Страница 24 из 79
Дракон шутовски развел руками и продолжил:
— Их наказывают путем запирания в подвале. Исключительно ради того, чтобы вразумить. А там бац!
Он резко хлопнул в ладоши:
— И у искры случается магический выброс. Случайность? Конечно. Магия не уходит вникуда, Доркас. При обычных обстоятельствах, часть выброшенной организмом магии возвращается обратно. Но если неподалеку начерчена особая фигура, поглощающая магию… То искра остается опустошенной. И, вот удивительно, всякий раз, как таких вот капризных и непослушных недо-драконов запирают в подвале, то, во-первых, у них случается выброс, а во-вторых, рядом обязательно находится главный ритуальный зал дома. Точнее, комната, где запирают искру, всегда находится неподалеку от зала. Невероятные случайности, не правда ли?
— Откуда ты все это знаешь? — тихо спросила я.
— Я живу в окружении множества библиотек и некоторые попросту умоляют о том, чтобы я их прочел, — хмыкнул Каулен. — Я слышу чужие мысли, перенимаю чужой опыт. В моей голове тысячи тысяч секретов и тайн. Я мог бы быть великим сплетником, но, увы, мне это совершенно не интересно.
Мне оставалось только кивнуть. Действительно, глупо думать, что Каулен не будет пользоваться своим преимуществом. Тем более, что хорошее поведение не принесет ему абсолютно никакой пользы.
— Именно, — кивнул Артаганн. — Осужденные на каторжный труд преступники могут получить дополнительную пайку и один выходной в месяц, если хорошо себя вели и делали норму. Мне же даже молока не нальют.
От Артиэнна донесся тяжелый вздох:
— Ты знаешь, что не прав. Ты можешь…
— Ты мог бы помолчать? — с досадой посмотрел на него Каулен. — Хотя нет, не молчи. Скажи мне, как в неглупом драконе заводятся такие глупые мысли? С тобой ими кто-то делиться? Отец или мать?
— Прекрати читать меня, — вспылил Берлевен.
— Прекрати лезть в мой разговор с подопечной, — Арт хмыкнул, — надо же, теперь и у меня есть подопечная. Раньше все меня опекали. Так что, не-драконица, есть вопросы?
— Целый рой.
— Выбери самый жужжливый, — посоветовал дракон.
— Для чего им столько магии?
— Надеешься, что искры рода необходимы для чего-то возвышенного? — понимающе спросил Арт, — жаль тебя разочаровывать, но нет. Кто-то должен питать родовой дом. Знаешь, защитные чары, освещение, тепло, особая влажность воздуха — на все это требуется прорва магии. А еще сохранность продуктов в кладовых, подпитка оранжереи, подкормка ши-тари и… И меня никто никому в жены не готовил, потому я не назову тебе все те штуки, которые необходимы в настоящем большом особняке. У маленьких семей таких проблем нет — они покупают артефакты и подпитывают их сами. А вот большие дома это огромная взаимосвязанная система. Колдовская система. И если нет искры рода, то старшие маги еженедельно делятся своей личной силой.
— И зачем нужен такой дом?
«Неужели только понты? Ради них, родимых, матери готовы уничтожать своих детей?», пронеслось у меня в голове.
— Статус, Доркас. Ста-тус. Ну и если начнется война, то драконы, живущие в таких особняках, умрут первыми. Видишь ли, маленьким семьям проще еще и тем, что их дома тянут энергию отовсюду. В том числе и свободную магию, что разлита в окружающем нас пространстве. А вот родовой дом это мощь, пафос и надежность, — Арт покачал головой, — от мира питается только внешний защитный контур. Все остальное, абсолютно все, завязано на внутреннюю подпитку.
Он вдруг усмехнулся, поерзал, и тоном хорошего рассказчика произнес:
— Знаешь, сейчас ведь до сих пор есть бесхозные дома, чей внешний защитный контур не вскрыт. И там, за контуром, скрываются полуразвалившиеся особняки, внутри которых лежат иссохшие драконьи тела. Но, что хуже, в истории описаны примеры, как от голода умирали маленькие драконы — они не могли управлять системой дома, а старшие были уже мертвы. И эти дети сидели у границы барьера и смотрели наружу, плакали. Их никто не спас, потому что никто не мог войти. Сейчас их скелеты уже вросли в землю, но на Сиреневой улице, в ее тупичке, стоит закрытый с войны особняк и вот там еще можно рассмотреть скелет. Просто потому что драконий подросток перевоплотился и пытался собой пробить внешний защитный купол, чтобы, хоть и умереть, а выпустить на свободу младших братьев. Их скелеты, к слову, уже давно вросли в землю. Или даже стали землей. Тут я путаюсь. Никто из моих «библиотек» не интересовался подобной информацией. Сколько времени разлагаются кости?
— Понятия не имею, — я поежилась.
Арт говорил буднично, как будто это ничего не значит. А я представляла послевоенную разруху и детей, детей которых могли бы спасти, если бы…
«А может и не смогли бы. Неизвестно, выжили бы они без барьера», поправила я себя. А потом и вовсе приказала себе не думать. Это ведь проще…
— Поэтому сейчас во всех больших особняках есть огромные запасы еды, — холодно произнес Артиэнн.
— Запасы имеют свойство кончаться, — хрипло произнесла я.
Не думать не получалось, но я попробую выбросить это из головы.
— После войны в Уложении появились новые строчки, — Артаганн потер кончик носа и прищурился, вспоминая, — нет, дословно не скажу. Но суть в том, что главы родов, имеющих такие вот особенные дома, должны держать в кладовых семена. Чтобы в случае чего младшие члены рода могли распахать парк под овощи. Что крайне глупо, как по мне. Право управления колдо-системой дома передается от главы рода к преемнику. А если оно не передано, то система замыкается и переходит в осадное положение. Как бы, суть системы — сохранение жизней всех членов рода от нападения извне. А то, что эти самые члены рода перемрут внутри — это не беда. Они же сами это сделают.
Артаганна, кажется, веселил этот факт. А вот меня от такой «защиты» бросило в дрожь.
— Страшная цена. Подожди, но если некому питать систему, то остается только внешний барьер, а его можно пробить, верно?
— Как только начинается атака, охранка просыпается и начинает вытягивать магию из всех, кто находится под куполом, — покачал головой Артаганн. — И, на этой магии, возводятся остальные щиты. А когда все, абсолютно все подзащитные умирают, включаются посмертные ловушки. Потому столько особняков и стоит пустыми. Нет желающих, кончились.
— Запретить бы эти дома, — с отвращением произнесла я.
— Пытались. Дракон, пытавшийся протащить этот закон, внезапно сошел с ума и был убит. Перед смертью он, правда, успел покалечить несколько десятков своих сородичей, — тут Арт с наслаждением потянулся, — но поправке это популярности не прибавило. Напротив, можно сказать, что она похоронена навеки. Да и никто не откажется от этих домов, Доркас. Дело ведь не в защите. А в том, что они действительно удобны. Ты можешь отдавать своему дому приказы, а он их выполняет. У таких особняков появляется собственное сознание. Это, на самом деле, здорово. Только, как это, подобных эффектов много.
— Вот только держится это все на искрах, — добавила я.
— Нет, — покачал головой Каулен. — В нормальных семьях все это держится на плечах всех старших членов рода. Каждый отдает четверть своего запаса сил и род процветает. А вот в ненормальных семьях гасят искры. Хотя мне кажется, что ваше предназначение в другом.
— В чем? — заинтересовалась я.
Артаган удивленно на меня посмотрел:
— Да мне-то откуда знать? Последняя искра рода Каулен умерла еще до рождения моего отца. А на Переломный Бал, единственное место, где можно увидеть чужую искру, меня никто никогда не звал.
— Для искр закатывают бал? — поразилась я. — Это как-то не сочетается с тем, что ты только что рассказал.
Берлевен насмешливо фыркнул, а Арт посмотрел на меня с искренним сочувствием:
— Как бы так сказать… Вроде того, да. Но не совсем. Бал, чтобы показать искр. Показать силу рода, продемонстрировать таланты. В каком-то смысле, это хорошо — девочек и мальчиков перестают опустошать, чтобы похвалиться их силой. А с другой стороны, если бы не эти обязательные балы, то искры бы умирали быстрей. Что, как по мне, хорошо.