Страница 22 из 79
— Прошу прощения, госпожа Лагр-р-ран, — тут же заледенел дракон и практически впихнул меня в кабинет.
Пурпур, черное дерево и обилие белых мелких статуэток. И насыщенный шоколадный запах. Хм? Откуда этот пленительный аромат?
В стороне от «рабочей зоны» расположилась «зона отдыха», которая включала в себя круглый столик на витой ножке и три резных стула. И три больших коричневых чашки, от которых и исходил шоколадный дух.
— Прошу за стол, Доркас.
— Ой!
Ректор, как выяснилось, стоял сбоку от двери и я, шарахнувшись от него, ударилось спиной о грудь Берлевена. Дракон зашипел от боли — но я же не могла так сильно его ударить?
А, я наступила ему на ногу. Ну, что ж, пусть дракон благодарит этот мир за то, что шпильку еще не изобрели.
— Наш разговор будет довольно неуютным, — улыбнулся декан первого факультета, подхватывая меня под локоть, — так что я счел возможным немного подсластить атмосферу.
— Не уверена, что люблю этот напиток, — уклончиво отозвалась я.
В этот момент я судорожно соображала, тот ли это момент, когда декан должен дать мне ритуальный отказ?
— Отчего же?
— Не пробовала его раньше, — я пожала плечами.
Декан в этот же момент бросил быстрый взгляд на белоснежные фигурки, которые так и остались белоснежными. Я ведь действительно никогда не пробовала иномирное какао. Вот кофе да, кофе я уже успела оценить.
— Возможно, это повод попробовать, — без особого запала произнес декан.
Артиэнн же, сев слева от меня, предпочел промолчать.
— Возможно, — согласилась я.
— Доркас, ваше распределение на четвертый факультет породило смуту, — декан откинулся на спинку стула и чуть улыбнулся, — я опасаюсь, что недовольство студентов может оказаться слишком… Громким.
Что ж, намек более чем простой. Господин Теирту прямо указывает на то, что мне грозят неприятности. И будь я пугливей, не будь у меня Ссерши — я бы задумалась.
— Не понимаю, — улыбнулась я. — Комиссия, как не кажется, весьма и весьма компетентный орган.
— Вне всяких сомнений, — согласился декан. — Но где комиссия, а где мы. Они приняли решение, а нам с ним жить.
— Мне, — поспешила уточнить я. — Мне жить с этим решением.
— Вы открыли путь, по которому до вас никто не ходил, — подал голос Берлевен.
— Тогда я не открыла его, а прокладываю, — уточнила я. — Намечаю тропку.
— По которой могут пойти другие!
— А что плохого?
— Дракон, отказывающийся от своего статуса — позор, — четко произнес Берлевен.
Вот только был в его голосе намек на то, что ситуацию он воспринимает близко к сердцу. Для него в этом всем есть что-то личное.
— К тому же, драконы получают полное образование, а не довольствуются жалким годичным огрызком, — подхватил декан.
— У меня нет денег, — прямо сказала я.
— Это решаемо, — тонко усмехнулся господин Теирту. — Вы не коснулись чашки.
— Берегу руки, — нервно ответила.
А не собираются ли меня сейчас принудить к подписанию чего-нибудь мерзкого? Предоставят выбор: короткий росчерк пера или внезапная и очень естественная смерть. И придется прогибаться. А прогнувшись один раз, я останусь скрюченной на всю жизнь. Черт, что же делать?
От внезапного треска и легкого запаха гари вздрогнули все мы. И, судя по ошеломленному взгляду декана, это незапланированное происшествие.
Дверь резко распахнулась и внутрь шагнул Каулен.
— Ничему не помешал? — с интересом спросил он и стряхнул с рук остатки колдовских искр.
— Кстати, хорошо что ты пришел, — оскалилась я. — Господин декан, вот мой куратор. Вы, видимо забыли, что Комиссия повелела назначить мне присмотрщика.
«А драконы нереально быстры», восхитилась я, глядя на потеки какао, пятнающие плотный ворс ковра. Так же пострадал и столик, на чьей столешнице появилось несколько глубоких царапин. Да и стулья отлетели далеко в стороны.
И декан, и Берлевен оказались на ногах за считанные секунды. И ладно бы они сами подскочили, так ведь нет! Не усела я толком договорить, как господин Теирту вздернул меня за шкирку и забросил себе за спину. Похоже, Каулен склонен к театральным появлениям!
— Скажи честно, Арт, — с нервным смешком поинтересовалась я, выглядывая из-за плеча декана, — скольких несчастных ты зверски замучил? Я просто хочу знать, на будущее, как именно добиваются такого эффекта.
Дракон развел руками:
— Не считал. Боюсь, чтобы качественно впечатлять общественность, нужно быть мной.
Декан, кашлянув, повел рукой и всё, как по волшебству, вернулось на свои места. Встали упавшие стулья, разлитое какао собралось обратно в чашки. И даже трещинки, появившиеся на поверхности столешницы, срослись самым что ни на есть колдовским способом.
— Ты не можешь быть куратором, — сощурился Артиэнн. — И ты это понимаешь. По меньшей мере, не в этом случае.
«О, я уже не искра рода, а этот случай?», хмыкнула я про себя и подошла к своему кожаному мешку. Он, отлетевший вместе со стулом, обратно к столу не вернулся.
Наклонившись за своей вещью, я продолжала краем уха прислушиваться к беседе.
— Почему не могу? — прикинулся дурачком Каулен. — Дорри, милая…
Я не успела подумать, как мои книги, всунутые в наколдованный профессором мешок, уже летели дракону в голову.
— Я. Не. Дорри! — выпалила я и гордо вскинула подбородок.
Каулен, поймавший снаряд на подлете, тут же повинился:
— Прости, но я ужасно люблю сокращать имена.
— Ты тоже прости, я не должна была кидать в тебя свои учебники, — я склонила голову. — Но я не Дорри.
Ужаснулась я только сейчас. Господи, о чем я вообще думала?! Каулен, дракон, которого боится практически вся эта долбанная Академия! И я, со своими психами. Не Дорри, подумать только!
«Улыбайся, Доркас, и благодари дракона за то, что он еще не выпотрошил твои мозги», рыкнула я сама на себя.
А потом задумалась, вдруг мне повезло? Вдруг он не может читать мои мысли?
— Могу, — улыбнулся Каулен. — Я любые мысли могу прочесть. И… Кто ящерица с крыльями?! Я?!
Думай о небе, Доркас. О прекрасном небе, о лодках и…
— Спасибо, в таком виде я себя еще не представлял, — суховато произнес дракон, — и я еще хотел быть твоим куратором!
Он огорченно покачал головой и изобразил крайнюю степень обиды.
— Знаешь первое правило телепата? — прищурилась я, — невысказанное вслух за оскорбление не считается. Ты сам полез в мой разум, сам нашел на что обидеться и, как результат, сам виноват.
— Мы вам не мешаем? — светски осведомился декан. — А то мало ли, стоим тут, отвлекаем от важного.
— Так это, — я развела руками, — все молчат, вот мы и разговорились.
— Вы давно знакомы? — прищурился декан, — выглядите сдружившимися.
— Она упала на меня, — тут же сдал меня Артаганн. — В лабиринте ужасов. Разве я мог пройти мимо?
Каулен изображал из себя веселого и дружелюбного студента, но… Но выглядело это скорее устрашающе, чем мило. Злой прищур глаз, скрытая уголках губ неприятная усмешка — дракон смотрел на декана, как на врага. И декан это понимал. Не мог не понимать.
— Вам запрещено посещать места высокой эмоциональной активности, — тут же насторожился декан.
— Места высокой эмоциональной активности? — недоуменно переспросила я, пытаясь разрядить обстановку. — Это в каком смысле?
— В простом, — повернулся ко мне декан. — Что вы почувствовали в лабиринте?
— Ужас, — я наморщила нос, — признаться, с непривычки это место произвело на меня очень сильное впечатление. Арт спас меня — я выпала ему в руки в невменяемом состоянии.
— Это и есть высокая эмоциональная активность, — кивнул декан.
— Иными словами, господин Теирту опасается, что я, ухватив чужих эмоций, слечу с катушек и натворю дел, — с милой улыбкой произнес Артаганн.
Вокруг Каулена появилась дымка, такая же, какая появлялась вокруг декана и вокруг Фойртелерна. Вот только у Арта она была более насыщенная и… Резкая? Острая? Казалось, что тонкие завитки способны не только подчинить сознание, но и причинить боль.