Шанс на бессмертие

Он терялся, делал паузы и явно стеснялся своих слов. Но был искренним, а это дорогого стоило.

— Прости меня, если сможешь! Если то, что ты рассказала — правда, и мне, действительно, судьба преподнесла такой бесценный дар, я постараюсь сделать всё, чтобы ты была счастлива со мной!

Он остановился напротив, напряженный и очень драматичный. А мне подумалось, что над пафосом нам тоже предстоит работать…

Комментарий к Глава шестая. Тайное становится явным

Фух! Трудная глава. Объем произведения,как вы понимаете, чуть увеличился, но не намного.

Кто не вчитывался в предисловие - автор болен, травма спины. Терапия и всё такое.

Кто хочет и может помочь материально на лекарства и на печенье музе - https://yoomoney.ru/to/410011311293195

Для Украины 4149439318093063

Спасибо всем за поддержку!

Как обычно, жду комментариев!

========== Глава седьмая. О напряженности будней ==========

Давно уже две жизни я живу,

одной — внутри себя, другой — наружно;

какую я реальной назову?

Не знаю, мне порой в обеих чуждо.

И. Губерман

Эдвард

Эти несколько недель были одними из самых напряженных в моей жизни. Я разрывался между своей семьёй и Беллой. Да и в семье всё было далеко не мирно. Мы словно разбились на два лагеря.

Первый — Карлайл, Эсме и Элис, которые сразу поверили в историю Изабеллы и радовались тому, что у меня, возможно, появилась пара. Второй, возглавляемый Роуз, включал Джаспера и Эммета. Розали даже помыслить не могла, что она, такая особенная и прекрасная, с невероятно трагичным прошлым — всего лишь персонаж какой-то книжонки из занюханной человеческой параллельной реальности. И то, что Белла знала слишком много, лишь злило Рози. Она считала, что выходов у нас всего два — убить Беллу или похитить и обратить, раз уж она так дорога мне. Джаспер придерживался позиции устранения проблемы. Белла для него была угрозой. А Эммет слишком любил жену, и принял её сторону.

Карлайл едва сумел уговорить всех подождать, сбудутся ли предположения Беллы о заезжих вампирах, и лишь потом решать, как быть дальше. Роуз категорически отказалась идти ставить метки и активно уговаривала мужа покинуть семью на время.

— Если вам не дороги ваши шкуры, то я своей — дорожу! И не собираюсь рисковать из-за какой-то человеческой девки! Это лишь вопрос времени, когда она о нас растреплет! А все её рассказы о книгах, — Роуз сморщилась, — выдумки! Я не верю ни единому её слову! Для нас всех будет лучше уехать из Форкса. И если Вы не хотите, мы уйдём сами!

Выдав своё бесценное мнение, она вышла из окна второго этажа, элегантно спрыгнув прямо на переднее сидение своего кабриолета и умчалась прочь. Эммет лишь вздохнул, глядя ей вслед. Она вернётся, как спустит пар. Пускай разорвёт парочку зверушек, может полегчает.

Мы же, несколько ночей подряд отмечали всю территорию вокруг Форкса, оставляя на деревьях и скалах наш запах и условные знаки, которые должны показать любым «залётным» вампирам, что угодья заняты, и охотиться здесь нежелательно. Практика была не очень распространённая, но, тем не менее, имела место. Оседлых семей вампиров было немного, и ни одна из них не была заинтересована в том, чтобы люди ими заинтересовались.

Вампиры не самые дружелюбные создания, и ради сохранения тайны своего существования не погнушаются оторвать собрату голову. А мы постарались максимально намекнуть на нашу численность. Мы самый большой вампирский клан после Вольтури, пускай с нами тоже считаются.

Что касается Беллы… тут всё было сложно. Она категорически запретила мне появляться у неё в ночи и подвозить в школу. При этом дружелюбно общалась со мною на переменах, и даже съездила в кафе в Порт-Анжелис. Хотя часть поездки всё равно была похищена у меня Элис и её магазинами, до которых Белла оказалась так же охоча.

Я узнал о ней много нового и сам многое рассказывал. Я лепил образ Беллы и влюблялся в него всё сильнее с каждым днём.

И это всё больше походило на одержимость. Она запретила прокрадываться в дом ночью, но не оговорила, что я не могу быть около дома. И я был. Слушал, как она спит, прячась в кроне дерева напротив её окна или лёжа на крыше. Я охранял её сон. Потому что что-то внутри настоятельно этого требовало. Защити! Сбереги!

Она не разрешила делать ей дорогие подарки. И я дарил конфеты, пытаясь угадать любимый вкус, а она, улыбаясь, каждый раз отрицательно качала головой. Приносил книги, и мы обсуждали их с Беллой.

Это было великолепно! У неё был острый живой ум и образное мышление. Иногда она подмечала в книгах такое, что мне и в голову не приходило! Например, Джульетту она осуждала. Как и Изольду. И называла эти произведения — одой женской глупости. Она сказала тогда:

— Вот что бывает, когда идёшь на поводу у похоти и страсти. Головой думать надо!

Эти женщины не были свободны в своём выборе, и должны были подчиниться обстоятельствам. И если бы были поумнее, то прожили бы счастливую и успешную жизнь.

На мой вопрос о любви, она лишь хмыкнула и сказала, что всё проходит.

Что время стёрло бы даже самые острые чувства спустя год или несколько лет. У женщин осталось бы хорошее положение в обществе, статус, дети. Они могли бы завести себе любовника, если уж так тянуло на приключения, и столь был неприятен муж. А вместо этого…

Меня пугали её мысли и очень настораживали. А что, если она решит, что ей стоит поступить рационально? Выбрать себе человека, прожить с ним жизнь. Родить детей. И я — вовсе не то, что ей нужно? И я изо всех сил старался стать тем, кто ей нужен. Чтобы когда придёт время делать выбор — он был в мою пользу.

Белла

Как-то незаметно пролетело время. Эдвард старался не быть навязчивым, но проводить со мной максимум времени. И мне это импонировало. Я видела, каких трудов ему стоит сдерживать душевные порывы и не давить.

Я начинала чувствовать, что моя физическая симпатия к Каллену перерастает в нечто схожее с влюблённостью. Он был умён и начитан. Его вкус в искусстве и музыке во многом совпадал с моим, хотя диапазон интересов и знаний в разы превышал мой. Он был отличным рассказчиком и мог с юмором, красочно и образно рассказывать о местах, в которых побывал и чудесах, что видел.

Мне нравилось быть с ним. Но не нравилось, что он, как бы ни старался, пытается ограничивать мою жизнь.

Я навещала квилетов, переживая за мальчишек, часть из которых либо уже обернулись, либо вот-вот должны были это сделать. Я не знала чем помочь, но для собственного успокоения продолжала приезжать.

Джейк радовался. Я проехалась с ним на пикапе на свалку, где он откапывал себе какой-то металлолом, радуясь как ребёнок. Которым Джейкоб и был, несмотря на уже наросшую мускулатуру и щетину, которую он тщательно сбривал.

Ещё у моих посещений был коварный и подлый подтекст. Я знала, что мой запах плохо пробивается через вонь оборотней, и проводила с ними побольше времени, даже отжала у Джейка его старую рубаху в красную клетку, аргументировав, что мне она пойдёт больше, взамен купив ему футболку с его любимыми АCDC. Восторгов было…точно щенок!

В доме Калленов больше не появлялась, хотя Эдвард и звал. И вообще старалась гулять с Эдвардом в людных местах. Я боялась залётных вампиров. Боялась, что история книжной Беллы может повториться. И вот, этот день всё-таки настал.

Эдвард пропал на три дня. С ним исчезли и все Каллены, даже Карлайл взял отгулы на работе. Я, подозревая, что происходит нечто нехорошее, сбегала после школы в резервацию, уболтав Джейка научить меня плавать на доске. Отцу моё новое увлечение пришлось не очень по душе, он ворчал, но больше для виду, знал, сколько хобби я уже успела сменить.

Так почему не сёрф?

А потом Каллены снова появились. Словно ничего и не было. На перемене ко мне подошла Розали, что было вдвойне удивительно.

— Чёрт бы тебя побрал, Белла Свон, но ты говорила правду. Они действительно пришли! И могли неплохо нагадить нашей семье, поубивав людей, и подставив нас под угрозу разоблачения. Как бы мне не было гадко это признавать, — ты неплохо нас выручила.