Руины (ЛП)

— Ты была моей с того момента, как я тебя увидел. Это никогда не изменится.

— Боже! Ты невероятен. — Я вскидываю руки вверх. — Ты действительно думаешь, что игра в пещерного человека сработает? Чтож, я говорю тебе – не сработает!

— Ты сказала, что хочешь, чтобы я боролся за тебя, Кам. Так вот, я сражаюсь единственным известным мне способом. — Он широко раскинул руки.

— Да, но это не тот способ.

— Так скажи мне, что это за способ, и я воспользуюсь им. Я сделаю все, чтобы это сработало.

— Я не знаю. — Я смотрю в пол. — Я знаю только то, что не доверяю тебе свои чувства.

— Я больше не причиню тебе боли, — шепчет он.

— Однажды ты сказал мне, что никогда не причинишь мне боли. Так что слова о том, что ты не причинишь мне боль снова, не имеют никакого веса.

— Я не уйду, Кам.

— Ты говорил это и раньше. А потом я не видела тебя в течении пяти лет.

Он проводит рукой по волосам, издавая звук разочарования.

— Я же все объяснил. Я сказал тебе, что пытался сделать то, что считал правильным в то время. Но я ошибся, и это стоило мне тебя и четырех лет жизни моей дочери. Я заплатил свою цену, Кам. Но теперь я здесь. Я хочу быть с тобой. Я хочу, чтобы мы были семьей.

— Ты хочешь меня из-за Джиджи.

— Ты действительно так думаешь?

Я встречаюсь с его взглядом.

— Я думаю, что ты любишь нашу дочь и что ты говоришь себе, что все еще любишь меня, потому что ты так отчаянно хочешь вернуть время, которое ты потерял с ней.

— Мне не обязательно быть с тобой, чтобы проводить время с дочерью. Думаю, я доказала это за последний месяц. И мне кажется, ты забываешь, что я вернулся сюда ради тебя еще до того, как узнал о Джиджи. Я пришла тем утром ради тебя. И, даже если бы не было Джиджи, я бы все равно был здесь, боролся за тебя.

— Пока бы тебе не надоело.

— Я никуда не уйду! Сколько раз мне нужно повторить это, чтобы до тебя дошло? Я делаю все возможное, чтобы доказать это. Я отложил свой бой. Я снимаю это место. Я с тобой и Джиджи каждый день. Я не знаю, что еще, черт возьми, могу сделать, чтобы показать тебе, что мне жаль. Что я люблю тебя.

Он тяжело дышит, в его глазах разочарование и отчаяние.

Я смотрю на него, чувствуя все и не понимая ничего.

— Я не знаю, — шепчу я, мои глаза начинают слезиться под давлением моих собственных борющихся эмоций. — Я не знаю, что это исправит. — Я вздыхаю, мой взгляд устремлен на дверь. — Мне нужно идти.

— Нет. — Он берет мой подбородок в руку, поворачивая мои глаза к своим. — Ты останешься здесь, и мы разберемся во всем вместе, потому что я хочу тебя, Голубка. И я сделаю все, чтобы это произошло. Когда речь идет о тебе, больше нет места для ошибки. Я должен все сделать правильно, потому что я не хочу растить свою дочь рядом с тобой, наблюдая, как другой мужчина забирает тебя в свою постель.

— Зевс...

— Ты моя, Голубка. Ты всегда была моей. И всегда будешь.

— Но в том-то и дело. Я не твоя! Ты был достаточно убедителен, когда бросил меня!

— Кам... ты должна начать прощать меня, иначе ничего не получится.

— Может быть, я не хочу, чтобы между нами что-то получилось. Ты когда-нибудь думал об этом? — я складываю руки на груди.

— Хватит врать самой себе, Кам. Чем скорее ты признаешь, что все еще любишь меня, тем скорее мы сможем перестать заниматься глупостями и быть вместе.

— Пошел ты! — я швыряю в него слова и хватаюсь за ручку двери.

Но он оказывается быстрее.

В следующее мгновение я прижата спиной к двери, а мои руки зажаты над головой.

— О нет, ты не уйдешь. Ты не уйдешь от этого, Кам. Я уже говорил тебе. Мы должны разобраться с этим раз и навсегда. Я достаточно долго возился с тобой. Теперь мы разберемся. Что нужно сделать, чтобы ты снова мне доверяла?

— Я никогда больше не буду тебе доверять. А теперь отпусти меня, — выдавила я из себя.

— Ты можешь. И ты все отпустишь. Потому что ты все еще любишь меня.

Я горько рассмеялась.

— Так чертовски уверен в себе.

— Нет, Голубка. Я уверен в тебе. Я знаю тебя лучше, чем ты саму себя.

— Иди в пекло.

— Уже был там последние пять лет. И не собираюсь возвращаться. А теперь скажи мне, что ты любишь меня, Голубка.

— Я ненавижу тебя, — прорычала я. Ненавижу его, себя и все, что нас окружает в этот момент.

— Ну вот, у нас уже что-то получается.

— Ты с ума сошел? Я только что сказала тебе, что ненавижу тебя, и ты считаешь, что мы к чему-то пришли?

— Ненависть - самая близкая к любви эмоция. Между ними тонкая грань. Так что тот факт, что ты говоришь, что ненавидишь меня, говорит о том, что твои чувства ко мне все еще сохранились.

— Ты заблуждаешься.

Он прав.

— Так скажи мне, что ты больше не любишь меня, и сделай это всерьез, Голубка. Сделай это, и я больше никогда тебя не побеспокою. Я буду рядом с Джиджи. Но я оставлю тебя в покое, чтобы ты могла жить дальше.

Я раздвигаю губы, чтобы заговорить.

Скажи это, Кам. Просто произнеси эти слова, и он оставит тебя в покое.

— Я...

Почему я не могу сказать это?

Потому что ты все еще любишь его, идиотка. Ты всегда его любила.

Я зажмуриваюсь. Разочарование ярким пламенем сжигает глаза.

— Я... не могу, — шепчу я, побежденная.

— Я так и думал, — тихо говорит он.

В следующее мгновение его рот накрывает мой, и второй раз за два дня Зевс целует меня.

Глава 23

Мы — это руки и губы, языки и зубы. Горячая, безумная, неконтролируемая похоть.

И ноль здравого смысла.

Ну, по крайней мере, у меня.

Голос в моей голове кричит, что это плохая идея.

Я выключаю звук и сосредотачиваюсь на прикосновениях, вкусе и потребности.

Прикосновения Зевса.

Его вкус.