Только ты

Макс прижался к ее губам.

– Мы сделали это прекрасным, любимая, а не я. И я хочу, чтобы ты знала – я никогда прежде не испытывал такого.

– И я тоже. – Когда лицо его расплылось в улыбке, она сказала: – Улыбка героя-победителя, если я не ошибаюсь.

– Правда? – Он чуть-чуть прикусил ее шею сбоку, ощутив солоноватый вкус кожи.

– Угу. – Она слегка повернула голову, чтобы ему было удобнее. – Определенно.

– Я всегда считал, что я героическая личность.

Рука его легла на ее мягкую грудь, и улыбка стала менее победительной, но более собственнической.

Кейтлин с трудом спросила:

– Который сражается с драконами и все такое прочее?

Улыбка погасла, взгляд стал пристальным.

– Я сражусь со всеми драконами – столько, сколько надо будет, Кейти, потому что я только что убедился в том, что принцесса из замка стоит всех битв.

Наклонив голову, он провел языком вокруг одного розового соска.

– А, так… ах!.. это тебе дракон понадобился?

Она почувствовала, как его губы изогнулись в новой улыбке.

– Кажется. Ш-ш, тихо, посмотрим, смогу ли я поймать негодника. – Он сделал еще несколько кругов языком, потом легонько куснул ее. – Вот, похоже, я его поймал.

Он ухмыльнулся.

– Не уверена. По-моему, он удирает.

В ее глазах горел смех.

Макс был очарован этой новой озорной Кейтлин. Он надеялся познакомиться с ней поближе. Очень близко.

– Ну так мне придется его остановить, правильно? – С этими словами он поймал губами один плотный бутон и мягко начал сосать.

Ее дыхание вырвалось громким вздохом.

– Да. Кажется, на этот раз ты его определенно поймал.

– Пока нет. Я не успокоюсь, пока не возьму замок штурмом.

Его пальцы скользнули вниз и обхватили гладкую попку, а губы продолжали прикусывать сосок.

– Макс? – выдохнула она.

– Да, любимая.

– Осторожней, а то как бы дракон не устроил внезапного нападения на тебя.

– Внезапного нападения?

– Да. Вот такого. – С неожиданной силой и ловкостью она опрокинула его на спину. – Видишь ли, иногда драконы сопротивляются.

Она скользнула языком по его напряженному соску. Его тело ответно напряглось, а выражение лица Кейтлин заставило широко открыть глаза. Оно было таким непревзойденно, безгранично женственным, что у него захватило дыхание.

Кейтлин чувствовала, что живет – такого она не испытывала уже семь лет. Она чувствовала себя молодой, сильной и женственной, и эти чувства наполняли ее ликованием. Она не знала, сможет ли найти слова, чтобы объяснить Максу, что она чувствует, но она сделает все, что в ее силах, чтобы показать ему это. Она наклонила голову к нему, блестя глазами.

Пока ее губы настойчиво соблазняли его, ее пальцы открывали ей крепкое, поджарое тело Макса. Оно было идеальным дополнением ее собственному более мягкому телу, и она испытывала наслаждение, проводя руками по напряженным канатам мышц на его плечах и груди. Ее пальцы запутывались в шелковистых золотисто-коричневых завитках, покрывавших его грудь, потом провели по обоим плоским коричневым соскам.

Когда Макс застонал, ей показалось, что этот звук разносится по ее телу. Она сдвинула ищущую руку ниже, и Макс задрожал. Ее пронизало чувство чистой гордости из-за того, что она может это сделать, что в ее власти довести его до такого же лихорадочного пыла, какой только что владел ею под его прикосновением.

– Кейтлин, – сказал он снова.

– Скажи мне, чего ты хочешь, Максимиллиан. – Ее голос звучал как глубокое мурлыканье.

– Люби меня, хорошая моя.

– Буду. Скажи мне, что делать.

Полуослепнув от желания, Макс поспешно надел новый презерватив, потом приподнял ее над собой, и снова застонал, когда она вобрала его в себя. Он был покорен ее улыбкой – улыбкой распутницы и ангела. Он готов отдать жизнь, лишь бы эта улыбка не покидала ее лица, успел подумать Макс, прежде чем туман наслаждения не затмил все, кроме настойчивой необходимости найти тот экстаз, который может дать ему только она.

Когда Макс проснулся, было светло и, судя по тому, как бурчало у него в желудке, после восьми.

Кейтлин все еще спала, удобно устроившись у него на плече. Он улыбнулся. Значит, это не было еще одним сном. Это произошло на самом деле. Его руки крепче обняли ее, и она пошевелилась, пробормотала сквозь сон что-то невнятное и прижалась лицом к груди Макса. Ее теплое дыхание пошевелило волосы на его груди, и он почувствовал неожиданное напряжение в теле. Ему достаточно только подумать о ней, и он снова ее хочет. Наверное, он никогда не насытится ею.

Прошлая ночь была чем-то настолько более значительным, чем он ожидал! Когда они любили друг друга в первый раз, реакция Кейтлин была робко-страстной. Но тот второй раз навеки запечатлеется в памяти Макса. Кейтлин была Евой, Далилой, Еленой Прекрасной – женщиной, уверенной в своей женственности. Соблазнительницей, сиреной.

Был и третий раз – в середине ночи, когда они оба были разгоревшимися и затуманившимися от сна. И теперь Кейтлин уютно устроилась в его объятиях, будто чувствовала себя в них как дома. И здесь действительно был ее дом. Может быть, она еще этого не знает, думал он, отводя кудряшки с ее лица, но он никогда ее не отпустит.

Когда Кейтлин открыла глаза, постель была пуста, но до нее донеслись приглушенные звуки: Макс насвистывал что-то внизу на кухне. Она улыбнулась. Фальшивая мелодия Макса была самой лучшей музыкой из всего, что она слышала.

Она села, обхватив руками колени и почувствовала при этом какие-то незнакомые ноющие мускулы. Но это была хорошая боль – напоминание о необыкновенной ночи. И необыкновенном мужчине. Шевельнулось в ней и какое-то беспокойство, но она решительно оттолкнула его. Еще будет время разбираться с реальностью. Но не сейчас. Пока нет. Ей не хотелось прерывать этого сна.

До нее донесся слабый аромат пищи, и ее желудок ответно забурчал. Спустив ноги на пол, она осмотрелась в поисках, чего бы надеть. Одежда, которую вчера небрежно бросили на пол в плену страсти, сегодня была аккуратно сложена на комоде. Кейтлин вздохнула и покачала головой. Такая опрятность. Надо что-то предпринимать.