Ковчег Евы

– Идите сюда, – Леша поднял испуганный взгляд на подруг, – вы должны это видеть.

Интернет беспорядочно пестрел появляющимися каждую секунду новыми ярко-красными заголовками с пометкой «Срочно!». Репортеры разного пола, возраста и национальностей в ужасе рассказывали о том, что видели своими глазами или слышали от очевидцев. Каждый канал или интернет-портал смаковал подробности и стремился преподнести произошедшее за ночь и остаток прошлого дня как можно реалистичнее и жестче.

Что бы они ни показывали, какие бы слова ни подбирали, ясно было только одно – мир погряз в хаосе. Накануне днем повсюду произошли сдвиги тектонических плит, вызвавшие землетрясения: от ничтожных, из-за которых посуда позвенела в шкафах, до катастрофически разрушительных, уносящих в бездну целые города и людей. Бурлящие потоки грязной воды на месте вчерашних мощеных брусчаткой улиц тащили в неизвестном направлении машины, деревья, людей – все, что попадалась на пути. А подлый дождь все никак не прекращался, увеличивая и увеличивая уровень образовавшихся рек. Большая часть мира была обесточена благодаря серии прицельных ударов молний, практически уничтоживших электроподстанции, лишив эту планету самого важного ресурса. И в довершение ко всему, формирующийся грозовой фронт, о котором говорил Лешин брат, действительно уронил температуру воздуха на десять градусов всего за одну ночь.

Цепочка названий пострадавших европейских городов казалась бесконечной, а число человеческих жертв увеличивалось с каждой секундой. И вот неумолимый бесстрастный список подобрался к Москве – разрушен исторический центр, провалы на многих станциях метро, затоплены застрявшие в тоннелях составы вместе с людьми, не успевшими выбраться из смертоносного подземелья, рухнуло несколько зданий, похоронив под своими руинами жильцов, не рискнувших покинуть свои жилища в такой ливень. Уровень рек достигал катастрофических отметок и подбирался ко вторым этажам уцелевших домов.

– Это… Это же наш офис! – Катя, обезумевшая от страха, тыкала в экран, где на съемках с вертолета виднелись руины того, что еще вчера было их пристанищем долгие годы.

– Черт, – прошептала Ева, – как вовремя мы смылись… Леша, ты – наш спаситель!

– Еще нет! – глухо отозвался Леша. – Посмотрим, что по блокпостам и будем сматываться и отсюда. Нам надо к брату.

– Я никуда не поеду, – шепотом произнесла Катя, а по ее щекам неслись водопады слез, размазывая остатки вчерашней косметики.

– В смысле не поедешь? – переспросила Ева, не веря своим ушам. – Мы тут просто уплывем! Я тоже не в восторге от идеи тащиться в Мурманск, который, как и Москву, разнесло. Но вдруг, это наш шанс!

– Мне нужно в Москву, – кротко отрезала Катя и уронила голову на грудь.

– Ты вообще ничего не понимаешь? – Леша пришел в ярость. – Это не шутки и не учебная тревога! Это гребаный апокалипсис! Я предлагаю воспользоваться последним шансом, другого не будет!

– Вы поезжайте, а меня просто высадите у МКАДа, если боитесь, что потом не выпустят из города.

– Зачем тебе туда? – не унимался Леша. – Если за одеждой, то возьми мое. У меня много теплого, а оно, я полагаю, нам пригодится.

– За сыном… – прошептала Катя.

– Что? – хором переспросили Ева с Лешей.

– Мне нужно найти сына. Лучше мы погибнем вместе, чем я спасусь без него, – Катя подняла усталый, полный ужаса взгляд на друзей.

– У тебя, что, есть сын? – по слогам произнесла Ева.

– Да…, ему девять, я родила его очень рано, всего в шестнадцать. Он сейчас у моих родителей в Куркино, и мне надо к нему…

– Ты никогда не говорила, что у тебя есть сын, – Леша удивленно уставился на подругу.

– Ты, знаешь ли, нас тоже удивил. Так что мы – квиты, – холодно ответила обычно веселая Катя.

– Ладно, высадим тебя, – согласился Леша, – только пообещай, что постараетесь выбраться из города. Боюсь, что мы с Евой не сможем тебя дождаться, брат не станет вечно стоять на приколе.

– Я попробую, – шепнула рыжеволосая красотка, вдруг постаревшая на десяток лет.

19

Через полгода после того, как атомный ледокол «Арктика» впопыхах отчалил от своего последнего пристанища в порту Мурманска, на общем собрании было принято решение структурировать жизнь на борту. Если первое время люди считали, что еще немного, может, неделю-две, они поютятся в каютах, поедят разведенную порошковую пищу, а потом выйдут на сушу и заживут как раньше, то к концу шестого месяца стало понятно, что Ковчегу придется стать их домом на гораздо более длительный срок.

Суши на горизонте так и не появлялось, как бы ни выискивал ее капитан; связи, чтобы найти других спасшихся, не было, а вместе с ней отсутствовали и спутниковое телевидение с интернетом. Может, и нет там уже никаких спутников! А потому средства для проведения досуга оставались очень ограниченными – книги, шашки, шахматы, дартс – вот и все развлечения, становящиеся по вечерам центром притяжения команды ледокола в кают-компании.

Когда праздная жизнь без цели начала выливаться в конфликты, истерики и пару раз чуть не довела до драки, капитан лично решил разобраться со свободным временем тех, кто успел статью часть его команды, а значит, и новой семьей. Помимо обязательного дежурства на кухне, он заставил людей задуматься и о физической форме, стремительно ухудшавшейся от безделья. Каждое утро вся команда, кроме дежурного по кухне, выстраивалась на морозном воздухе и делала зарядку. Сначала нововведение вызвало бурный негатив: «Мы не в детском саду и не в пионерлагере!» – слышалось со всех сторон. Но уже через месяц люди, даже не задумываясь, выходить подышать и размять затекшее тело. Со временем к зарядке прибавились и пробежки по нижней палубе, но уже по желанию, а потом и полноценные интенсивные тренировки, которые, впрочем, оказались не слишком популярны.

Зато корабельному делу местное население обучалось с удовольствием – особенно дети; они изучали карты, маршруты, устройство ледокола, посещали ходовую рубку и центральный пост, учились вязать узлы и укладывать канаты. Почти все занятия вел лично капитан, словно стараясь забить свое время под завязку, иногда все же делегируя лекции и уроки другим членам команды, когда-то служившим с ним на другом ледоколе. Давно, в прошлой жизни. Особенно радовались люди, когда задачи капитана брал на себя его заместитель, всегда улыбчивый и чрезмерно радушный Александр, ставший всеобщим любимчиком.

Ева потянулась всем телом и открыла глаза, сначала не понимая, где находится. Взгляд ее упал на мирно сопящего рядом капитана, раскинувшего руки в разные стороны, и события прошлой ночи собрались в ее голове воедино, хотя осознание все еще не приходило. Странно, никогда прежде она не видела его в такой уязвимой позе – всегда собранный, сдержанный и закрытый; она была уверена, что и спит он так же. Неужели – доверился?

На рабочем столе оглушительно затрезвонил будильник, способный разбудить не только жителя каюты, но и весь Ковчег – неудивительно, что капитан всегда встает первым. Молниеносно отреагировав на раздражающие звуки, мужчина рывком сел на кровати, приняв свой привычный, готовый к бою, вид, словно и не было только что этой по-детски невинной позы.

Увидев перед собой растрепанную заспанную Еву, притаившуюся на краешке кровати, он смягчился и, притянув ее к себе, чмокнул в губы:

– Значит, наконец-то мне все это не приснилось, а произошло на самом деле.

– Надо прислушиваться к своим снам, – Ева провела рукой по небритой щеке, – подсознание не обманывает.

– В общем-то, об этом я и думал последние дни, когда шатался по палубе – никак не мог выгнать тебя из своей головы, пытался понять, что с этим делать. Даже работать нормально не получалось.

– Ну и что же ты надумал? – Ева засмеялась, хотя внутри все похолодело. – Обещал мне первой рассказать!

– Разве я был недостаточно убедителен? Придется объяснить еще раз! Для закрепления, так сказать!

Ева, как маленькая девочка, какой она часто ощущала себя рядом с капитаном, залилась краской, чем еще больше его развеселила.