Страница 15 из 17
«Джон! То, что ты себе позволяешь такие…»
Ну и пошло: она мне слово, я ей два… Ну и в результате, я истребил телефон и порезал себе руки, пытаясь порвать кабель. Заявился агент Минтц… Я решил, что Мэй его вызвала, захотел ее задушить… Мы втроем гонялись друг за другом по комнатам, как в комедии абсурда. Минтц все восклицал:
«Остановись, Джон! Подумай, что скажет обо всем этом Йоко!» Я лягнул его в пах, но, к сожалению, промазал.
И неизвестно, чем бы все эти догонялки кончились, если бы не пришел Хэрри с бутылкой водки. Мы опохмелились, и я позволил перевязать себе руки, а то все было в крови… Так иногда какая-то малая малость меняет кардинально настроение и ситуацию: мне всего лишь нужна была водка, чтобы прийти в себя. А с мамой мы помирились на другой день, как только новый телефон был установлен. Да, это было неповторимое время! Но я, собственно, и не хочу ничего такого повторять в будущем. Хватит приапических подвигов! Нужно жить день за днем, как все нормальные люди: любить жену и сына, позаботиться о том, чтобы Мими и мои сестренки не знали недостатка. Нужно перечитать мой дневник и наконец слепить из отрывков книгу. Составить полный список моих песен и вообще стихов и прозы. А написал я не так уж мало! Ох! Хо-хо! Это все архивная работа! Почему я должен заниматься этой пылью прошлого? Я хочу совсем другого!
Вот мне в голову как раз сейчас пришла история про одного подпольного музыканта и торговца наркотиками по имени Челнок и его изредка верной скво Цыпы. Или он был подпольным дилером и музыкантом-неудачником. Скорее так, чем наоборот. А Цыпа подрабатывала днем шлюхой в ближайшем притоне, а по ночам писала докторскую о венерических болезнях. … Во время полицейской облавы Челнок как музыкант потерял последнее пристанище в подпольном клубе «Лулу на луне» и разбил в знак протеста гитару о голову подвернувшегося сержанта. А Цыпу тем временем пригласили участвовать в лайф-шоу в качестве обнаженной модели, и продюсер шоу сделал ей внезапно предложение выйти за него замуж. Она вышла замуж, но таскала с собой повсюду огромный саквояж, в котором прятался разыскиваемый полицией Челнок… Записать или оставить так – в голове? Если б знать, сколько мне осталось, а то прямо неохота ничего делать – начнешь что-нибудь интересное, а тебя – бац – и укокошат!
Первые письма с угрозами (грозы о’кей, они здесь на месте, но розы тут ни при чем) стали приходить, когда мою вполне безобидную фразу об Иисусе подхватили и разнесли по всем Штатам. Через несколько колов времени эту неправдоподобно раздутую историю удалось замять. Спасибо, Брайан! Но теперь ты уже на том свете и не можешь мне помочь. Скорее всего, новый виток начался после того, как наш миляга Джерри (чтоб ему было пусто!) выкрикнул на каком-то митинге в знак какого-то про-(кисшего)-теста или скипидарности черт знает с кем: «Леннона в президенты!!!!!» Словом, он мне оказал такую «услугу», что если я его переживу, приду танцевать степ на его могилке. Вроде бы жука Никсона свалили, и уже давно, но что-то там в глубине госаппарата заело и меня, похоже, не собираются оставить в покое. И хотя и Гувера с нами нет, но его дело живет и побеждает, как говорят наши заокеанские друзья. Меня не оставляет чувство, что за мной непрерывно следят. И на улицах этого славного города и в парке, и даже один из швейцаров нашей «Дакоты» кажется мне подозрительным. Глаза у него бегают, и он как-то суетлив и все выспрашивает, куда это я направляюсь и когда вернусь. Кажется, его зовут Джуд – Иуда! Таких гениальных совпадений в природе не бывает. Тут что-то есть, определенно! Доктор Леннон способен распознать паутину взаимосвязи. И паранойя здесь совершенно ни при чем. Другой швейцар – старый Хозе – в полном порядке. А этот…
Кстати, о паранойе. Лет пять назад меня тоже пытались уговорить – и все мои друзья! – что мне только кажется, что за мной следят. Само собой, приятное во всех отношениях словцо «паранойя» то и дело запускалось бумерангом в прокуренный воздух и делало кубреты где-то там под потолком, чтобы потом вернуться к автору. «Леннон, ты – просто маньяк! Ну скажи, кто станет за тобой следить? У тебя явная паранойя… Лечись, дружище, пока не поздно!» Ну вот, нас всех и вылечили после Уотергейта. После того, как выяснились все гнусные подробности – положим, все-таки не все, но бóльшая часть – слежки и прослушивания конкурентов и взламывания сейфов и манипуляций с документами и запугивания свидетелей и прочее, стало очевидным, что моя так называемая паранойя была вполне оправданной, то есть здоровой, органической реакцией на никсоновские беззакония. А другие просто пытались отмахнуться от неприятных фактов, повторяя чужие мантры, не хуже нашего Джорджа. Вот кто нашел себя в мантрах, медитациях и игре на цитре, во всей этой индийской экзотике и мишуре. Вообще-то, я уже давненько предчувствовал, что наш Джорджик в послебитловый период скорее уйдет в восточную мистику, чем останется парадной лошадкой шоу-бизнеса. Да-да, мы все знаем, кого я имею в виду! И нечего делать такое постное лицо! Кто выпускал по нескольку альбомов в год, и притом один хуже другого, а?
«Ну, знаешь, Джон, не каждому нравится сидеть сложа руки и наблюдать, как другие карабкаются на Парнас… Когда-то ты и сам…»
Что? Ты еще оправдываешься?! Заткнись! Лучше сядь и напиши что-нибудь стоящее, поглубже «Мишели-вермишели-надоели» и всяких там излияний о том, как было здорово вчера! Бери карандаш! Ну, самый популярный композитор-песенник нашего времени, покажи миру, на что ты способен! Молчишь?
Так Полу мы заткнули рот.
Посмотрим, кто еще стоит у меня на пути… Ах, кажется, моя дражайшая разведенная женка грозила что-то там опубликовать. Уж ей-то доктор Леннон вправит мозги в два счета! Син никогда не умела постоять за себя, потому и поплатилась. Как человека научить быть человеком? – Пробудив в нем самосознание! – А как этого конкретно добиться? – К примеру, создав ему невозможные условия, вот как! Тогда он начинает сопротивляться, включается механизм борьбы за выживание, и человек постепенно становится человеком, а не амебой или там кроликом. Так что начнем с элементарного запугивания. Организуем пару ночных звонков, благо, что друзья у меня в тридесятом королевстве еще есть. А если это не поможет, то найдутся и другие меры воздействия. У Леннона Грозного имеется в закромах кое-что поэффективнее. Посмотрим, может быть, Син вскоре возьмется за ум. Тогда ей ничего не грозит. И досточтимого Джона Твиста изымем из игры. Он ей уже достаточно крови испортил, хватит!
Кстати, о женщинах. Что-то давненько ничего не слыхать о Мэй. Что-то она там поделывает, моя кошечка? Вот ей никогда не взбредет в голову писать какие-то там «разоблачительные» книжонки о бывшем любовнике и патроне Джоне Великом и Столиком! Она всегда знала свое место в игре и не совалась, куда не след… А все-таки любопытно, что она поделывает… Ее податливость, мягкость во всем, тепло ее смугловатой кожи, ее неунывающая душа… Молодость… Кажется, мне ее-то и не хватает. Разыскать ее? Я люблю китайскую кухню почти так же, как суши. Но что скажет мама? Хотя у нее тоже романчик за романчиком, но, я думаю, она встанет в этом случае на дыбы. Так уже было… Нет, лучше не рисковать, лучше по маленькой играть. Чтобы окончательно не проиграться в пух и прах. Если оба играют краплеными картами… неизвестно, чья возьмет… Лучше не провоцировать конфликт. Тем более что у нас сын, да и вообще я ей уже отдал все бразды правления… Последним декретом замечательной страны Нутопии Йоко была назначена фельдмаршалом и верховным казначеем. А я освобожден от всех земных забот, так сказать, чтобы иметь полную свободу для занятия искусством! Да, я с виду вполне свободен, и да, я, по сути, веду жизнь зека. «Заключенный номер один, на прогулку!» Так, во всяком случае, говорят в фильмах. Но действительность намного скучнее и отвратительнее всех выдумок на свете. Сесть в настоящую тюрьму мне бы не хотелось, да в сущности меня и не за что сажать. Процесс с моим бывшим менеджером и еще один с фирмой не в счет. Дело пахнет всего лишь денежными потерями в случае проигрыша, но никак не кутузкой. Вот поэтому меня и хотят укокошить. Если не к чему прицепиться, тебя просто уничтожают, как Иисуса. Ведь он не был ни в чем криминальном замешан, а его осудили и распяли. Я когда-то читал Библию, еще у Мими в доме. Она вообще поощряла чтение и ходила в церковь по праздникам, и меня с собой брала. Есть там одно интересное место, когда Пилат спрашивает: «Что есть истина?», а Иисус, у которого руки за спиной связаны, отвечает: «Аз есмь». Даже если бы у него руки были свободны, он бы, похоже, не стал бы драться, дробить скулу римскому начальнику. Он знал и так, что он их всех выше, сильнее духом. А его все равно взяли да и распяли на другой день. Ему повезло: по крайней мере, он недолго мучился на своем кресте. А теперь все еще проще: возьми револьвер (не из нашей пластинки, а из презренного металла), прицелься и шлепни кого-нибудь.