Страница 23 из 28
– Господин президент, настоятельно прошу разрешить нам дальнейший спуск. Нам необходимо увидеть, что там сейчас происходит, чтобы понимать вообще, проводить спасательную операцию или нет. Мы не будем спускаться все вместе. Нам необходимо пройти максимально вниз вдвоем. Нас будет достаточно для управления дронами и группой дронов с двумя прожекторами. Я уже все рассчитала. Чем быстрее мы это сделаем, тем в большей безопасности будем и мы, и вы. Прошу вас разрешить нам это. Прямо сейчас.
– Арина, вы почти мне приказываете! – усмехнулся президент.
– Нет, конечно же, нет. Я просто вас очень сильно об этом прошу. Любое промедление может убить нашу группу и, возможно, всех, кто находится наверху.
Вдруг в эфир ворвался Николай Николаевич:
– Арина, вам лучше уходить оттуда. Это опасно. Мы пошлем другую группу.
– Опасно медлить. Это – абсолютно опасно.
Раздался какой-то грохот, как будто рация упала на пол. Спустя несколько мгновений запыхавшийся президент зло произнес:
– Разрешаю, Арина, разрешаю. Ради бога, только делайте все быстрее. Тут за вас волнуется слишком большое количество людей. Жду следующего выхода в эфир.
Связь отключилась. Она вздохнула и показала остальным, что план одобрен и они продолжают спуск вчетвером.
Пройдя еще немного, Арина и компания вновь остановилась. Арина жестами показала всем, чтобы они закрепили последние тросы. Когда все было сделано, они вчетвером спустились еще немного. Ковальский и Шамиль, должны были приготовиться прикрыть их, если вдруг что-то пойдет не так. И уже дальше они отправились только вдвоем с Германом.
Дроны с прожекторами долетели до подножия эскалатора и зависли в пространстве. Расстояние до управляющих пультов оказалось слишком большим, а уровень сигнала, соответственно, был слишком низким, так что влететь на платформу они не могли. Два других дрона, наблюдательные, залетели на платформу, но получить внятные картинки от них было невозможно.
Пройдя еще пятнадцать ступеней, Арина остановилась. Откуда-то из глубины метро до Арины донесся странный гул, заставивший шевелиться волосы на ее голове. Звук раздавался где-то очень-очень далеко, и природу этого звука Арина никак не могла распознать. Необходимо было принять решение: идти или не идти дальше. И Арина приняла его. Она позвала Германа, чтобы тот спустился еще ровно на десять ступенек и остался там ожидать ее. Она же должна идти дальше.
Герман начал было спорить с ней. И Арина, как бы это ни было ей неприятно, вынуждена была настоять на своем. Скрепя сердце она безапелляционно отрезала: «Нет! Ты остаешься здесь. Не спорь». Затем, убедившись, что Герман выполнил ее приказ, она направилась дальше.
Она двигалась осторожно, ступенька за ступенькой, как будто спускалась в преисподнюю. Казалось, она находится уже не в мире людей, а где-то там… в мире, описанном в Библии. И это место было не радо ее видеть.
Панорама открывалась ей постепенно. Теперь, когда два прожектора были выведены на платформу, Арине открылась ужасная картина. Вся площадь станции была практически полностью покрыта бурым слоем свернувшейся крови и завалена частями человеческих тел, над которыми теперь носилось огромное количество мух. Насекомые жужжали, кружили роились над трупами. Но не это привлекло внимание Арины. Она заметила нечто другое. Трупы двигались! Присмотревшись, Арина ахнула: это были крысы! Полчища крыс сновали под трупами, над трупами, между трупами. Зрелище было поистине чудовищным: оторванные, отгрызенные руки, ноги, головы, кишки, прочие органы – всё это двигалось, то и дело меняло местоположение. Крысы таскали части тел по платформе, периодически отволакивали какой-то особо понравившийся кусок куда-то прочь… за пределы платформы. Арина продолжала спускаться, прислушиваясь изо всех сил. Ее очень беспокоил шум, который постепенно усиливался. Когда наконец она ступила на платформу, с ней связался генерал Бейдер:
– Арина, прием!
Чертыхаясь про себя – очень уж вызов этот оказался некстати, – максимально тихо, но в то же время так, чтобы ее услышали, Арина ответила:
– Я слушаю, господин генерал-лейтенант.
– Арина, мы видим все картинки. Ты должна остановиться. Дальше продвигаться очень опасно.
– Мы должны узнать, что тут случилось! Здесь нет ни одного целого тела. Все разорваны. Где все военные? Пока я не вижу ни одного признака, что они здесь были. Я должны пройти немного вглубь и отправить один из прожекторов с одним из дронов слежения в тоннель. Поверьте, если появится опасность, я ретируюсь тут же! Сейчас для меня гораздо опаснее разговаривать с вами. Позвольте, я доделаю свою работу! Пожалуйста!
– Хорошо! Я разрешаю. Может, хотя бы от нас не будешь отключаться?
– Буду. Буду отключаться. Я должна прислушиваться, слышать каждый шорох, а связь будет мешать! Пожалуйста, давайте все обсудим потом. Если вдруг что-то пойдет не так, вы все увидите.
– Отключаюсь. Делай!
Бейдер положил трубку. Ему стало немного обидно. Он, как мог, заботился об Арине, но теперь, похоже, его забота была не нужна. Видимо, она уже «выросла».
Арина сделала несколько шагов вглубь платформы. Звуки, которые ее настораживали, продолжали приближаться. Но она плохо понимала, откуда они исходили. Пройдя метров десять, Арина остановилась. Звуки становились все пронзительнее. Сначала она подошла к левому краю платформы, а затем – к правому. Шум становился все более явным. Арина направила два дрона в тоннели: одного с левого края платформы, другого – с правого. А сама пошла к началу платформы, чтобы дрон, который был ближе к ней, смог улететь на максимальное расстояние вглубь. Группы дронов с прожекторами она также разделила. Одна группа находилась на середине платформы, а другая полетела в тоннель, освещая путь каждому из основных, передающих картинки, дронов.
Чем дальше продвигался дрон, тем Арине и прочим, кто видел приходящую от него картинку, становилось все больше не по себе. Всем стал очевиден масштаб произошедшей в метро катастрофы. Как и платформа, тоннель буквально был завален фрагментами истерзанных тел, принадлежащих как военным, так и гражданским. Количество погибших трудно было сразу оценить. Между трупами и их фрагментами сновали полчища крыс и роились стаи мух. То там, то здесь кучи из тел двигались, вздрагивали, и казалось, что вот-вот кто-то оттуда вылезет наружу. Меж тем гул, исходящий откуда-то изнутри тоннеля, усилился многократно. Арина снова прислушалась. Звуки были в основном низкие. Они что-то напоминали Арине. Она отчаянно пыталась вспомнить, что именно, но у нее никак не получалось.
– Арина, срочно возвращайтесь наверх, – раздался голос Бейдера.
– Господин генерал… – только и успела сказать Арина.
В этот момент на другом конце раздались звуки переключения, и в эфир ворвался кто-то еще:
– Арина Грик! Я запрещаю вам уходить оттуда. Сейчас же спускайтесь в тоннель и идите по направлению звуков. Мы все их слышим! Вы должны показать нам, что там внутри.
– Кто это? – спросила Арина.
– Это ваш президент.
И снова в эфире раздался шум, потом зазвучал другой голос:
– Идти туда опасно! Я так понимаю, сейчас Арина Грик одна! Необходимо отправить к ней группу поддержки! Хотя бы несколько опытных, сильных мужчин…
– Николай Николаевич! Это не обсуждение! Это приказ! Я не собирался устраивать с вами дебаты! Арина Грик идет в тоннель! Только так дрон сможет пролететь еще дальше, и мы увидим откуда идет звук. Я не хочу слышать возражений ни от вас, ни от Бейдера, ни от министра Воргана. Разговор закончен. Сейчас и здесь главный – я. Арина, идите вперед! Я вам приказываю. Не подчинитесь – и вас ждут серьезные неприятности. Выполняйте приказ!
Арина насторожилась. Очень странная фраза – «сейчас и здесь». Где же президент тогда не главный? Что-то было в этой фразе не так… Впрочем, думать теперь об этом было некогда. Сейчас ей предстояло спуститься в тоннель.
Арина подошла к самому краю платформы и заглянула в тоннель. Дроны, несущие мощный прожектор, кружили на одном месте, а основной дрон также дергался из стороны в сторону и кружился, постоянно снимая происходящее вокруг.