Страница 9 из 29
Вылезая из машины, она увидела, что кто-то покрасил из баллончика камеры наблюдения на парковке. Теперь они были небесно-синими.
А главная подозреваемая стояла неподалеку, облокотившись на припаркованную машину, и невозмутимо чистила ногти перочинным ножиком. Пятьдесят один дюйм (129,54 см — прим. перев.) отвратительного поведения и волос с изумрудными прядями. Жасмин обычно прятала свой карманный нож где-нибудь за пределами школы и забирала его в конце дня, чтобы не попасться на металлодетекторе. Но ей и не нужен был нож, поскольку она всегда затачивала свои когти, которые появлялись, стоило ей частично обернуться.
— Как поживает мой любимый террорист этим утром? — Спросила Дейзи Жасмин Диаз, очень смышленую тринадцатилетнюю девочку, которая всегда вела себя отстраненно, потому что не собиралась быть хоть сколько-нибудь миленькой с окружающими.
— Никого еще не пырнула, — пожала плечами Жасмин. Дейзи не могла с уверенностью сказать, считала ли Жасмин, что это хорошо или плохо.
— Хочешь помочь нам прибраться на спортивной площадке?
Жасмин подавила смешок.
— Вы ничего обо мне не знаете.
— Что ты делаешь здесь в воскресенье? — спросила Дейзи.
Жасмин пожала плечами.
— Оставалась после уроков, только что отпустили. Я вмазала Билли Джордану за то, что он схватил меня за задницу.
Дейзи направилась к детской площадке, и Жасмин последовала за ней со скучающим выражением лица.
Они миновали унылую кирпичную стену, на которой красовалось граффити, прямо-таки настоящее произведение искусства.
— О, это что-то новенькое, — восхищенно прокомментировала Дейзи.
— Вам нравится? — Удивленно спросила Жасмин.
— Да я просто в восторге! Не отказалась бы повесить картину этого художника на стену у себя дома.
— Возможно, я знаю, как связаться с художником, — осторожно сообщила Жасмин.
— А этот таинственный художник случайно не весит около девяноста фунтов (40 кг), не у него ли зеленые волосы и острый язычок? — Спросила Дейзи, глядя на Жасмин.
— А вы что, шпионите на копов? — требовательно спросила Жасмин.
— Нет, боже упаси! Во-первых, не думаю, что у копов есть шпионы, а если бы и были, очень сомневаюсь, что они додумались бы подослать одного из них в качестве учителя с единственной целью выследить художника-граффитиста. У них для этого маловато бюджета.
Жасмин задумалась.
— Шпион для копов — непыльная такая работка, — заметила она, пока они шли рука об руку.
— Чем собираешься заняться?
— Наверное, стоит отметиться еще на парочке зданий.
— Почему бы вместо этого не помочь мне убрать площадку? — Снова предложила Дейзи. — Меньше шансов быть арестованной.
— А что мне за это будет? — Настаивала Жасмин.
— Моя душевная компания.
Жасмин сделала вид, что задумалась.
— Нет. Думаю, этого недостаточно. — Она протянула руку и потерла большой палец об указательный. — А что еще мне может перепасть?
— Да ты прямо капиталистка! — Сказала Дейзи, поведение девчонки одновременно забавляло и бесило ее.
— Кто? — Жасмин выглядела озадаченной.
— Неважно. — Дейзи порылась в сумке. — Ладно, так уж и быть, подкуплю тебя. Вот тебе десять баксов. Сходи, купи мне кофе и заварное пирожное из «Пончиков от Дебби» и себе тоже захвати что-нибудь.
— А что если я сбегу с деньгами и никогда не вернусь?
— С десятью баксами? — Усмехнулась Дейзи. — Да, уверена, этого хватит, чтобы как минимум пересечь границу Мексики. Сбежишь — и лишишься моих острот, а еще возможности когда-нибудь продать мне свои граффити. Кроме того, ты не бросишь свою бабушку. — Дейзи знала, что Жасмин была очень близка со своей бабушкой, которая вырастила ее и едва сводила концы с концами, работая помощницей медсестры.
— Без понятия, что такое «остроты». Вернусь, только если вы пообещаете перестать использовать все эти заумные слова. — И Жасмин легкой рысью исчезла из вида.
Глава 6
После утренней уборки на спортплощадке Дейзи чувствовала себя уставшей, вся в поту и перепачканная, она мечтала только об одном — принять горячий душ. Но что-то было не так. Она остановилась у дверей своей квартиры, кожа на руках покрылась мурашками.
— Каденция? Ларисса? — окликнула она. Их машин не было на привычных местах, поэтому Дейзи посчитала, что их нет дома, и это легко объяснимо. Был отличный солнечный денек — они наверняка отправились по магазинам, в кино или музей.
Но… кто-то явно был в квартире до ее прихода. Чужаки!
Принюхалась и прислушалась. Дейзи почти не сомневалась, что сейчас тут никого не было.
Она сделала нерешительный шаг внутрь. В гостиной все выглядело как обычно, но странное чувство, что здесь кто-то побывал, не отпускало.
Затем она увидела записку на кофейном столике. От ее соседки, Каденции: «Спасибо, что поделилась со мной новостями!».
О чем она, черт возьми?
Порядком раздраженная, Дейзи прошла в свою спальню… и остолбенела.
Все исчезло.
Комната была абсолютно пустой.
Кровать, комод, тумбочка, лампы, картины… даже занавески.
Она бросилась к своему шкафу. Но и там пустота.
Она метнулась обратно в гостиную и теперь, наконец, заметила, что и тут кое-что бесследно исчезло. Фикус. Три картины. Ваза и журнальный столик.
Все эти вещи принадлежали ей.
Кто мог это сделать? Ее стая? Похоже на правду, так как, на первый взгляд, все, что принадлежало Каденции, Лариссе и Дорис, осталось на своих местах. Если все обстоит именно так, то ей никогда больше не увидеть своих вещей. Ведь у ее стаи водились и деньги, и влияние, полиция была у них на побегушках. Они, конечно же, начнут все отрицать, самодовольно уверенные, что теперь у нее нет иного выбора, кроме как вернуться домой. Потому что все, что у нее осталось, — это одежда, в которой она сейчас была.
Дрожащими пальцами она набрала номер полиции, сообщила об ограблении, села на диван. Стала ждать.
И что теперь делать? Она не оформила страховку на имущество, потому что вечно была на мели, так что если полиция не найдет ее вещи, то это будет полное дерьмо, она действительно окажется в полном дерьме.
Телефон завибрировал, и она вспомнила, что выключила звук еще на субботнике. Звонила тетя, звонила мать, звонила Каденция. У нее не хватило духу поговорить с кем-нибудь из них прямо сейчас.
Она просто сидела в одиночестве и плакала, с тоской ожидая, когда приедет полиция.
Минут через двадцать прибыл полицейский, коренастый волк-оборотень средних лет.
Когда она начала объяснять, что произошло, к дому подъехало несколько машин. Одной из них оказался приземистый красный спорткар Райкера, а также машина его дяди Уолта и сверкающий Порше с какой-то незнакомой Дейзи женщиной за рулем, Замыкала этот небольшой кортеж группа людей в микроавтобусе.
Все они выбрались из своих машин и поспешили к Дейзи, которая стояла у входной двери и ничего не понимала, озадаченно уставившись на них. Невысокая кругленькая женщина, смутно напоминавшая Райкера, торопливо семенила по направлению к Дейзи в сопровождении явно прихрамывающего мужчины, похожего на состаренную худощавую версию Райкера.
— Дейзи! — воскликнула женщина, обнимая ее. — Ты должна извинить меня — я люблю обниматься. — Она была, словно мягкая подушка и пахла мукой и вареньем, как будто только что готовила. Полная противоположность матери Дейзи, которая была худой и костлявой, пользовалась духами «Шанель № 5» и всегда пахла салатом.
Затем женщина отступила назад.
— О, прости, мы не были должным образом представлены. Я Харриет Харрисон, мать Райкера, а это мой муж, Лем. Я хочу, чтобы ты знала, что мы происходим из хорошей семьи, так что тебе не нужно беспокоиться о том, что вашим детям передастся безумие или что похуже.
— Дядя Торренс, — пропищала высокая худая девочка-подросток.
— Ой, да ладно, всего один случай, за всю историю, — нетерпеливо отмахнулась от нее Харриет. — И то он буянит, только когда пьет самогон. В основном.