Страница 12 из 20
Тихо таяли лучи уходящего Солнца. Полководец уходил, чтоб повести за собой других. Он знал, что оставил достойную себе замену, ибо видел, как сияло в зените высшей славы простое человеческое сердце, постигшее сегодня Урок Победы!
14. Урок Свободы
Сиянье высших гор хранила память сердца… Но взор тщетно старался отыскать среди картин тот пламенный пейзаж. Откуда ж сердце знало, что не встретит в низинах тех вершин, которые оно бережно хранило в своей памяти?! Свобода!!! Вот что окружало их в веках и царствовало над гордыми пиками. Они были свободны! Свободны от страха, свободны от суетливости, свободны от тысячи вещей, которые сковывают в этом мире, лишая всё живое истинной свободы. Величественный покой царил в горах, и дух свободы парил, как горный орёл, среди гордых вершин… Крошечный эдельвейс устроился прямо над скалистым обрывом, любопытно склоняя свою прелестную головку в сторону бездонной пропасти. Его не волновало, что кусок скалы может отломиться и улететь вместе с ним в эту зияющую чернотой пасть бездны. Он был свободен от страха, ибо его взрастил дух свободы. Всё было как-то по-особенному в горах: торжественно и чисто. Величественные пики врезались прямо в облака, свободно выводя свои вершины навстречу солнечным лучам. Они не знали страха! Но знали о том, что сами вызывают страх… Их почему-то боялись люди. Простояв сотни тысяч лет, они поняли много великих истин о человеке. Но человек до сих пор так и не понял их! Горы молчаливо продолжали наблюдать за этими странными людьми, которые приходили сюда, услышав зов своих сердец.
Смело прорезая звенящую тишину небес, взметнулся ввысь горный орёл, распластав два мощных крыла. Очертив круг, он сел, но, услышав неведомый доселе шорох, поднялся, чтобы взглянуть на того, кто нарушил его спокойствие, и увидел, что по горным склонам карабкается человек! Он, конечно, видел людей в горах, подальше от этих мест, но так высоко ещё никто не забирался. «Вот это орёл! – мелькнуло в голове птицы, с восхищением смотревшей на смельчака. – Идти одному в неизвестность, полную опасностей, – это действительно героический поступок». Орёл частенько наблюдал людей, которые брели группой, опутав друг друга верёвками. Одни падали, другие тащили их вверх, некоторые, раскиснув, ныли и сопротивлялись, задерживая и истощая силы тех, кто устремлялся ввысь. Он почему-то представил эту группу людей, как орлов и червей, спутанных одной верёвкой, где птицы не имели права расправить связанные крылья – они не были свободны! А черви диктовали свои условия… Они упрекали птиц в бессердечности!!! Связав им крылья и, повиснув на их шее камнем, черви говорили о том, что птицы свободны и, если так уж им хочется, пусть летят себе… Орёл, наблюдавший за человеком, внезапно прервал свои размышления и замер от напряжения: человек повис над бездной! А рядом нет никого, кто мог бы ему помочь! Как быть?! Он не желал гибели этому человеку, который успел ему полюбиться, ибо в нём он разглядел настоящего орла. И он вдруг подумал о том, что если б рядом оказались черви, тот непременно погиб бы, и вздохнул с чувством облегчения, оттого что рядом никого не было. Но ведь рядом был он – орёл! И он должен был помочь бескрылой птице по имени Человек.
Полуденное Солнце нещадно палило своими огненными лучами, пронизывая жаром всё, что попадалось на пути. Губы высохли и потрескались от жары, в голове гудело от напряжения во всём теле. И перед воспалённым взором человека уже начали дробиться тысячи солнц, ослепляя своим сиянием. Силы покидали, растворяясь, будто снежный ком, от жарких солнечных лучей. Вот-вот разожмутся пальцы, цепко державшие до сих пор крошечный выступ скалы. Человек собрал последние силы и обвёл взором великолепные горные вершины, как бы прощаясь с ними и моля о прощении за то, что не дошёл, за то, что оступился, за то, что, услышав зов, поторопился и утратил зоркость… И тут он увидел горного орла! «Брат!» – воскликнул человек и удивился собственному голосу, эхом прозвучавшему среди гор. Человек подумал о том, что птица не просто парит, равнодушно взирая на него, она будто пытается сказать ему о чём-то. Он горько улыбнулся, глядя на два прекрасных крыла… О, если б они у него были! «Они есть!» – прозвучал в ответ чей-то тихий голос, поразивший его, он оглянулся, но никого вокруг себя не увидел. «Началось…» – подумал он. И тут увидел, как орёл приближается и отдаляется, словно призывая его взлететь. Будто проникнув в мысли человека, птица вновь и вновь стала настойчиво звать ввысь, красноречиво демонстрируя ему то одно, то другое крыло. «Да! Крылья способны подарить свободу!» – подумал человек, отдавшись в плен неизбежности. Но почему он, собственно говоря, решил расстаться со свободой и провалиться, как безмозглый червяк, в пасть этой гулкой бездны?! Он вдруг почувствовал неведомый прилив сил и понял, что подарила их мысль о свободе. И он жадно ухватился за неё. Свобода! Она царила всюду, она пропитала собой всё. Человек поднял голову и прямо над собой увидел цветок, склонившийся к нему: он свободно покачивал своей головкой, как бы говоря: «Ну сколько можно так висеть, карабкайся наверх!» Он удивился бесстрашию цветка, повисшего над бездной, и понял, что в горах не проживает страх – он тянется из бездны. В конце концов, не к ней же шёл он, а устремлялся в горы, пронизанные силой могущества. Отбросив страх, всё более охватывавший его существо, он почувствовал, что оцепеневшие ноги нащупали точку опоры. Внутри блеснул луч надежды. И здесь он вспомнил о крыльях! Но почему же он забыл о них? Ведь собираясь в горы, он неоднократно говорил друзьям о том, что у него есть два крыла: вера и надежда, которые вытащат его из любой бездны. Человек с благодарностью взглянул на орла, парящего рядом.
Солнце клонилось к закату, унося с собой жаркие лучи, которые сейчас весело пробегали по ослепительным вершинам гор, убелённых седыми снегами. Горный орёл всё ещё парил над глубоким ущельем. Внизу всё ещё боролся человек, временами бросая признательный взгляд на птицу. Между ними царило полное взаимопонимание. Человек знал, что орёл не оставит его и будет парить до последнего мгновения, пока тот не выберется. А мудрая птица гор видела, как у человека прорезаются, постепенно раскрываясь, два белоснежных крыла. «Я же говорил, что это орёл!» – возликовало птичье сердце. Ведь только орлы могут устремляться в горы, только они могут жадно искать те пространства, где царит дух свободы. И только крылья могут привести на сияющие вершины. Вот они! Ясно на фоне мрачной бездны проступили два крыла, на которых начертано: вера и надежда. Сейчас их силу воскресит любовь, живущая в глубинах сердца. Любовь к тому, кто в горы, ввысь позвал и дал вкусить у бездны на краю тот царственный, великий дух свободы.
«Жаркий, однако, выдался денёк, – тихо произнёс человек, сидящий на краю бездны рядом с маленьким цветком. Он вытер пот со лба и нежно погладил избитыми в кровь пальцами нежные лепесточки друга. – Ну что, брат, – сказал он орлу, поднимая глаза в небо, – научил ты меня сегодня летать! Век не забуду! – И помахал вслед удаляющейся птице, подарившей ему бесценный дар свободы. – Да… – тихо протянул он, вспомнив тех, кто остался там, внизу, – что мог сказать бы я им о свободе?! Слепым и жалким узникам земли, как мог бы я поведать, что есть страх, царящий в тех низинах, и что есть дух свободы, парящий в вышине…» И понял человек, что невозможно словами объяснить тот путь, что горним называется, и только тот, кто выйдет на тропу, ведущую в высоты, способен будет обрести великую свободу. Ему стало смешно и больно оттого, что он в низинах мог подразумевать под этим словом, принимая за свободу возможность «выкидывать» самые нелепые поступки… И увидел тысячи таких же червей, каким он когда-то был сам… Они ползали, не имея ни желания, ни возможности взглянуть на небо, и очень много говорили о свободе. Среди них были большие «теоретики», выдававшие себя за «практиков». И больше всего они не любили птиц, которые парят высоко над землёй, для них это были жалкие точки, мелькающие в небе; впрочем, они мало понимали, что такое Небо!.. Печально вздохнув, путник поблагодарил этот прекрасный росток жизни, проросший на краю бездны, и пошёл ввысь, ибо до вершины было ещё очень далеко.