Закрыть последнюю дверь

Выкурив почти всю пачку сигарет, молодой человек подуспокоился и поехал к себе домой. Всё же он неплохо зарабатывал и мог бы вполне обойтись и без наследства. Но когда он представлял, кто будет его новым начальником, злость брала над ним верх. Да и гордость была задета, его честь, его имя. Вот так просто оставить всё он не был намерен.

В доме Леонид жил один. Из оставшихся в живых родственников у него были только дальние. Вот только они были бы рады никогда его не видеть, а всю жизнь воспитывали его отец и иногда дед. О своей матери он ничего не знал – только то, что эта женщина родила его. А что с ней было дальше, Леонид даже не интересовался. Для него было естественно, что воспитывали его мужчины, и нужды в матери он как-то не чувствовал. Может быть, именно мужское воспитание сделало его таким жёстким и твёрдым в своих намерениях человеком, который не знал сожалений, жалости, сочувствия. И он был уверен, что ничто не заставит сердце его дрогнуть. Да и была ли в этом нужда? Он не знал, потому что никогда ничего подобного не испытывал. Всё, что его волновало – он сам и его положение в обществе.

На следующее утро Леонид решил ничего не откладывать. Взял бумагу, которую дал ему адвокат, и немедленно поехал по указанному адресу. Ему было интересно, как же выглядел этот везунчик, который наверняка разбогател благодаря наследству деда. Может, это цыган какой-нибудь, который загипнотизировал старого хрыча? Тогда проблем стало бы куда меньше: суд был бы на его стороне. Но на такую удачу Леонид не рассчитывал.

Когда мужчина приехал по указанному адресу, он долго не мог сообразить, где был дом Кира. Через несколько минут до него вдруг дошло, что центральная больница и есть… дом того самого "гуманоида". “Может, он врач какой-нибудь, который лечил деда от…” – Подумал Леонид, но не успел завершить свою мысль.

Он вдруг увидел мужчину на скамейке, который вёл себя… странно. Он разговаривал, вот только с кем – неизвестно. Шизофреник, что ли? Однако дед подобным не страдал. По крайней мере, Леонид не замечал, чтобы он имел какие-то психические отклонения. Решив больше не гадать, мужчина поспешил зайти в психиатрическую больницу.

Всё внутри было белым, просто белоснежным! Стены, пол, потолок, даже люди были облачены в этот цвет. Неужто дед и в самом деле лечился в больнице для душевнобольных? Тогда это объяснило бы, почему он отдал своё наследство кому-то другому, чужому… Врач воспользовался этой возможностью, разумеется. Леонид разозлился и потому подошел к женщине за огромным столом, которая что-то записывала на бумаге. У неё были короткие светлые волосы, полноватые плечи и круглое личико с блёкло-голубыми глазами и тонкими губами. Морщинки на лице указывали на то, что ей было больше сорока лет.

– Доброе утро. Не могли бы позвать доктора Драгунова? – отвлек её Леонид.

Женщина подняла на него удивлённый взгляд, переварила услышанную фразу, а затем залилась хохотом и ответила:

– Нет такого доктора у нас, молодой человек. Есть один мальчик, но он скорее живёт здесь. А зачем он вам?

– Мальчик? – удивлённо приподнял бровь Леонид. Несовершеннолетний, что ли? Раз так, то наследство уж тем более легко перейдёт к нему.

– Ну, для нас он мальчик, – тепло улыбнулась женщина. – Ему всего двадцать один, но больше шестнадцати ему никто и не даст.

– А можно с ним встретиться? – Шансы на возвращение наследства медленно начинали рушиться.

Женщина взглянула на время.

– Сейчас с ним занимаются учителя. Где-то через полтора часа он освободится. Можете позже подъехать.

– Нет, я здесь подожду.

– Тогда могу показать вам его комнату. А вы ему кто? Очень напоминаете Кирилла Рефольевича…

– Я его внук, – мимолётно бросил Леонид. Значит, дед часто бывал здесь. Только вот по какой причине, чёрт подери?

– Внук? – поразилась женщина. Она поднялась на ноги и направилась вперёд по коридору, парень поспешил за ней. – Вот это да… А что с Кириллом Рефольевичем? Он давненько не показывается, и Кир соскучился по нему, совсем замкнулся… – всё говорила и говорила женщина. Они шли по белоснежному полу, и через приоткрытые двери палат можно было заметить очень странных пациентов, которые не обращали ни на кого внимания и жили в своих мирах.

Леониду надоели все эти загадки, поэтому он решил немедленно всё выяснить.

– Кем этот парень являлся моему деду?

Женщина удивлённо моргнула.

– Его близким другом. Этот мужчина – удивительный человек. Наш Кир открылся ему, впервые за двадцать лет мы услышали его искренний смех! Только вот мы уже как месяц не видим Кирилла Рефольевича, а мальчик опять отказывается с нами говорить, – женщина тяжело вздохнула. – Не знаем даже, что и делать.

– Он болен чем-то?

– У него один из видов аутизма, синдром Аспергера. Вот мы и дошли до его комнаты.

Женщина открыла дверь, не заметив вытянувшее от удивления лицо Леонида. Дед всё же сошёл с ума – отдал своё наследство какому-то аутисту! Но в следующий момент мужчине вновь пришлось удивляться, так как комната мальчишки поразила его. Она была просто завалена книгами и рисунками. Книг было столько, что в его голове мелькнула мысль о необыкновенной вместительности этой маленькой комнатушки. А рисунки… рисунки несомненно затрагивали глубины сознания. Необыкновенные краски, эмоции, само изображение… Казалось, что художник видел саму душу и изображал её на своем холсте.

– Кто… Кто художник? – еле слышно спросил Леонид, удивляясь, что он испытывал такие сильные эмоции.

– Наш Кир, – гордо ответила женщина. – Ваш дед тоже этим заворожён.

– Был заворожён, – мрачно сказал Леонид.

– Что? То есть?..

– Он умер две недели назад.

В комнате повисла гробовая тишина. Внезапно руки женщины затряслись, она упала на колени и разрыдалась. Леонид не на шутку перепугался. Он не знал, что ему сейчас делать, ведь никогда ещё не видел, чтобы кто-то так плакал. Да даже его родственники ни слезинки не пролили на похоронах, а тут совершенно незнакомая женщина плакала из-за смерти деда.

– Как же… Что теперь… Будет с Киром… Он же… Не вынесет этого, – сквозь рыдания проговорила женщина.

Леонид взял чашку со стола, подбежал к кулеру и налил холодной воды. Затем подбежал к женщине и протянул ей чашку.

– Выпейте.

Та дрожащими руками взяла чашку и сделала глоток. Спустя минут пять она успокоилась и кое как встала на ноги.

– Вы хотите об этом с ним поговорить, да? Сообщить ему, что умер Кирилл Рефольевич?

Леонид оказался в неловком положении. С одной стороны, эту новость действительно надо было как-то сообщить, а ещё и рассказать про наследство. С другой стороны, кто знает, насколько этот аутист неадекватен? Хотя Леонид в принципе не особо себе представлял, кто такие аутисты, и как с ними вообще общаться.