Чёрная вуаль

Карина задумалась, молча сидела и теребила ручку сумки. Через пару секунд на платье начали капать слёзы. Осознание. Довольно горькая вещь.

– Чего тебе хочется? Чая или градусов?

Карина провела ладонями по своему лицу и повернулась ко мне:

– Мороженого.

– Мороженое? Боже, что на тебя нашло? – Я не скрывала своё удивление.

– Хочу просто объесться им так, чтобы плохо стало.

– Мазохизм.

– Приятный мазохизм. Я никогда так не делала. От алкоголя бывало такое, но пить я не хочу. Голова мне нужна чистая, не затуманенная, чтоб завтра всё высказать этому козлу.

С моей души свалился камень. Наконец-то она одумалась.

– Пойдём! Обожрёмся! – я подпрыгнула, встав на ноги, протянула руку Карине и дёрнула её вверх за собой.

Мы быстро сбегали до ближайшего супермаркета, купили по два килограмма мороженого и вернулись в парк. Сели за столик и начали есть. После половины килограмма мне стало плохо, Карина ещё держалась или просто не подавала вида. Съев, наверно, ещё сто грамм, я сдалась. Ещё ложка – и меня вывернет.

– Ха! Слабачка! – Карина исполнила свой победный танец и села обратно. – Хотя мне тоже уже нехорошо, – сказала она почти шёпотом и согнулась пополам.

– Полтора килограмма. Пока гуляем, оно растает.

– Потом в морозилку засунем – и оно как новое.

Последующие два часа мы разговаривали обо всём, кроме её парня, всеми способами я уводила разговоры в сторону от его персоны, и, как итог, Карина совсем забыла про него, по крайней мере на сегодняшний вечер.

По домам мы пошли, когда на улице стемнело. Попрощавшись с Кариной, я проводила её взглядом и пошла в сторону дома. Пройдя пару кварталов, у дороги заметила изрядно выпившего парня, не сложно было догадаться о количестве выпитого им алкоголя по его амплитуде раскачиваний, стоя на месте. На удачу надеяться глупо, поэтому я достала ключи от дома и зажала их в кулаке. Пройдя мимо него, я надеялась, что он меня не заметил, но жизнь не бывает справедлива.

Позади послышались шаги. И довольно чёткие. Либо мне показалось, что он пьяный в стельку, либо это не он, но улица была пуста, так что, значит, аналитик из меня отстойный. Я прибавила шаг, достала телефон из сумки, но не успела нажать на кнопку вызова. Мощный толчок отбросил меня к стене. Чёрт! Всё внутри перетряхнулось. Последовала боль, левая рука была вжата в кирпичную стену, горло было сдавлено так, что я могла только хрипеть. Наклонившись ко мне, он невнятно произнес:

– Куда такая красота побежала от меня?

В ответ я прохрипела. Алкоголь в его дыхании всё-таки присутствовал.

– Оу, я перестарался с горлышком.

Хватка ослабла, и я болезненно вдохнула воздух. Сердце колотилось как бешеное, ноги тряслись. За секунду я взяла себя в руки как смогла, вспомнила, что в правой руке у меня зажаты ключи, но ударить его мне будет тяжело. Я дёрнула левой рукой, в ответ он вжал меня сильнее. Мои брыкания его позабавили, и он наклонился ещё ниже, помедлив пару секунд, этот урод облизал мою правую щёку. В глазах как будто промелькнула вспышка, отвращение и страх заполнили мою голову. Через пелену эмоций я услышала смешок. Открыв глаза, я увидела улыбку, он наслаждается мной, моей слабостью.

Я попыталась высвободить руку ещё раз, в ответ он провел ею по кирпичу, сдирая кожу. Дёрнулась телом, он стиснул пальцы на горле и немного наклонился в сторону. Было больно, но жить хочется, поэтому, собрав силы, я ударила его в висок связкой ключей. Его руки опустились, потом дёрнулись к голове, он закричал. Выкрикнул что-то невнятное и повернулся опять ко мне. Я даже не думала, что делать, тело само дёрнулось в порыве гнева и страха, и я нанесла ещё удар, и ещё, и ещё, пока он не упал на землю, я не остановилась. Сев на него, я продолжила наносить удары по всему его лицу, пока не почувствовала боль в руке, что меня разозлило, перехватила ключи и со всего размаху воткнула их ему в грудь.

Воздуха мне не хватало, я дышала глубоко, но надышаться не могла. Сердце начало успокаиваться, судороги затихли, руки начали болеть, с моего тела как будто снимали вуаль, медленно и аккуратно, чтобы подготовить меня к тому, что я увижу.

Окровавленное истерзанное тело лежало подо мной. Меня охватила новая волна страха, но уже не за собственную жизнь, а от самой себя. Как я могла это сделать? Как? За секунду я отскочила от тела так, что оказалась от него на расстоянии метра. К страху добавилась паника, когда я увидела свою руку, красную, трясущуюся, не выпускающую из хватки ключи.

– Боже…

Из глаз пошли слёзы, меня снова начало трясти. Я металась из стороны в сторону, никого вокруг не было, некого позвать, некому показаться, чтобы мне помогли. Хотя надо ли мне это? Ещё сеансы психиатра мне не нужны, опять терапии и излишняя забота. Нет! Мне это не нужно.

Оглядевшись, я нашла свой телефон, положила его в сумку вместе с ключами. Достала влажные салфетки, принялась вытирать руки и лицо, чтобы меня не нашли тут в компании с трупом, двинулась в сторону дома, в спешке вытерлась, распустила волосы и прибавила шаг.

Дома я оказалась минут через десять. Аккуратно открыв дверь, я зашла, сняла обувь и вспомнила, что ключи у меня все в крови. Вернулась обратно, вытерла замочную скважину и быстро поднялась в комнату. Закрыв за собой дверь, я без сил упала на пол. Все события вечера перемешались в голове. Перед глазами появлялись картинки, как плёнка кинофильма, сердце билось всё сильнее, воздуха стало не хватать, встав на четвереньки, я начала дышать так глубоко, что воздухом наполнялись не только лёгкие, но и живот.

Как я могла лишить человека жизни? Теперь его труп лежит на улице, никто из его друзей и родных не знает, где он и что с ним случилось. Как я могла так поступить? Можно было его покалечить, оставить шрамы на всю жизнь, чтоб он помнил меня. Помнил, как я поступила с ним за его мерзкие мысли, отвратительный поступок. Он хотел меня изнасиловать, мучить, издеваться, смотреть при этом на моё лицо, искаженное болью и страданиями, наслаждаться всем этим. Потом оставил бы меня где-нибудь на обочине дороги в растрёпанной одежде, залитой его спермой и измазанной собственной кровью, если бы он оставил меня в живых. Если бы оставил в живых…

Ха! Но я опередила его. Он получил то, что заслужил. Даже не сомневайся, он это заслужил. А вдруг я не первая жертва? Ведь на днях нашли девушку на грани жизни и смерти, изнасилованную и измученную, теперь всю жизнь она будет с этим жить. Наверняка, это совершил он, я уверена. Он после своей победы пошёл гулять и наслаждаться жизнью, искать новую жертву, чтобы проделать всё то же самое, что и с ней. Да, так и есть. Я поступила правильно, если б я оставила его в живых, он бы все равно делал то же самое, люди не меняются. Даже если ты проделаешь с человеком то же, что он делает с другим, он не перестанет это делать, наоборот, будет поступать более жестоко и агрессивно. Но, с другой стороны, моему поступку нет оправданий, я не судья, чтоб выносить приговор. Нужно было сдать его в полицию. Почему я не позвонила в полицию? Как мне с этим жить теперь?

Из моих глаз пошли слёзы. Почему мне так плохо? Я защищала свою жизнь, так почему мне так плохо? Нужно было остановиться, после первого удара нужно было бежать, бежать со всех ног, звать на помощь, кричать во всё горло. Я всегда хорошо контролирую эмоции, как я могла так потерять себя? Куда делся мой рассудок тогда? Я ведь никогда никому не причиняла вреда своими руками. Что произошло со мной? Это была не я. Я не могла так поступить. Кто-то закрыл чёрной окровавленной пеленой моё лицо и совершил всё это. Он хотел насытиться чужой кровью через мои руки, высосать жизнь из человека через мои глаза, наблюдая, как я угасаю при этом.

Очнись… очнись от этого кошмара, возьми себя в руки. Алана! Посмотри вокруг, что происходит сейчас? Ты стоишь на четвереньках в своей комнате, бьёшься в истерике, рядом лежит окровавленная сумка, на твоей одежде тоже очень много крови. Вставай и иди в душ, нужно избавиться от улик, помыться, выстирать одежду, привести себя в порядок.