Коммутация

Гек повернулся спиной к морю и быстро пошёл вперёд. Идти было тяжело, нестерпимо палило солнце и не было ни малейшего ветерка. Песок расползался под ногами.

Интересно, а остальные моря? Тихий океан? Гек вспомнил маслянистую жижу, переливающуюся под пальцами внутри грелки. И точно такую же маслянистую жижу Мёртвого моря. И покачал головой в такт своим шагам. Ведь не случайно оно Мёртвое, — думал Гек, — Ох, не случайно… Здесь должна быть какая-то взаимосвязь. Или не должна быть? Он помотал головой, стряхивая в песок капли пота и прикрыл ладонями затылок. Затылок был раскалённый. Гек ускорил шаги. Допустим грелка. Огромная грелка на теле планеты. Пройдёт несколько месяцев… Или даже пара лет. Мёртвое море скоммутируется полностью и начнётся ад… Интересно, кому это было выгодно? Гек зажмурился и перед глазами появились фигуры арабских террористов. Их лиц Гек, как ни старался вспомнить, вспомнить не смог. Они же все были смертники. Они знали на что шли и им не жалко было погибать за это. За что? Зачем?

— Зачем? — спросил Гек, приподнимая край парашютной ткани.

Под тканью лежал Глеб, прячась от солнца. Он лежал в полузабытьи, с закатившимися глазами на белом лице. Гек потряс его за плечо.

— Дай воды… — прошептал Глеб.

— Вставай. — сказал Гек.

Глеб пришёл в себя и тут же сел, но застонал и повалился обратно на песок.

— Вставай. — сказал Гек. — Надо уходить.

— Ты не смог… — сказал Глеб даже не вопросительно, а утвердительно и посмотрел в глаза Геку.

Гек опустил глаза.

— Не переживай! — раздался неожиданно бодрый голос Глеба, — Ну скоммутировалось — и хрен с ним в конце-то концов! Может это и лучше.

— Чем лучше? — удивился Гек.

— Ясностью. — сказал Глеб. — Это намного лучше чем годами жить в ожидании, что вот-вот и долбанёт. Не уследят, не успеют — и кирдык. Лучше уж сразу.

Гек вынул носовой платок и расправил его у себя на голове.

— По твоей логике тогда и помереть лучше сразу. — буркнул он. — Чего всю жизнь ждать? Давай руку. Попробуй подняться!

— Не скажи, не скажи! — возразил Глеб, — Жизнь только начинается! А помереть — не думаю что от коммутации кто-нибудь помрёт. Зато эвакуация шумная будет… На полмира. Ой, йооо…

Глеб снова сел на песок, прикусив губу. На его глаза навернулись крупные слёзы. Он полез в карман, достал платок и вытер лицо. Затем по примеру Гека положил платок на голову. Гек сел рядом на корточки.

— Мобильник мой разбился. — пожаловался Глеб. — Вусмерть. А то бы мы сейчас…

— Залезай на спину. — сказал Гек.

— Ты меня не унесёшь. — покачал головой Глеб, — Иди лучше вызови людей. А я здесь подожду.

— Изжаришься. — сказал Гек.

— А если сюда уже едут спасатели?

— А если не едут? А если едут — найдут по следам. Лезь на спину и никаких разговоров. Это приказ.

Глеб вздохнул и уцепился за шею Гека. Гек с трудом поднялся, покачнулся, но не упал, а пошёл вперёд, вглубь, от моря.

— Куда мы идём? — спросил Глеб за ухом.

— Не знаю. — сказал Гек, не останавливаясь, — Поправь там платок у меня на голове, что-то совсем припекло.

— Припекло ему… — сказал Глеб, — Вот погоди теперь, вот недельки через две…

— Прекрати. — оборвал Гек. — Скажи, где мы и куда идти?

— Откуда ж я знаю?

— Это разве не твоя историческая родина?

— Хорошо если моя.

— Ну не моя же?

— Видишь ли… Одно побережье Мёртвого моря — это Израиль. Другое — Иордания. Если нас найдут Иорданцы… скажем, патрульные бедуины королевской гвардии…

— То?

— То зарежут на месте обоих.

— Почему обоих? — удивился Гек. — Я вот, например, не еврей.

— При чём тут… — поморщился Глеб. — Иорданцы — наши хорошие соседи.

— А почему хорошие соседи зарежут?

— За то, что коммутацию устроил.

— Я??

— Арабский знаешь? Попробуешь им объяснить, что не ты. Король Иордании повелел… как это в его указе…

— Рукой шею не дави, да?

— Извини. В общем что-то в том духе, что надо забыть слово «жалость» когда Родина в опасности. Поэтому любой, кого можно подозревать в террористическом замысле, должен предстать перед очами Аллаха, и Аллах рассудит — виновен он был при жизни или нет. Что-то типа того. Ты готов предстать перед очами Аллаха?

— Что-то ты слишком бодр. — недоверчиво сказал Гек.

— Ты предлагаешь идти и плакать? Взбодрись, всё самое страшное уже случилось. Ну зарежут. Зато Аллах тебя в обиду не даст!

— Я надеюсь, что мы в Израиле. — сказал Гек. — Предлагаю это выяснить. Давай остановимся и попробуем сориентироваться по сторонам света.

— Солнце в зените. — сказал Глеб. — Твои предложения?

— Воткнуть палку и посмотреть через некоторое время как тень…

— Мы тогда пойдём в другую сторону или зароемся в песок? — спросил Глеб.

— Ты прав. — кивнул Гек, — Какая разница? Надо идти, а то изжаримся раньше.

Некоторое время они шли молча.

— Стоп. Отдых. — Гек опустился на одно колено и Глеб сполз с его спины.

— В принципе вдоль любого побережья должна идти автомагистраль. — сказал Глеб. — И иорданцы люди не дикие, хоть и горячие. Сразу могут и не зарезать. Может даже сделают тебя национальным героем и сложат песню. «Боец, который не добежал».

— Я никогда не промахивался из пистолета с такого расстояния. — тихо сказал Гек, растирая шею.

— Я тоже сегодня на парашюте пару раз из него промахнулся. И не жалею.

— Один раз ты почти попал. — вспомнил Гек. — Я даже удивился. Залезай, пошли дальше.

Глеб залез Геку на спину и они снова пошли вперёд. Вскоре Гек нарушил молчание.

— Расскажи что-нибудь. — попросил он.

— А что рассказать?

— Что-нибудь. Мне говорить тяжело, а тебе нормально. Расскажи как всё было и кому это нужно.

— Ну с чего началось, я тебе не скажу, не знаю. — заговорил Глеб, — Но однажды нас, ну в смысле университетских, вызвало большое военное начальство, вручило детонатор и под строгим секретом поставило задачу — разработать способ обнаружения такой штуки. Это было… Месяца два назад. Откуда они взяли детонатор — не знаю.

— А как устроен детонатор?

— Вот чего не знаю — того не знаю. Меня к нему и пускали-то с трудом, а уж разобрать и посмотреть что внутри — немыслимо. В лаборатории поселились трое спецохранников из местных сабр и постоянно нас пасли. Ну ты знаешь местных сабр — не поймёшь евреи или арабы, рожи — во, культура тоже, знаешь ли… Короче неприятно и непонятно почему такая суета. Затем у нас прошёл слух что этой штукой можно скоммутировать Мёртвое море. Затем… Затем я построил первый образец сканера. Он работал только если поднести вплотную. Но его сразу пустили в производство и оснастили им все таможни, все подходы к Мёртвому морю, в Иорданию отправили тоже этих приборов вагона два. Ну вот вроде и всё. Потом закрутилось, меня побрили, налепили эти пейсы зачем-то, стали возить туда-сюда со спецслужбами… Домой последний месяц вообще попасть не удалось, с женой только по телефону…

— Ты женат? — удивился Гек.

— Давно уже. На пятом курсе. Сыну шесть лет. А ты?

— Я нет.

— Но любимая-то есть?

Гек ответил не сразу.

— Ну в общем… Сложно там всё.

— Есть! — радостно сказал Глеб, — Как звать-то?

— Она удивительная. — сказал Гек. — Если бы ещё не вела себя будто наркоманка…

— Будто или наркоманка?

— Будто. — ответил Гек, подумав.

— Ну и отлично. — сказал Глеб, — Наркотики дело гиблое. Я, знаешь, тоже когда-то баловался всякой ерундой…

— Ты?? — Гек удивлённо повернул голову и скосил глаза, но лица Глеба не увидел.

— Не героин конечно, я же не идиот. По мелочам. Травку покурить, ЛСД попробовать.

— И как?

— Ай… — хоть лица Глеба не было видно, но Гек понял по интонации что тот поморщился, — Три месяца в психушке — это нормально, да?

— Три месяца?!! После ЛСД?

— Нет, — неуверенно сказал Глеб, — Что-то другое мы тогда попробовали. ДЫМ, ДОТ, ДОМ… Или ДУБ? Не помню. Тоже психоделик какой-то синтетический. Может у меня была передозировка, а может просто такая реакция организма. Три месяца. — Глеб угрюмо помолчал, — Погоди, но мы же о чём-то другом говорили, да?