Страница 10 из 24
Ники не спится. Уже половина первого. Тихо поворачивается ключ во входной двери. В коридоре загорается свет.
– Говорю тебе, эти Фраскари – странная пара! Ты слышал: он злится, что она не хочет ходить с ним на танго! Да не любит она танцевать!
– Да, но для него это был бы просто знак любви! Я знаю, что она не любит танцы, но хотя бы раз в жизни она могла бы пойти ему навстречу!
– Да, но нельзя требовать от человека только потому, что он тебя любит, делать то, чего он не переносит. Он просто мог бы сказать: «Милая, делай что душе угодно, а потом вечером мы друг другу расскажем, чем занимались днем!» Так же лучше! И потом, обменяться впечатлениями…
– Ну да, ты вот, например, ходишь на аквааэробику, а я – на теннис…
– Вот именно: мне и в голову не придет тащить тебя барахтаться в воде еще с девятнадцатью другими дамочками!
– Представляешь, я один – среди двадцати женщин! Сколько, ты сказала? Двадцать женщин? Однако…
– Дурачок! Да они все невротички! Тебе самая лучшая досталась!
Звук сдвигаемых стульев – и тишина. Такая тишина наступает, когда двое целуются. И Ники, еще крепче сжав подушку, вдруг понимает, как же ее родители любят друг друга. Это незаметная, тихая любовь, которая сопровождает ежедневные заботы, общие дела и хобби каждого. Эта любовь рождается при совместных вечерних ужинах, шутках, тихом смехе, когда растут дети, когда обсуждаются дальнейшие планы. Да, родители любят друг друга. И ведь ни у того, ни у другого это не была первая любовь. Да, они любили до этого других. Может быть, чтобы понять цель своей жизни, надо попутешествовать. А может быть, первая любовь – это каждый раз, когда ты любишь по-настоящему.
Глава десятая
– Ой, как тут красиво… – говорит одна из русских девушек.
Алессандро улыбается: Елена никогда ему такого не говорила. Не успел он ответить, как в гостиную влетел Андреа и принялся по ней кружиться.
– Да, действительно очень красиво, серьезно… А, подожди-ка, я уже видел эти фотографии… Да, это Елена приносила их в офис, чтобы сделать рамки… хорошие! Это ведь фотографии твоих работ?
– Да. – Алессандро впускает Пьетро и трех русских девушек. – Итак. Это гостиная, здесь – ванная для гостей, там – кухня. – Он ходит по квартире, за ним – все остальные. – Комната для гостей и еще одна ванная, о’кей? Если вдруг это вам понадобится…. – Пьетро и Андреа с улыбкой переглядываются. – Да, – повторяет Алессандро. – Если вдруг. Самое главное – чтобы тихо было. Потому что уже почти два часа ночи. А я пошел спать. Туда. – Он показывает на дверь в глубине коридора.
– Не хочешь вишенку?
– Нет, я иду спать.
– А русский салат оливье?
– Нет. Спокойной ночи. Не шумите тут и, когда будете уходить, дверь тихо закройте. А то соседи жалуются, что я громко хлопаю дверью.
Пьетро разводит руками.
– Абсурд какой-то. Я подам жалобу.
Алессандро закрывает за собой дверь, быстро раздевается, чистит зубы и ложится. Включает телевизор и щелкает каналы в поисках чего-нибудь достойного внимания. Встает. Открывает шкаф, где всегда лежали вещи Елены. Пусто. Только маленькие мешочки с душистыми травами, которые она сама сшила. Он захлопывает шкаф, снова ложится, выключает телевизор, свет и закрывает глаза. На него накатываются воспоминания. Вот они в кино. Он берет билеты и вдруг вспоминает, что забыл кошелек в машине. Тогда Елена достала и протянула кассирше, очаровательной блондинке, деньги со словами: «Знаете, он, вообще-то, за равенство полов, но пока еще к этому не привык и, прежде чем дать мне расплатиться, всегда устраивает такие вот сценки». И он почувствовал тогда, что идет на дно. Или вот еще воспоминание. У него перехватило дыхание, когда она вошла в спальню и на ней было прозрачное белье… И тогда. На этом самом диване… бум-бум-бум… Со страстью… бум-бум-бум… С яростью… С бешеным желанием… бум-бум-бум! Но что это за звук? Бум-бум-бум. Алессандро просыпается.
– Кто там? В чем дело?
– Это Иления.
– Какая еще Иления?
– Иления Бурикова.
Да кто ты такая, хочется крикнуть Алессандро, знать тебя не знаю.
– Я Иления. – И тут он вспоминает о русских гостьях. И открывает дверь. – Слушай, там одному плохо стало…
– Кому?
– Ну этому, не помню, как его зовут. Моя подруга, Ирина, начала звать на помощь.
– На помощь? Да кто там зовет на помощь?
Алессандро, набросив майку, выбегает в коридор. Не успев вбежать в гостиную, он замечает на террасе Ирину: она свесилась вниз и кричит что есть силы:
– На помощь! На помощь! Здесь мужчине плохо! Он умирает!
В окнах напротив зажигается свет. Высовывается сосед с женой:
– Да не кричите вы так! Мы уже вызвали скорую!
Алессандро выскакивает на террасу и хватает русскую девицу за руки.
– На помощь! На помощь! Ему плохо! – Она кричит, как заезженная пластинка. – Помогите!
– Замолчи! Что ты устраиваешь? Кому плохо?
– Он там, в ванной!
Алессандро кидается в ванную. Там на полу лежит Андреа Солдини, весь в поту. Увидев Алессандро, он пытается улыбнуться.
– Мне плохо, Алекс, мне плохо…
– Да вижу я. Давай, расслабься, сейчас тебе будет лучше.
– Я сердечник, прости, напудрил нос…
– Что? Ну ты и кретин! Пьетро, Пьетро, где ты, Пьетро?
Алессандро помогает Андреа выйти из ванной. Из комнаты для гостей выходит всклокоченный Пьетро, по пути надевая рубашку, у него за спиной маячит русская, она улыбается, жуя вишню. Получше всякого ролика, успевает подумать Алессандро.
– Ну, что тут случилось?
– Да вот этот нанюхался кокаину, и ему плохо… Хотел бы я узнать, кто, черт побери, притащил ко мне домой коку?
Андреа с трудом дышит:
– Нет-нет, никто не виноват, мне его дали у Алессии.
– У Алессии?
– Да. Но кто дал – не скажу.
– Да мне наплевать, кто тебе его дал. Сюда ты принес.
– Я хотел произвести впечатление на девушек.
Пьетро подпирает его с другой стороны, и они заставляют его пройти немного.
– Да уж, хорошее ты на них произвел впечатление. Ты белый как мел.
Верушка все так же стоит в дверях спальни:
– Пьетро, иди сюда… Когда привезут фруктовый салат, ты же говорил…
– Сейчас-сейчас, видишь, у нас тут фруктовый коктейль…
С террасы выходят две другие девушки. Они уже успокоились.
– Все в порядке, скорая приехала. И с ней еще два карабинера.
Алессандро прошибает пот.
– Какие еще карабинеры? Их-то кто вызвал?
– Мы, мы, все как положено. У нас есть разрешение на работу.
– Да при чем здесь ваши разрешения! Здесь другие проблемы. – Он склоняется над Андреа: – Ты уверен, что ничего другого у тебя не было?
– Нет, то есть да… совсем немного… Пакетик под унитазом.
– Под унитазом? Да ты рехнулся! Надо было его в унитаз спустить!
Алессандро бежит в ванную, находит пакетик с небольшим количеством белого порошка и едва успевает бросить его содержимое в унитаз. В дверь стучат.
– Открывайте!
Алессандро спускает воду и бежит к дверям.
– Сейчас!
На пороге – два санитара с носилками, за ними – два карабинера. Им навстречу медленно двигается Андреа, опираясь на Пьетро.
– Быстрее, кладите его на носилки. И расстегните ему рубашку.
Один из санитаров командует:
– Давай, надо измерить ему давление!
– Добрый вечер. Что тут у вас случилось? – Карабинеры показывают удостоверения и входят. Один из них что-то записывает в блокноте.
– Что вы делаете? Что вы записываете?
– А что? Почему вы так взволновались? Я веду записи.
– Просто понять хотел.
– Это мы должны понять. Итак, нам позвонили, сказав, что здесь какая-то странная вечеринка.
– Странная вечеринка? – Алессандро вопросительно смотрит на Пьетро.
– Да это и не вечеринка даже: просто встретились старые друзья и зашли выпить немного…
– Я понял, понял, – кивает карабинер. – А это русские девушки, верно?
– Ну да, это модели, они у нас снимаются в рекламном ролике…