Страница 2 из 8
Пол пребывал в отвратительном настроении. Это ужасное утро конца плохой недели завершало худший месяц его жизни. Восемь месяцев назад несколько человек пытались его убить, и он уже начинал думать, что совершил роковую ошибку, когда не позволил им это сделать.
Только что он вернулся с аудиенции, назначенной Надзором за частными охранными службами, которую нельзя было назвать иначе как унизительной. Мистер Брэдшоу, последний оставшийся на планете человек, который продолжал носить бабочку, обладал самыми высокомерными манерами, какие только можно было себе вообразить.
– Итак. Позвольте уточнить, мистер Малкроун, вы хотите открыть частное детективное агентство с двумя партнерами, с одним из которых вы не разговариваете более месяца, а другого никак не можете найти?
Пол выбрал стратегию «честность – лучшая политика» в надежде, что откровенность будет оценена по достоинству. И оказался в корне неправ. Впрочем, он не мог припомнить, когда в последний раз был хоть в чем-то прав.
Вчера вечером он в тысячный раз пытался дозвониться до Бриджит, но вместо ответа слышал забавную музыку. Пол на девяносто процентов был уверен, что эти звуки означают, что она заблокировала его телефон. Она не разговаривала с Полом на протяжении сорока двух дней после «инцидента», хотя несколько раз кричала на него, чтобы прояснить свою позицию, которая заключалась в том, что Пол – самый мерзкий гад на Земле. Теперь их объединяло лишь то, что Пол полностью согласился с ее оценкой. А также тот факт, что их имена были указаны в заявке, поданной в Надзор в те счастливые дни, которые полностью перечеркнул «инцидент».
С Банни совсем другая история. За последние три дня Пол послал ему около пятнадцати сообщений, ни на одно из которых не последовало ответа. Во время их последней встречи Пол приложил немало усилий, чтобы донести до Банни всю важность похода в Надзор. Ведь из них троих только бывший детектив-сержант Банни Макгэрри обладал необходимым пятилетним опытом работы, который требовался для получения лицензии частного детектива. Возможно, он не соответствовал общепринятым представлениям о том, каким должен быть офицер полиции; возможно, его начальство устроило парад, когда убедило его наконец уйти в отставку пораньше, но никто не мог отрицать, что Банни Макгэрри являлся настоящим и довольно эффективным копом, несмотря на свойственную ему некоторую гиперагрессивность.
Пол смутно осознавал, что Банни, возможно, пытается преодолеть стресс от потери работы, бывшей для него смыслом жизни, но он был слишком занят собственными переживаниями, чтобы обращать внимание на чужие. Кроме того, между ними были не особенно теплые отношения. Еще восемь месяцев назад они находились в состоянии пятнадцатилетней конфронтации, пока Банни не решил вмешаться в ситуацию, в которой Пола пытались всеми силами убить. Остатки благодарности, которые Пол испытывал по этому поводу, испарились в тот утренний час, когда Банни так и не явился на встречу в Надзор за частными охранными службами, оставив одетого в похоронный костюм Пола отдуваться в одиночку и выглядеть при этом полным идиотом.
В последний раз Пол надевал этот костюм чуть больше двух месяцев назад, когда у Бриджит умерла бабушка и он ездил с ней на похороны в Литрим. Землякам Бриджит представила его как своего парня, и ему это понравилось. Полу еще никогда не доводилось быть чьим-то парнем. Он переехал жить к Бриджит через неделю после того, как окончательно потерял право на дом своей покойной двоюродной бабушки Фиделмы. У Бриджит ему было хорошо.
Сидя в фойе Надзора, он обнаружил во внутреннем кармане пиджака сосиску в тесте из похоронного буфета, которую сунул туда, вероятно, перед тем, как они поехали обратно в Дублин. Естественно, в тот момент он тут же о ней забыл. Теперь в припадке сентиментальности Пол съел ее, пренебрегши нормами пищевой безопасности, а потом долго сидел в кресле в одиночестве – с разбитым сердцем и желудочными спазмами.
Вышеописанное стало причиной того, что он вернулся в офис «Сыскного агентства МКМ» в особо отвратительном настроении. Офис, располагавшийся на втором этаже здания, которое занимал китайский ресторанчик «Восточный дворец», недостаток своего пространства восполнял запыленностью. Пол думал о нем как об «их» офисе, но Банни здесь почти не появлялся, а Бриджит вообще не заходила ни разу. Когда-то Пол представлял, как перенесет ее на руках через порог в тот день, когда они окончательно здесь утвердятся. Теперь воспоминания об этом будто били его по лицу всякий раз, когда он открывал дверь.
С тех пор как его выгнала Бриджит, он ночевал тут, поскольку не мог позволить себе снять квартиру. Он был совершенно на мели. Грандиозная идея открыть агентство принадлежала Бриджит. Она хотела таким образом решить все их проблемы – и отсутствие работы у Пола, и отсутствие смысла жизни у Банни, и ее собственное отсутствие желания выносить судна, поскольку уход за безнадежно больными окончательно потерял для нее привлекательность.
Впрочем, искать другое место для ночлега ему даже не хотелось. Хотя он этого не заслуживал и не было никаких логических оснований полагать, что это произойдет, вопреки всему он по-прежнему надеялся, что Бриджит примет его обратно.
Но это не означало, что он ночевал здесь один. В последние две недели у него появилась сожительница по имени Мэгги. Когда он вошел, она сидела в кресле за столом и спокойно глядела на него своими непроницаемыми карими глазами. Из мебели в комнате были лишь три сдвинутых вместе стола, возле каждого из которых стояло офисное кресло. И Мэгги сидела в кресле только потому, что знала, что оно принадлежит Полу. В их отношениях она постоянно пыталась утвердить свое господство. Когда они выходили на совместную прогулку, она таскала его за собой туда-сюда, демонстративно избегая тех мест, куда хотелось зайти ему. Она вечно пыталась втянуть его в соревнование взглядов, и больше всего ей не нравилось, когда ее оставляли в офисе одну. Сегодня утром Мэгги решила намекнуть об этом самым решительным образом: она насрала прямо на стол.
– Да ёб твою мать! – возмутился Пол.
Две недели назад, проснувшись среди ночи, он увидел над собой Банни Макгэрри, ковырявшегося в его телефоне.
– Какого хрена ты тут делаешь?
– Ставлю для тебя будильник, – ответил Банни. – Тебе нужно встать пораньше, чтобы выгулять собаку.
– Что… ай!
Повернувшись, Пол увидел в нескольких сантиметрах от себя собачью морду со взглядом вышибалы.
– Блин, что это за чудище?
– Здравствуй, жопа, Новый год! Поли, ты теперь детектив. Четыре лапы, виляющий хвост – неужели трудно догадаться? Это собака, точнее, немецкая овчарка.
– И что она здесь делает?
– Я привел ее для тебя.
– Но… как я смогу держать собаку? Не знаю, заметил ты или нет, но я даже о себе не умею заботиться!
– Вот именно! Есть что-то нездоровое в том, что ты сидишь тут целыми днями один, как евнух на оргии. Дружеская компания пойдет тебе на пользу. Эта собака ведь тоже бывшая полицейская. По-любому она пригодится агентству!
Пол должен был заподозрить неладное уже тогда, когда Банни начал оправдывать свой поступок. Ведь Банни никогда не оправдывался. Неспособность оправдываться составляла одну из главных отличительных черт Банни Макгэрри – наряду с косящим глазом, вечной дубленкой из овчины и глубокой верой в то, что любые жизненные проблемы можно решить, надавав кому-нибудь по ушам.
Пол протянул руку, чтобы погладить Мэгги, но тут же услышал предупреждающий рык.
– Да, она не очень любит, когда к ней прикасаются.
С этими словами Банни изверг отрыжку с запахом виски, бросил Полу телефон и оставил их в офисе одних. Пол уставился на Мэгги. Мэгги уставилась на Пола. С того момента их взаимоотношения приобрели характер нескончаемой холодной войны. И вот теперь эта война закончилась. Мэгги предпочла устроить ядерный апокалипсис.
– Ну все, с меня хватит! Это уже за гранью! – Пол указал на преступные экскременты, сложенные на столе в удивительно аккуратную пирамидку. – Я помню, уже говорил это, когда ты съела мои носки, но это… вот это на столе… это абсолютно точно край! Мне все равно, что говорил Банни, но ты, психованная сучка, теперь точно отсюда свалишь!..