Страница 62 из 79
Арт подхватился на ноги и неверяще произнёс:
— Я никогда не желал увидеть твои слезы. Доркас?! Как они могли это допустить!
— Как будто я кого-то спрашивала, — фыркнула я, ладонью стирая слезы. — Ты мой, дракон. И тебе не спрятаться от меня, даже в своём собственном сознании.
— Ты погаснешь вместе со мной, — он протянул ко мне руку, но я не ощутила его прикосновения.
— Если ты этого хочешь, — кивнула я. — Но мне больше нравится вариант, где мы разбиваем статую твоего отца и выходим наружу.
— Я потерялся, — Арт развёл руками. — Неудачник-менталист, заблудившийся в собственном разуме.
— Зато я вижу выход. Так что давай, воображай скорей огромный молот, а я пока оборву подол юбки и соображу из полосок корзину или авоську.
Под моим возмущенным взглядом Арт зашёлся хохотом.
Отсмеявшись, он покачал головой:
— Это не так работает. Идём поближе.
Арт без страха подошёл к мраморной статуе своего отца, а после прикоснулся к его лапе. Камень осветился изнутри, а тяжелые веки дрогнули в попытке приподняться. Крайне бесплодной попытке, надо признать.
— Он не уничтожил мои воспоминания, а спрятал. И оставил частичку себя для охраны. Это не полноценный ментальный слепок, а застывшая мысль. И я, хоть убей, не представляю когда это было сделано.
Арт смотрел на драконью морду с нечитаемым выражением лица. Ну и то, что он был почти прозрачен тоже мешали видеть его эмоции.
— И если мы его разобьем, то раз и навсегда уничтожим последнюю частичку твоего отца? — осторожно предположила я.
— Нет, если мы его уничтожим, то с ним пропадут и воспоминания. Все не так просто, как выглядит.
Потерев кончик носа, я спросила:
— Так, а делать-то что? Смириться и выходить?
— Можно попытаться пробудить его. Для чего-то же он это сделал? В теории должна сработать короткая фраза, но какая? — он пожал плечами, не отводя взгляда от статуи.
— Пароль? Ты сам сказал, что он любил Империю больше, семью. Кстати, почему во множественном числе?
— Мне упорно казалось, что у меня была мать. Не та, что родила Артиэнна, а другая. Но я больше не могу доверять своим воспоминаниям, — отстраненно, с зщатаенной болью проговорил он. И тут же, без предупреждения, рявкнул:
— Родина в опасности! Враг наступает!
Каменный дракон налился цветом еще больше, но ничего иного не произошло. Отведя руку от статуи, Арт с отвращением бросил:
— Как я и сказал, нельзя доверять воспоминаниям. Я сужу о нем по тем лживым обрывкам, что остались в моей памяти.
— Тогда, быть может…
— Нет, Доркас. Он…
— Скажи, что тебе нужна помощь, — тихо попросила я. — Просто попробуй.
Я не стала добавлять любимый многими парочками слащавый шантаж "ради меня". Но, кажется, на этот шаг Арта сподвигла исключительно моя просьба. Он смерил меня долгим взглядом, после чего произнес:
— Мне нужна помощь. Я не знаю кто враг, кто друг и кому можно доверять.
Ни-че-го. Абсолютное восхитительное ничего. А я, почему-то, была уверена, что все получится. Если статуя не отреагировала на слова о Родине, значит дракон любил своего сына больше. И у всего происходящего есть какое-то иное объяснение.
— Укажи мне путь, — устало произнес Арт и развернулся к статуе спиной. — Надо выходить, пока у меня есть силы.
— Можно, я плюну в эту наглую рожу? Вот не даром он мне сразу не понравился! Ой. Смотри!
Статуя пошла трещинами, а золотые сферы начали светлеть. По пещере пронесся вихрь и мы, за одну секунду, оказались наверху! Там, где горели мои отпечатки, вплавленные в скалу.
— Я страшно ошибся, Артаганн, — пророкотал дух дракона, освобождённый от каменной скорлупы. — Не доверяй советнику слишком сильно — благо Империи для него важней…
Нам не довелось выслушать дух мертвого дракона до конца. Из-за его спины вырвались прозрачные сферы, внутри которых клокотал и бесновался разноцветный туман. Все это произошло со страшным шумом и свистом, в котором и утонули последние слова старшего Каулена.
— Арт?
Мой дракон налился цветом и перестал напоминать страшного призрака. Вот только веселее от этого он не стал — бледный до синевы, глаза безумные, рот искривлен в нездоровой усмешке.
— Приемлемо, — кое-как выдавил он. — Так много воспоминаний. Тяжело. Идем, я провожу тебя. Не буди меня.
— Сколько? — деловито спросила я.
— Три часа. Или пять. Максимум сутки, — рублено ответил Арт.
— А что делать, если…
Но он перебил меня не дослушав:
— Никаких "если". Все будет хорошо. Люблю.
И едва лишь он произнес это слово, как меня окутало теплом. Не в том смысле, что мне стало приятно, хотя мне стало, да. Но нет, меня окружило эмоциями моего дракона. Тепло, уют и безопасность. Потрясающее, медово-золотистое чувство. Мне стало так странно, неужели меня и правда можно так любить?!
А в следующую секунду я, без перехода, открываю глаза и вижу полный тревоги взгляд Кайруса:
— Ну?!
— Все хорошо. Очнётся через три часа. Или через сутки, — отчиталась я и поморщилась, — шея затекла.
— Нормальный разбег по времени, — хмыкнул Кай. — Парни пошли за настойкой. Очень уж нервно было на вас смотреть.
Ссерша, сидевшая на краю лежанки, только шелестнула языком. Кажется, она была уверена больше меня.
— Если мы назюзюкаемся без Арта, он расстроится, — задумчиво произнесла я.
Кайрус согласно кивнул, а после просиял:
— Я куплю мясо, а ты порежешь и соус сделаешь. Как раз три часа и пройдет. А там он очнется. На запах жареного мяса только мертвый не встанет!
И все бы хорошо, да только Ссерша была страшно оскорблена. Как это так, кто-то, кто не она, будет готовить!
В общем, пока утешали мою оскорбленную ши-тари, пока решали какое мясо будем брать — прошло часа полтора.
К нарезке и маринаду Ссерша никого не подпустила, а уж в какие дали она отправила Кая, который решил дать ей пару советов… Я заслушалась и даже немного покраснела.
А потом ушла из основной части кузницы в закуток Кайруса и села рядом с Артом.
Во мне не осталось сомнений — он моя первая настоящая безумная любовь. Если не с ним, то… То я себе такой роскоши не позволю никогда.
— Я тебя люблю, возвращайся. Но не торопись, делай все как надо, — шепнула я и коснулась губами уголка его рта.
И тут же оказалась втянута в медленный, ленивый поцелуй. И в нем, немного неуклюжем, немного смешном, была какая-то особая нотка. Так мы еще ни разу не целовались и, отстранившись, я смущенно улыбнулась:
— С пробуждением.
— Спасибо, — дракон прищурился, — чувствую себя счастливым.
— Ты обрел то, что искал?
— Да, — он даже прижмурился, — я прекрасно ощущаю, что ты избавилась от своих сомнений.
— Я говорила о воспоминаниях, — отвечаю тихо и отвожу взгляд. А после, — прости?
Но дракон только головой покачал:
— За что? Я чувствовал не только твои сомнения, но и твою любовь. Не сразу, конечно. Поэтому я просто терпеливо ждал.
Щелкнув по кончику носа этого обаятельного наглеца, я встала и спокойно ему сказала:
— А у нас настойка и жареное мясо. Что-то интересует?
— Все интересует, — облизнулся дракон и добавил, — нет, воспоминания еще не вернулись. Я, как бы так сказать, разместил их так, как они должны быть. И скоро они просто и безболезненно начнут открываться. Во сне или если ассоциативная цепочка что-то потянет.
В основной части кузницы нас приветствовали весьма бурно, что явно удивило Арта. Правда, потом он мне уточнил — его шокировала искренность.
«Многие радовались моему приходу, думая, что смогут меня обмануть и я не полезу в их головы. Зря. Обмануть меня можно только не думая», самодовольно передал мне дракон и тут же вслух рассыпался в похвалах Ссерше.
Но тут я его понимала — истекающее соком мясо пахло просто одуряюще и авторитет моей ши-тари взлетел до небес.
Даррен притащил откуда высоченный табурет, этакого предка барного стула, а Ставок водрузил на него подушку. Сюда и усадили нашу великую кулинаршу. И, когда Ссерша раздулась от гордости, я узнала, что у нее есть капюшон. Как у кобры. Очень довольной и гордой собой кобры.