Палач Иллюзии 4

Мы обе присели на диван.

Я стеснялась говорить о насущном, равно как и поднимать глаза.

Роза Робертовна начала первой.

– Я думала, у вас с мужем все наладилось. Оказалось, нет? Стало только хуже? Тебя из дома выгнали?

Я покачала головой, не поворачиваясь к ней лицом.

– Не выгонял меня никто. Сама ушла. Да и дома у меня нет. Так, перебивалась по знакомым всё это время. То у одних ночевала, то у других… Теперь вот некуда идти. Все меня предали. И денег на жилье нет.

Роза Робертовна выслушала меня и, недолго подумав, спросила.

– Сколько нужно денег? Сколько не хватает, чтобы снять приличную квартиру?

– Я собираю деньги. Не до квартиры сейчас. Хочу в скором времени поехать к свекрови в Дагестан и забрать оттуда детей.

– И Фархада о том, разумеется, в известность ты не поставишь… – Роза Робертовна как в воду глядела.

– Он попросту не даст их забрать. – жалобно пояснила я ту причину. – Я хочу уехать с ними далеко…

– Не продолжай. Он тебя всего лишил… Какой подлец…

Роза Робертовна громко выдохнула и стукнула себя по коленям.

– Кто бы знал, что Фархад до такого опустится??? Как низко с его стороны запрещать матери видеться с детьми…

– Будто вы не знали, что он такой и есть…

Я дала ей понять, что в курсе того, что они с Фархадом знакомы, и достаточно близко.

Роза Робертовна, немного помолчав, не стала отнекиваться.

– Раньше Фархад таким не был. Видимо, мой папа его испортил. Говорила же Фархаду, что он должен был найти другую работу, чтобы остаться человеком… Но Фархад меня не послушал.

– Ваш отец испортил Фархада? – удивилась я тому, что услышала. – Я думала, вы сирота.

Роза Робертовна не хотела заводить этот разговор, но ей пришлось, хоть и далось с большим трудом.

– Папа мой был несносен. Он слишком много на меня возлагал того, чего я не хотела и не признавала. Я должна была, как старшая в семье, перенять его дело. Но я отказалась. Вместе с тем я отказалась и от отца своего, когда узнала, чем он занимается.

Недолго помолчав, будто вспоминая существенные детали и образы из прошлого, Роза Робертовна продолжала свою исповедь.

– Это было очень давно, лет четырнадцать или пятнадцать назад. Я в тот день была убита морально. Слезы мои текли и текли из-за папы. Я то и делала, что доставала платок и вытирала глаза. Пришла к нему в тот день, чтобы сказать, что он мне не папа. Попросила охрану предупредить его, что жду у ворот, чтобы папа вышел ко мне сам, так как я не переступлю порог его дома после того, что узнала… И там, – вздохнула она печально. – у ворот его особняка, я и познакомилась с Фархадом.

Я придвинулась ближе.

Роза Робертовна продолжала свой рассказ.

– Фархад мыл машину. Тогда я ещё не знала, что он работает на моего папу, иначе бы не стала и глядеть в его сторону. Но я не знала. Помню, предположила, наивная, что он из соседнего дома. Смотрел на меня, улыбался, заигрывал, шутил… Чтобы поднять мне настроение. Поначалу я испытывала сильное стеснение и страх, ведь прежде я ни с кем не знакомилась на улице. Да и с парнями никогда не разговаривала – папа строго запрещал.

– Но вопреки всему, вы познакомились тогда… – предположила я то, что казалось очевидным.

Роза Робертовна кивнула.

– Когда я стала отвечать на его попытки меня развеселить улыбкой и смешками, Фархад сам подошел. Мы разговорились о том, о сем. Помню, как он меня покорил своей харизмой. Тогда он был другим. Совершенно другим. Не таким как сейчас. Молодой, лучезарный и совсем невоспитанный парень, что меня поразило, но и привлекло одновременно. – рассмеялась она. – Дерзкий, наглый, но при этом открытый и искренний. Очень симпатичный и добрый, несмотря на внушительный рост и уже тогда немаленькую комплекцию…

Я была вынуждена принять душевный монолог Розы Робертовны с пониманием, хоть и странно было слышать подобные вещи от неё.

Роза Робертовна всё говорила и говорила.

– Поскольку папа в тот день ко мне не вышел, я совсем расстроилась. Уселась на бордюр и дала волю чувствам. Осторожно выведав у меня суть проблемы, Фархад предложил подвезти меня до дома. Я согласилась. На тот момент я решила, что он послан мне свыше. Я была очень верующим человеком. И ему свою веру открыла. Фархад принял ислам, чтобы мы могли общаться и дальше, по моим правилам. Быстро у нас всё завертелось, Катя. Извини, что рассказываю, но…

– Ничего-ничего… Пожалуйста, продолжайте.

– В общем, Фархад, небезразличный к моим проблемам, всерьёз вскружил мне голову. Он набрал лучшую бригаду строителей, и в кратчайшие сроки я получила это кафе. Так я ушла от того будущего, что было уготовано для меня отцом, которого считала чужим человеком. Фархад помог мне стать независимой, открыть свое дело, которое имею по сей день, помог оформить документы быстро и в обход отцу, который был уверен, что я одумаюсь и приползу просить у него прощения. У меня было всё, чтобы построить жизнь так, как хочу. Но пути господни неисповедимы. Как сейчас помню…

Роза Робертовна подошла к столу и провела рукой по его краю.

– Вот тут, на этом месте, Фархад оставил папку с документами. Синюю, прозрачную. Обыкновенную папку, в которой имелся новый паспорт на мою нынешнюю фамилию и имя, и свидетельство о рождении, в котором был исключен отец. Фархад сделал это ради меня, несмотря на то, что мог за это поплатиться. Но я не знала о том, на кого он работает и против кого идет ради меня.

Немного помолчав, Роза Робертовна произнесла.

– Перебирая документы, я нашла обручальные кольца. Фархад собирался сделать мне предложение, но был вынужден срочно уйти… Кто-то ему позвонил… А после, сразу после него, зашел мой брат. Его выписали из клиники, после операции. На глаза ему попались документы. Он все это прочитал и назвал ту причину, почему свадьба не состоится.

История Розы Робертовны разнилась с историей бомжихи со странным именем Амира. Роза Робертовна сменила имя не из-за Фархада, а из-за отца своего. Более того, Фархад сам подбирал ей имя.

– Что случилось? Почему вы не поженились? – я бы не стала упоминать об этом, но интерес и ревность взяли своё.

– Дело было не в отце и его благословении. А в том, что я и Фархад оказались родственниками. Это был удар для нас обоих. Я так и не смогла оправиться после случившегося в тот день.

– Какой кошмар… Узнать такое в день помолвки… Искренне сочувствую вам … – выразила и я, как не странно, не лукавила сейчас ни на йоту. – Вы так и не вышли замуж после него?

Роза Робертовна улыбнулась, но улыбка та показалась мне с оттенком горечи.

– Нет, я не вышла замужем. Боялась обжечься. – усмехнулась она с собственной глупости. – Боялась мужчин. Второго раза, как этот, я бы не пережила. Я без мужчины всю жизнь, но это мой сознательный выбор. Я может и сожалею об этом, ведь порой очень не хватает мужчины рядом. Но зато у меня много племянников и племянниц. Им я отдаю всю себя…

– А брат ваш? – продолжала узнавать я о Розе Робертовне и её родственниках. – Он чем-то болен? Вы сказали, он перенес операцию.

Роза Робертовна отвернулась, осознавая, что я вынуждаю её говорить то, что неприятно. Ей совсем не хотелось вспоминать об этом, но по моей инициативе пришлось.

– Моего брата нет в живых. Убили его. Четыре года назад. – разумеется, ей было тяжело это произносить. – Давно, несколько лет назад это было, брат узнал о том, что дочь у него есть. Тринадцать лет ей было. Брат знать не знал о ее существовании столько лет. А когда узнал, сказал, что не примет ее. Он в принципе никогда не утруждал себя узами брака, и ребенок был ему не нужен. Впрочем, как и другие дети, которые могли рано или поздно родиться от него. Он обезопасил себя, сделал себе стерилизацию.

Я слушала, недоумевая, как такое могло произойти в реальном мире и времени. Тем более, среди людей кавказской национальности, что казалось для меня вопиющим.

– Эта девочка, от которой отказался ваш брат… Что с ней стало?