Страница 3 из 7
Пошел работать в автомастерскую и сразу же стал неплохо зарабатывать:
– Гуляем, ребята, пока в армию не загребли!
Покупал Геле цветы, шоколадные конфеты в красивых коробках и обязательно пломбир с миндальным вкусом. Они пили сладкое вино и продолжали целоваться до одури…
Этот год за учебой в институте и ежевечерними объятиями-поцелуями пролетел быстро. На проводах в армию Витя был очень настойчив:
– Мы же два года теперь можем не увидеться. А приду – все равно поженимся!
Она верила ему: отдалась, проводила, ждала. Читала письма от армейского шофера и слала обратно аккуратно прорисованные между строчек сердечки. В нескольких плоскостях. Вид слева, вид справа, вид сверху, в разрезе…
Новым летом съездила с мамой в Тарусу. Лицо и руки тети Нади стали совсем морщинистыми. Она вздыхала, глядя на фотографию сына, стоящую на комоде. Подружка Вера училась в техникуме в Серпухове и вроде была беременна, собиралась замуж. Коли в Тарусе не оказалось – поступил-таки в мореходку на Сахалине. Катя никуда не уехала, работала продавщицей здесь же. У нее дома и посидели. Ангелина принесла бутылку сухого.
– А покрепче ничего нет?
Геля пожала плечами:
– Да я как-то крепче ничего и не пью.
Катя кивнула и залпом осушила стакан. Рассказывая подруге о тарусских делах, взялась за второй. Потом пришел какой-то пьяный парень. Полез обниматься сразу с обеими. Геля ушла. Больше ей в Тарусу возвращаться не хотелось…
Второй курс института, третий:
– Мама, осточертели мне эти дебеты-кредиты!
– Ты все-таки доучись, доча! Получишь высшее образование, а там уже – как знаешь, как захочешь, по обстоятельствам…
А обстоятельства указывали на одно и то же: жизнь почему-то все время дорожала. Ангелина стала совершеннолетней, и отец перестал присылать деньги. Маминых финансов не хватало, так что Ангелина в свободное от учебы время чертила для студентов технических вузов. Это приносило и деньги, и радость. С высунутым изо рта языком она могла часами зависать над чертежной доской: прямые линии, углы, радиусы, резьба…
В отпуск Витю по какой-то причине не пустили. Так что ждать пришлось все два года. А в институте ей то и дело предлагали «донести портфель». Иннокентий – высокий серьезный парень – каждый день ждал ее у выхода из учебного корпуса. Вздыхал, завидев Ангелину, набирал в грудь воздуха, решаясь сказать. Но она опережала его:
– Провожать меня не надо!
– У меня вот случайно два билета в театр…
– Я подумаю…
Потом нагонял Василий – энергичный крепыш. Пытался выхватить из ее рук тубус, но в конце концов удовлетворялся тем, что просто плелся за ней по пятам и то читал стихи неизвестного сочинителя:
то прорисовывал перспективу их отношений:
– Окончим институт. Я стану большим начальником. Стану зарабатывать кучу денег. Будем с тобой и детьми ездить по заграничным курортам. Да-да, я серьезно. И крутую тачку обязательно купим… Хочешь, завтра на концерт пойдем? У меня билеты есть на отличные места…
Ангелина задумчиво рисовала сердечки между строчек письма, адресованного солдату. Раз – сердечко, два – сердечко: и Василий ей нравился, и Иннокентий, похоже, далеко пойдет…
Витя вернулся из армии и при первой же встрече, обняв, целуя, шепнул в ухо:
– На неделе пойдем в ЗАГС, распишемся, как и хотели.
Когда же она ничего не ответила, то, переполненный страстью, вожделением, глянул на нее изумленно:
– Ты что? Ты, ты… не хочешь?
Тряхнул ее. Геля, как очнулась, улыбнулась, кивнула:
– Конечно-конечно, я согласна…
Сыграли две свадьбы в один день: Лена также дождалась Вову. Пришла новая бандероль. С золотыми сережками. «Лина, Линочка, Ела, Еля…»
Ангелина переехала с безликой улицы Шверника на другой конец Москвы – на такую же безликую Парковую. От мамы к свекрови. Витя, подгоняемый молодой супругой – «ты же хотел, обещал!», стал готовиться к экзаменам. Благодаря армейским льготам поступил в автодорожный институт, в котором так хотела учиться сама Геля. Но учился не очень, снова, как и до армии, устроился в автомастерскую:
– Надо и деньги зарабатывать, жить на что-то!
Ангелина, когда могла, бегала за него в институт на лекции, заслушивалась вещаемым с трибун, влегкую делала чертежи за мужа, писала курсовую. Напрасно. Не доучившись до конца первого курса, Витя решил бросить институт:
– Надоело! Да и что это дает? Я сейчас зарабатываю больше, чем если стану инженером и буду работать на производстве!
– Но это сейчас. Может, все изменится. Спрос на инженеров растет!
– Вот когда вырастет, когда все изменится, то тогда, может быть, и восстановлюсь.
– Не бросай! Я уже свой институт заканчиваю, пойду работать, с моей зарплатой проживем, пока не закончишь!
– С твоей зарплатой! Я не мужик, что ли?
– Мужик, мужик, – гладила его по голове Мария Николаевна, бесшумно возникающая из-за спин супругов.
Ангелина, хотя и не очень-то была увлечена финансами, училась въедливо и настойчиво. Окончила институт с красным дипломом, и ее, уже знакомую работодателю по учебной практике, взяли младшим помощником аудитора в известную компанию. Деньги пока платили небольшие, но перспектива была весьма многообещающая: только работай, не ленись и учись постоянно, набирайся новых знаний.
– Мы прорвемся! – подбадривала ее и себя Маргарита.
Эта также вчерашняя студентка – блондинка с пышными формами – в один день вместе с Ангелиной была принята в штат компании. Они нередко уходили из офиса вместе, болтали по дороге, обсуждали свои рабочие дела:
– У нас все получится!
– Обязательно!
Маргарита рассуждала:
– Начнем с малого. Разберемся сначала, от кого здесь что зависит, наведем мосты с начальством, подружимся с кем надо…
Ангелина думала по-другому:
– Надо очень хорошо работать, тогда нас заметят: повысят и в зарплате, и в должности.
Маргарита на это смеялась:
– Ага, до пенсии будешь ждать, пока заметят. Надо самим пробиваться, как в институте.
Ангелина пожала плечами:
– Ну да, именно, как в институте: я хорошо училась, потому и оценки отличные, и сюда взяли.
Маргарита снова смеялась:
– У меня тоже все оценки отличные. Но я не очень-то напрягалась в учебе, надо же было время и на личную жизнь оставлять. Просто дружила кое с кем в деканате, и вот результат – работаю в этой компании. Так что не все в жизни зависит от хороших оценок и выдающихся рабочих достижений…
По примеру Вити всю зарплату Геля отдавала Марии Николаевне. Та распоряжалась семейным бюджетом. Решала, когда Ангелине покупать новые зимние сапоги или колготки взамен порванных. Утром выдавала рублик в рублик:
– Это тебе на обед.
– Спасибо, Мария Николаевна!
– Карта на транспорт у тебя есть… Да, вот еще купишь по новому списку…
«Как же у нас все замечательно! Вы любите друг друга, меня, я – вас. Такой покой в доме. Такой покой! Не всем так везет, не всем… Что делается-то?.. Когда ж это кончится?.. Но у нас, слава Богу, все хорошо: крыша над головой есть, машина есть, работа есть… Вот еще родите наконец ребеночка. Ангелиночка, ты же родишь все-таки?..»
«Все-таки… все-таки…» Еще один день. Еще один вечер. Снова одеяло и мысли стянули. В кровать забрался муж. Пошарил руками, пощупал, замер, как будто раздумывая, навалился, быстро удовлетворился и, не принеся никакой радости жене, отвернулся к стене, заснул.
Может быть, сейчас получится? Когда он овладел ею в первый раз, перед армией, неразумная еще была. Потом только порадовалась, что не забеременела, не осталась незамужней студенткой с ребенком на руках. Хотя, конечно, как-нибудь бы пережила с помощью мамы, а Витя бы вернулся через два года и обязательно женился. Но женился ли бы теперь, когда уже столько времени ждут, а ничего не случается. Лена уже второго вынашивает, а у Ангелины и на первого намека нет. Вовка шутит: