Страница 10 из 14
Старшина удивленно хмыкнул: да, похоже, гражданские действительно оказались ребятками опытными – и повернулся к электрику:
– В схеме разобрался?
– Да чего тут разбираться – стандартно же все.
– Какое, святые стихии, стандартно?! – рассердился старшина.
Вот ведь бестолочь! Чему их только учат в этой учебке? За время длительной эксплуатации любого, а уж тем более пустотного, объекта всегда случаются некие неполадки, отказы и пробои. Устранение их чаще всего происходит в авральном режиме, а следовательно, по временной схеме. А ведь всем известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. Так что в схемах подключений со временем накапливаются такие изменения, что сам черт ногу сломит. И часто бывает, что по стандарту какая-то линия значится как линия для внешнего подключения, то есть с минимальной штатной нагрузкой, а на самом деле за долгие годы на нее навешали уже столько потребителей, что стоит подвесить еще что-нибудь типа бритвы – и вся система жизнеобеспечения полетит ко всем чертям.
– А ну быстро за консоль!
Электрик тут же юркнул за свой пульт и послушно вызвал на экране схему силовых и пакетных электролиний дока. Старшина, все еще сердясь, качнул головой, а затем повернулся к птахе:
– Ладно, как только этот шалопай разберется в схеме, подошлю вам его. Так что подождите. Где вы расположились?
– В монтажном складе, – отозвалась птаха. – И как скоро это будет?
– Через полчаса, – отрезал старшина, в корне пресекая попытку сопляка выскочить из-за консоли или, на худой конец, предложить девице подождать его, чтобы вместе проследовать до места работ.
– А-а, ну тогда я пошла.
Старшина проводил ее взглядом и попытался вновь скрыться за аппаратными стойками. Но эта попытка не удалась вследствие появления в инженерном отсеке десантника с просьбой от младшего коммандера разобраться с изолирующими переборками в энергоотсеке. Хотя приборы показывали внутри энергоотсека вполне приемлемые температуру и давление, те никак не хотели открываться, реагируя на любые попытки сигналом предупреждения о разгерметизации. Старшина внутренне обрадовался. Неужели наконец-то начались мелкие проблемы? И решил отправиться на место поломки лично. Но когда он прибыл к энергоотсеку, все уже оказалось в порядке. Один из десантников предположил, что всему виной иней, наросший на дверном датчике во время подъема давления.
По пути назад старшина заглянул в монтажный склад и некоторое время наблюдал, как электрик помогает гражданским с подключением оборудования, коего у них оказалось ажно целых шесть средних контейнеров. Сопляк изо всех сил пушил хвост перед рыжей птахой, со своими обязанностями справляясь, однако, вполне приемлемо. Поэтому старшина сделал ему только одно замечание, которое, по правде говоря, было скорее придиркой, чем необходимостью.
Так что к тому моменту, когда старшина добрался обратно до инженерного отсека, его настроение окончательно испортилось. И потому спать он лег в крайне раздраженном состоянии. Чему сопляки были немало удивлены. На их взгляд, все как раз шло просто отлично, и они никак не могли понять, с чего это старый пень все время раздраженно бурчит. Однако утром старшина слегка успокоился. Ну подумаешь, в конце концов, из любого правила всегда бывают исключения. Тем более что и суточный тест также всю дорогу шел без сбоев, а техника все-таки в Пустоте кое-что значит. И если уж ей не доверять, то тогда чему здесь доверять вообще?
После обеда его вызвал к себе младший коммандер:
– Как у нас дела, чиф?
Старшина важно кивнул. Это была старая флотская традиция – старшего из инженерного персонала именовать этим почетным прозвищем, вообще-то означавшим стармеха.
– Все путем, кэп, – в тон десантнику ответил Клом с тем намеком, что, мол, традиции знаем и уважаем и, коль к нам с уважением, можем и мы ответить тем же.
– Отлично. Готовьтесь через час принимать в док корабль.
И вот тут у старшины екнуло под ложечкой.
– Это какой корабль-то?
– Средний рейдер.
Старшина тут же ощетинился:
– А вот об этом никакого договору не было. У меня тут не швартовочная команда. Полтора сопляка в Пустоте неделя без месяца. И вообще…
– Старшина, – прервал его десантник, – ну что ты со мной собачишься? Я что, сам это придумал? Поступил приказ. С самого верха. Ну не десантников же мне в швартовщики назначить. Мы тебе тут такого нашвартуем!
– Значит, сообщи, что нет технической возможности, – продолжал кипятиться старшина, буквально селезенкой ощущая, что вот оно то, чего он ждал.
– Сам сообщи, – огрызнулся младший коммандер. – Тебе дать личный канал с адмиралом Эканиором?
Услышав эту фамилию, Клом запнулся и некоторое время молчал, переваривая информацию. А затем уже вкрадчиво поинтересовался:
– Ну зачем сразу с адмиралом, сынок? Ты мне лучше старшего инженера дай.
– Старшего инженера я тебе дать не могу. Операции присвоен код «ноль», и она находится под личным контролем командующего.
Старшина озадаченно кивнул. А затем осторожно спросил:
– Так это значит, когда мы этот рейдер зашвартуем, нас отсюда не заберут?
Младший коммандер усмехнулся и отрицательно качнул головой.
– Угу, вот оно как… – Старшина пару мгновений молчал, а затем угрюмо буркнул: – Ну ладно, понял. Будем делать. Только ты своих ребяток из внутренних помещений убери. А то мало ли что. Я ж говорю – у меня полтора сопляка в группе.
Возвращаясь в инженерный отсек, старшина Клом яростно матерился про себя. Ну вот опять, перед самым увольнением в очередной раз вляпаться в привычную флотскую неразбериху! Кто бы мог подумать, что необременительное поручение старшего инженера обернется такой подставой.
Глава 3
– Нет, это просто невероятно! – Эсмиэль дошла до конца каюты и уперлась в переборку, после чего развернулась и все тем же стремительным шагом двинулась в обратную сторону. – Я просто не верю! Неужели, – в этот момент леди уперлась в противоположную переборку и вынуждена была снова развернуться, – Эоней оказался настолько мелочным, что позволил себе поступить со мной таким, – новый вынужденный разворот, – образом?..
Следующие несколько шагов были произведены в молчании, нарушаемом только рассерженным дыханием Эсмиэль. Больше в каюте никаких звуков не слышалось. Дойдя до переборки в очередной раз, Эсмиэль вновь резко развернулась, но не двинулась в обратный маршрут длиной в семь шагов, а остановилась и, вскинув руки, со всем возможным негодованием сложила их на груди, уперев рассерженный взгляд во второго обитателя каюты.
– Олег, ну что ты лежишь?!
– А что ты предлагаешь? – донесся с койки спокойный и даже несколько ленивый голос. – Встать или поддакивать?
– Мм, – сердито промычала Эсмиэль. – Мужчины! Все вы одинаковы! Вам бы только валяться на диване, задрав ноги, и ничего не делать!
Со стороны койки внезапно послышался негромкий смех. Это было так неожиданно, что Эсмиэль даже слегка растерялась.
– Что… почему… что я такого смешного сказала?
Над койкой взметнулись ноги, тут же резким рывком упавшие на пол, отчего тело лежащего, наоборот, таким же рывком перешло в вертикальное положение. Шаг, другой – и вот уже Эсмиэль почувствовала, что заключена в кольцо сильных рук, принадлежащих самому близкому для нее человеку на свете – мужу.
– Милая, ну что ты хочешь, чтобы я сделал? Убил здесь всех и вывел рейдер из дока?
Эсмиэль почувствовала, что в этом кольце ее раздражение тает, тает и потихоньку уплывает куда-то вдаль, оборачиваясь легкой дымкой, небытием, марью, совершенно не стоящей никакого внимания. Но сразу сдаться она не могла.
– Нет… но ты мог бы потребовать от этого младшего коммандера…
– Чего?
– Чтобы он немедленно… – Она замолчала, потому что в этот момент теплые губы мужа коснулись ее виска, затем стекли по щеке и защекотали шею.
– Ну перестань… – уже жалобно попросила она. – Когда ты так делаешь, я совершенно не могу сосредоточиться.