Страница 17 из 18
«Покажи! – наконец потребовали они. – Все, что видел».
И Дайм показал – самое драгоценное, что было у него. Родной замок Маргрейт, в котором не был полвека. Мать, брата и сестер – не виденных столько же. Нечаянно обретенного названного отца – хмирского Дракона. Темного шера Бастерхази – своего возлюбленного и убийцу. И Шуалейду, почти сбывшуюся мечту.
«Она красивая, синяя, – пропели жемчужины. – Она придет к нам? Она такая же, как мы!»
«Я спешу к ней».
«Все люди куда-то спешат, – в шепоте жемчужин послышалась грусть. – Люди уходят слишком быстро. Но ты можешь остаться с нами, жить долго-долго и увидеть весь мир. Приведи свою синюю женщину, и поплывем к Драконьему Пределу. Куда захотите».
Увидеть мифический Драконий Предел, побывать у царицы Сирен, плыть в бесконечность вместе с Шуалейдой – что может быть прекраснее?..
«Спасибо, я спрошу у нее. Если она захочет – поплывем».
«Да. Приходите!»
Дайм с трудом оторвал холодные, онемевшие ладони от сферы, тяжело поднялся и, покачиваясь, вышел за дверь. В голове была пустота, все казалось мутным и расплывчатым. Он привалился к переборке и закрыл глаза. Надо отдохнуть, немного поспать. Под журчание воды за обшивкой так хорошо спится.
– Эй, вашсветлость! Ваш светлость, говорю! – разбудил его знакомый голос. – Чего ж вы тут. Пойдемте в каюту, ваш светлость. Вон, устали-то как. Зато «Семерочка» уж довольна так довольна, спасибочки вам. Бежит по волнам, словно молоденькая стала.
Кок что-то говорил, провожая Дайма до каюты, но он не слушал. Ноги еле переставлялись, журчание воды убаюкивало. Тем более что солнце уже садилось – пора спать. Спать.
Глава 8
Черная шера
Покажи людям то, что они ожидают увидеть. Тогда реципиент обманет себя сам, а тебе останется только подтолкнуть его в нужную сторону. Минимум затрат и максимум эффекта – вот работа мастера.
25 день ласточек. Риль Суардис
Себастьяно бие Морелле, Стриж
Заложенная пером древняя книга под названием «Введение в систематизацию стихий» какого-то светлого шера по фамилии Парьен и с припиской «рекомендовано для первого курса Магадемии» оказалась на удивление интересной. Увлекшись, Стриж чуть не пропустил возвращение Шуалейды. Когда снизу раздался звук открывающейся двери, он как раз читал о крови лилового Дракона: магия разума, иллюзий и правды. По утверждению давно почившего шера, идеальное дополнение и усиление для фиолетового – желтый, стихия Дракона-Барда. Разум и искусство: магия неявной сути, непроявленных вероятностей, слияния истины с ложью в акте творения. Казалось, еще несколько строчек, и он поймет что-то очень важное. Жизненно важное. Вот только голоса внизу…
Стриж прислушался ко второму, мужскому.
– …Ваше высочество позволит присутствовать при изготовлении аккумулянтов?
– Конечно, пойдемте наверх.
Стрижа окатило ужасом: он узнал голос. Мастер Ульрих во дворце? Проклятье!
Сладко и сытно пахнуло кровью, тени по углам сгустились…
«Спокойно. Дыши ровнее. Еще ровнее, – скомандовал себе Стриж, не смея призвать Хисса. – Никакого страха, никакой Тени, если не хочешь, чтобы она заподозрила неладное».
Сжав в руках книгу, Стриж огляделся: две секунды на поиск надежного убежища.
Книжные шкафы, кресла, окна. Кушетка, стена с оружием. Вот оно! Теперь бы немножко удачи!
– …не займет много времени, – звучит голос Шуалейды.
Шаги двух пар ног на лестнице, в такт. Затем сбиваются, замедляются, останавливаются. Пауза. Легкие шаги приближаются. Тихо, на цыпочках. Замирают совсем рядом.
– Тигренок? – тихо, еле слышно.
Невесомое касание: Шуалейда проводит пальцами по макушке, поправляет горностаевый мех. Вздыхает, почти беззвучно шепчет:
– Систематизация стихий, – делает паузу и продолжает чуть громче: – пойдемте, дру Ульрих. Тише, не разбудите его.
Шаги двух пар ног удаляются, поднимаются по лестнице. Шуалейда молчит. Шаги затихают, слышится скрип, что-то звенит… все? Пронесло?
Стриж откинул край покрывала, в которое укутался с головой. Сверху доносились знакомые мирные звуки: Ульрих что-то рассказывал, а Шуалейда ходила по лаборатории, чем-то стучала.
«Слава тебе, Хисс, пронесло!» – выдохнул Стриж.
Но на душе было погано и холодно. И приготовленный нож – чтобы одним движением, через покрывало, всадить склонившейся колдунье в сердце – казался змеей, готовой укусить его самого.
«Во что ты влип, Стриж?» – спросил он у клинка.
«У тебя рискованная работа», – ответил холодный чистый блеск.
«Нет. Я должен вернуться. Я нужен брату».
Вскочив с кушетки, он отправил клинок обратно в ножны на стене. Расправил шкуры, положил «Введение» на подушку. Выглянул через окно в сад, припоминая задний двор, где вчера стоял под прицелом арбалетов. Сегодня арбалетов не было – но была прекрасная принцесса, которая стоит десятка убийц. И он обязан переиграть ее и вернуться. А для этого надо перестать бояться. Вот так взять и перестать, превратиться во влюбленного менестреля и просто ждать шанса. Хисс не оставит своего слугу.
Стриж захлопнул окно. Наконец-то все стало просто и понятно.
«Какая тема для баллады, – усмехнулся он, стягивая сюртук и бросая на кресло. – Маэстро Клайво был бы доволен. Любить, так принцессу, умирать, так с фейерверком. Или с музыкой. Да, лучше с музыкой. И не сегодня!»
Глубоко, с наслаждением вдохнув сырой воздух, Стриж взял том «Введения»: светлый шер очень интересные вещи пишет про дар искусства. Так и хочется попробовать – чем ткач не артист? С книгой он и отправился в ванную. Вряд ли Шуалейда предложит Ульриху познакомиться с голым Тигренком. А если предложит… что ж, Ульрих знает кто такой Стриж, и знает – Хисс не любит тех, кто встает на пути его слуг.
25 день ласточек. Риль Суардис
Шуалейда шера Суардис
С изготовлением модифицированных кристаллов Шу справилась быстро, наверное, потому что совершенно не способна была думать, что и как делает – мысли вертелись вокруг котенка, Таис и помолвки Кея. Она пока смутно понимала, как Тигренок поможет расстроить свадьбу, но упустить шанс не могла себе позволить. Вот если бы Дайм вернулся! Или хоть написал… Злые боги, зачем вы позволили Люкресу сотворить с ними такое?.. Пожалуйста, пусть Дайм вернется из Хмирны живым и здоровым!
Пока Шу страдала и собирала из обрывков мыслей план, руки делали дело. Сначала кристаллы: вручив их Ульриху, Шу глянула вниз, обнаружила Тигренка в ванной читающим «Введение» и успокоилась. Не время показывать его. Сначала придумать, что врать.
Вранью должен был способствовать ошейник. Прикрыть дар Тигренка, защитить от магических и физических атак, представить его послушной куклой. Бездарная кукла не заинтересует Бастерхази и Ристану, а значит – Шу сумеет уберечь своего золотого шера.
Так, как не смогла уберечь Мануэля.
Надо связаться с ним, узнать, как он!..
Шуалейда призвала зеркальце и начала чертить руну вызова, но остановилась на половине. Мануэль, конечно же, улыбнется ей и скажет, что все хорошо – но ему снова будет больно ее видеть. Ни к чему это. Она отпустила его – и на этом все. Он сам вернется, когда исцелится. Когда сможет видеть ее и не вздрагивать от боли.
Будь проклята Ристана!
Отложив зеркало (нет, убрав его с глаз долой!), Шу взялась за слиток звездного серебра. Прикрыла глаза, мысленно слилась с пронизывающими Линзу стихиями и размяла серебро в пальцах, растянула в тонкую полосу с округлыми краями. Открыла глаза, полюбовалась на получившуюся заготовку ошейника. Мысленно пообещала дру Ульриху не травмировать его честным описанием собственной технологии работы с тугоплавким и крайне сложным в обработке металлом. Все равно вне башни Заката такой фокус проделать невозможно.