Руины (ЛП)

Если честно, мне никогда раньше не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. У меня были отличные друзья в Балтиморе. А сейчас нет ни одного.

Просто уверена: эти девочки окажутся в той же старшей школе, в которую я пойду в понедельник.

Останавливаюсь возле магазина напротив игровых автоматов, не зная, что с собой делать. Звуки смеха, музыки и пинг-понга танцуют в воздухе, заставляя почувствовать себя еще более одинокой.

Мне стоит отправиться домой.

Ну, вернуться  в новое здание, какое теперь придется называть домом.

По крайней мере, в морозилке меня ожидает коробка вишневого мороженного Cherry Garcia.

Когда поворачиваюсь, намереваясь уйти, внимание привлекает мужской смех. И я оглядываюсь, чтобы увидеть нескольких парней, стоящих вокруг одного из боксерских аттракционов — ну, вы знаете, такого, где бьете по боксерской груше, чтобы достигнуть рекордной отметки.

Подошла очередь парня из той компании. Что-то в нем притянуло, несмотря на то, что повернут ко мне спиной.

Он большой. Высокий. Широкие плечи, очертания которых видны под синей джинсовой курткой. Мои глаза опускаются ниже. Белая футболка выглядывает снизу из-под куртки. Черные джинсы на ногах. Классная задница. Она хорошо вписывается в его джинсы.

Хорошо вписывается в его джинсы? Слава богу, я не произношу такую чушь вслух.

Взгляд поднимается наверх. Я не вижу его волос, так как на нем бейсболка.

Готова поспорить, он симпатичный.

Есть что-то в том, как он двигает своим телом, когда готовится ударить по боксерской груше. Что-то, кричащее о его уверенности. Словно знает, что симпатичный.

 Боже, только послушайте меня. Я еще даже не видела лица парня, но уже повесила на него ярлык «горячий».

Он сильно бьет по груше. Слышу, как его кулак соприкасается с кожаным покрытием мешка. И все остальные люди по пути сюда тоже. Груша ударяется о внутреннюю часть машины, а на циферблате загораются цифры.

Лучший результат.

Вау.

Его друзья смеются и бьют по руке в манере парней, но он, кажется, просто пожимает в ответ на это плечами.

Вдруг без предупреждения поворачивает голову и смотрит прямо на меня, поймав за разглядыванием.

Черт.

Отвожу взгляд, разворачиваясь к витрине магазина. Использую свои длинные волосы, чтобы скрыть лицо, пытаясь сделать вид, будто не смотрела, когда он ясно понимает, что смотрела.

Я такая неудачница.

Лицо достигает адского уровня жара от смущения, как только меня ловят глазеющей, а также по причине собственной правоты. Святой Иисус на горячем крекере, этот парень великолепен. Прекрасный. Быстрого взгляда на его лицо более чем достаточно, чтобы укрепиться во мнении: он очень высоко разместился в рейтинге секс-богов. И определенно старше меня. Я бы сказала, намного старше. Полагаю, около двадцати лет.

Да,  знаю, что я зануда.

А еще выгляжу как полная идиотка, стоящая тут и пялящаяся в витрину закрытого магазина. Но не осмеливаюсь повернуться на случай, если Секс-Бог по-прежнему здесь.

Больше не слышу парня и его друзей, но это не значит, что их там нет.

Я смотрю на отражение в витрине магазина, пытаясь разглядеть, вдруг он и его приятели все еще рядом, но ничего не вижу.

Ладно, значит, мне просто придется собраться с духом.

Повернуться и обычным шагом удалиться прочь, словно я совсем не пялилась на красавчика.

Один… два… три…

И они ушли.

Не знаю, радоваться или расстраиваться, что, вероятнее всего, никогда больше не увижу Секс-Бога.

Я смотрю на боксерский аттракцион, где недавно был парень, и у меня внезапно возникает желание попробовать, прежде чем отправлюсь домой. Не потому что Секс-Бог прикасался к нему. Не до такой уж степени я неудачница. Просто никогда раньше не пробовала, и интересно, хороша ли я.

Захожу в игровую комнату и останавливаюсь у аттракциона.

Пятьдесят центов.

Я копаюсь в кармане своих узких джинсов и достаю несколько монет.

Бросаю их в отверстие, и автомат загорается. Боксерская груша опускается.

Сжимаю кулак — готово.

Это не может быть так сложно, верно?

Я отвожу руку назад и бью.

Очевидно, это трудно.

Потому что я даже не забила грушу обратно, чтобы определить силу удара. Она лишь слегка раскачивается, но остается на месте.

Ну что же, это неловко.

Оглядываюсь вокруг посмотреть, видел ли кто-нибудь, но никто не обращает на меня внимания.

Хорошо. Попробуй снова, Кам. У тебя получится.

На этот раз я готовлюсь немного больше.

Встряхиваю плечи, расслабляясь. Принимаю стойку: раздвигаю ноги и слегка сгибаю их в коленях. Затем отвожу руку назад и бью по груше.

Ура! У меня получилось!

Но… о… это самый низкий результат, который можно получить?

М-да, это я.

Верно. Я собираюсь повторить.

И на сей  раз намерена выбить все дерьмо из этой боксерской груши. Я не проиграю.

Достаю еще пятьдесят центов из кармана и бросаю их в отверстие. Боксерская груша опускается.

— Ты тратишь свои деньги впустую.

— Чт… — Поворачиваюсь на голос и… святое дерьмо.

Это Секс-Бог. Он стоит прямо здесь. Смотрит на меня.

Иисус. Его глаза. Голубые. Как самые голубые из голубых. Как я-хочу-утонуть-в-них-и-никогда-не-возвращаться-на-поверхность голубые.

— Твоя стойка совершенно неверная, — говорит мне. — Тебе никогда не удастся хорошенько замахнуться и ударить по груше, стоя так. — Он кивает на мои ноги.

Я смотрю сверху на них. Для меня они выглядят вполне нормально.

— Что не так с моими ногами? — спрашиваю я.

Посмеивается, и слышу эхо этих слов в своей голове. Мне приходится сдержать стон смущения.

— Ну, с ними все в порядке. — Он пожимает плечами. — Это великолепные ноги. Лучшие, что я видел, на самом деле. Но то, как ты стоишь, это неправильно. Твои бедра в таком положении не могут поворачиваться, а это значит, в твоем ударе нет размаха. Нет размаха — нет удара.