Белогор. Освободитель

Колдун зашипел, чуть не выронил палку, но быстро собрался, ухватил её обеими руками и размахнулся, целя сверху вниз. Но тут подоспел Вадир с двумя бойцами. И бросил в колдуна копьё. Пусть и медленно, но колдуна это отвлекло на мгновение. Мне хватило и этого. Я бросился в ноги чёрному, и борцовским приёмом свалил его на землю. Навалился всем телом, чувствуя, как нечеловечески сильный враг практически скидывает меня. И вновь спас ветеран. Ударил ногой в голову мерралову ниндзя, и тот обмяк подо мной. Не веря в такую удачу, я секунду приходил в себя, а потом резко перевернул бесчувственное тело на живот, и стал вязать руки и ноги твари, заорав бойцам:

– Вяжите остальных, пока не очнулись!

Через пару минут всё было кончено. Чувствуя, как от пережитого ужаса меня потряхивает, я спеленал чужака кучей верёвок, и тут же отправил Вадира вниз, узнать, как дела у Торре и остальных. Через пять минут ветеран вернулся и сообщил, что у Торре всё прошло по плану – дружины барона больше нет. Слуги даже не вышли из хозпостройки, закрывшись там изнутри. Стражники споро укладывали жрецов богини и дружинников барона Карха вместе с бароном в рядок. На чёрном колдуне я сидел и пытался справиться с дрожью. Достал трубку, попытался набить, но табак рассыпался снова и снова. Кое-как мне всё уже удалось набить и раскурить гномий подарок, и я с удовольствием затянулся, чувствуя, как расслабляюсь понемногу.

Вскоре наверх поднялся сияющий Торре:

– Вашество! Всё прошло отлично! Из казармы даже выскочить никто не успел. Я закинул три гранаты, и потом только осталось добить раненых!

Я устало кивнул, и приглашающе махнул рукой – садись, мол. Достал флягу и сделал большой глоток воды:

– А мне… пришлось повозиться.

Торре понимающе глянул на тело в чёрном, на котором я сидел, будто на скамейке.

– Здоровый попался? Лицо ещё не видели? Вдруг знакомый?

– Здоровый – не то слово! Светошумовая граната вообще не взяла, и если б не Вадир…

Я перевернул тело, сдёрнул с лица повязку. Заматерились с Торре мы одновременно!

Глава 14

Только глаза у пленённого были относительно человеческие. Всё остальное… Нос крючковатый, птичий. Не нос, а клюв настоящий. С одним отличием, вместо нижнего клюва у твари был вполне себе рот. Не совсем человеческий, почти безгубый. Но если эту щель и можно было чем-то назвать, то только ртом.

– Это что вообще такое, вашество? – почему-то шёпотом спросил у меня Торре Милтон.

– В рыло не секу! – честно ответил я. – Не человек – это точно.

– И не гоблин, и не зрож. И не гном, – принялся перечислять разведчик.

– Заткнись уже, – нервно хохотнул я, – Лучше скажи – ты слышал о таких хоть что-то?

Милтон развёл руками, показывая, что не слышал, и не видел. К нам подошли Вадир с шевалье Мерном. Взглянули на пленника, и даже взбледнули немного.

– Господа, десять золотых тому, кто расскажет, что за тварь мы поймали!

– Сам ты тварь! – вдруг прошипел пленный, и я даже подпрыгнул. Связанный колдун открыл буркала и уставился на нас.

– Смотри, оно говорящее! – с восхищением проговорил Торре.

– Милтон, – я с укором посмотрел на своего главу разведки, – Негоже про мыслящее существо говорить ОНО. По крайней мере, пока мы не определились с полом этого… или этой.

– Вы думаете, это может быть девочка? – с сомнением протянул Милтон.

– А почему нет? – резонно спросил Вадир, – Вы зрожих видели? Вроде девочки кхм.. ниже пояса, а выше – зрожи мальчики и то посимпатичнее будут.

– Вашество, так это что, штаны с него снимать, чтобы понять, мальчик или девочка? – поинтересовался Милтон.

Связанное на полу существо зыркало на нас своими глазищами, и молчало.

– Господа, – почти жалобно произнёс юный шевалье, – Но если оно разговаривает – можно же спросить.

Я решил воспользоваться предложением Мерна, и присел на корточки перед пленником:

– Ты кто, клюворылый?

Молчание. Я тяжело вздохнул, и кивнул Милтону:

– Снимай штаны. Самому охота глянуть, что нам судьба преподнесла.

– Не-е-е-е сметь! – прошипел пленник. – Я лепр!

– О! Завязался диалог, – радости моей не было предела: – Лепр – это имя или самоназвание расы?

– Самоназвание, – пристально глянул на меня клювастый. – А ты кто?

– Я-то? – я махнул рукой: – Человеки мы. Или люди. У нас сразу два самоназвания.

– Ты не отсюда, – лепр продолжал пристально на меня смотреть. – Так кто ты?

– Да и таких как ты в этих местах сроду не видели, – усмехнулся я. – Хотя не это сейчас главное.

– А что главное?

– У нас, у людей, есть такое правило, что вопросы задаёт развязанный, а отвечает на них связанный! – я подмигнул клювастому и протянул вперёд свои руки, показывая их: – У меня на руках верёвок нету!

Лепр закаркал вдруг истошно, взахлёб, будто забулькал кипяток в старом дырявом чайнике, и я с удивлением понял, что это у неизвестного существа смех такой. Тело лепра вздрагивало мелко, будто в трясучке. А безгубый рот искривился вчетверо. Клюворылый отсмеялся, прокашлялся и произнёс:

– Хорошее правило. И шутка хорошая. Ну, спрашивай, развязанный человек.

– Как ваше имя? – я сел поудобнее, и вновь принялся набивать трубку.

– Гайоген.

– Фамилия?

– У нас нет фамилий, – мотнул головой лепр, – Лишь родовая принадлежность. Я принадлежу к роду Верет.

– Откуда вы, Гайоген из рода Верет?

– Из-за моря, – несмотря на связанные за спиной руки, лепр умудрился пожать плечами.

– Вы живёте на острове или на материке?

– На это, увы, я не могу вам ответить, хоть руки у меня связаны, а у вас нет, как метко вы заметили.

– С какой целью вы сюда прибыли?

– И этот вопрос я оставлю без ответа.

Я закурил и пристально посмотрел на лепра:

– Гайоген из рода Верет, позвольте вам обрисовать ситуацию. Если вы будете и дальше упорствовать, мне придётся применить к вам пытки, чего мне очень не хотелось бы.

Лепр вновь забулькал смехом, и произнёс:

– Если захочу, я буду нечувствителен к боли. Совсем. Так что пытки меня не волнуют.

– Членовредительство тоже? – я с интересом следил за клюворылым: – Отрежем руки и ноги, и так оставим. Будете жить долго и несчастливо жалким калекой.

– В этом случае я умру, – спокойно произнёс Гайоген.

– Это если мы позволим, – не менее спокойно ответил я. – Королевство Лесания не самое маленькое. И уж приставить к вам сторожа с целебным амулетом, который будет вас вытаскивать с того света…

– С того света? – вдруг опять встрепенулся лепр, – Кто ты, герцог Белогор?

– А что не так с тем светом?– недоумённо спросил я клюворылого.

– То, что на этом материке говорят загробный мир, а не тот свет.

– Ну, я люблю образность, – я выдохнул дым, и подмигнул лепру. Вот же тварь внимательная! – Я вам лучше ваши не очень радужные перспективы дальше расскажу. Четвертуем мы вас, и будете вы эдаким обрубком лежать день за днём.

Лепр продолжал пристально меня разглядывать.

– А ещё лучше, – воодушевляясь, продолжал я, – Четвертуем, и в клетке на потеху публике вывесим в центре столицы! Будете лежать на всеобщем обозрении. И каждый прохожий сможет яйцом тухлым кинуть, или комком грязи!

– Вы это не сможете сделать, – дрогнувшим голосом проговорил клюворылый.

– Я, может, и не смогу, – кивнул я, соглашаясь: – Но вот королевскому палачу сомнения неведомы! Говоришь резать – режет. Говоришь рубить – рубит.

Лепр задышал часто. Заморгал глазами. Но говорить начал спокойно:

– И чем же я заслужил такие издевательства?

– Как чем? – удивился я. – Попытка переворота – раз. Следствием и судом уже точно установлено, что именно вы подбивали на переворот герцога Блекла. И вы были зачинщиком заговора. Второе – нападение на мою усадьбу и смерть моих людей. Даже этого вполне хватит, хотя я уверен, что мы найдём гораздо больше. А у нас, людей, с государственными преступниками не церемонятся.