

— Привет, — кивнул я, — гуляете? Вечерний променад?

Мужик о чём-то пошептался с двумя своими товарищами, по виду тоже больше напоминавших кабацких вышибал.

— Неграмотные мы, — ответил он, — неведомо, что такое вечерний порно ад. Но ежели мы дадим за каждого по серебряной монете, за то, что вы пустите нас схорониться за стену, такая плата будет достаточной?

— В чёрном городе Сатура никто не боится, — задумчиво произнёс я, — среди ремесленников тоже на него разве только не молятся. А вы чего переполошились?

— Аха! — выскочила из толпы проституток взлохмаченная женщина, — конечно, им то чего пугаться? Они порядочные! А нас враз по рукам пустят, порвут на части! Если серебро не берёте, то мы вам тут все отмоем и отскоблим, лучше, чем в ратуше.

— Сколько вас? — у меня появились кое-какие мысли на счёт всей этой разношёрстной компании.

— Сто тридцать семь, — пробурчал вышибала, — детишек почти тридцать душ, бабки старые в количестве шесть человек, нас вышибал двенадцать мужиков, ну и остальные сам видишь кто.

И тут я обратил внимание на маленького горбатого мужичка, которого никак ни к шлюхам и ни к вышибалам отнести было нельзя.

— А вы кто такой? — я указал рукой на странного мужчину.

— Понтыкой меня кличут, — горбатый карлик сделал два крохотных шажка вперёд, — магик лекарский, там, в трущобах дни свои доживаю. Лечу местный люд от разных хворей по мере сил.

Из ворот в белый княжеский кремль выскочил с пистолетом в руке старший стрелец Федот, лицо его было перекошено злобой. Либо решил сразу жути нагнать, либо осерчал не известно на что.

— Чего сюда заявились? — потрясая пистолетом грозно выкрикнул Федотий Федотович, — нам тут и без проституток забот полон рот! Совращать мне стрельцов не позволю!

Федот случайно от избытка чувств нажал на спусковой крючок и пистолет с громким хлопком выплюнул пулю прямо в безмятежное вечернее небо. От резкого звука шлюхи и вышибалы бросились в рассыпную.

— Всем стоять! — заорал я, — спокойно! Сейчас всех будем запускать в кремль в порядке живой очереди! Стоять я говорю!

Всё-таки пару минут пришлось побегать. Потом ещё десять минут объяснять Федоту, зачем нам нужна в городе целая армия женщин с низкой социальной ответственностью. В общем, разместили тружениц полового фронта кого где, детишек с бабками во вторую казарму, кого-то приютила церковь «Егора Победителя», кто-то просто бросил топчан на улице под навесом. Благо ночи в Житомире тёплые. Магика Понтыку поселили в четвёртый особняк к сэру Пилигриму.