Война 2

Алые кинулись к дверям, топоры врезались в вязкое черное дерево.

Сакран и Армад те еще штучки. Они используют любую возможность бросить на меня тень и… оттянуть время коронации.

— Никакой литургии, пока звучит похоронный звон, — произнес брат Литон убежденно.

А ты думал, все пройдет так легко, Торнхелл-самозванец?

Я бросился к дверям, вырвал у Алого топор и ударом вогнал его в наметившуюся щель. Еще три топора вместе с моим рубили вязкое мореное дерево, усеянное тускло блестящими заклепками. Мы действовали фанатично, и разрубили двери на куски, но за ними притвор оказался завален разной церковной утварью и лавками. Алые принялись разбирать баррикаду. Широкий проем позволял действовать сразу четырем гвардейцам; они выгружали утварь и лавки, передавали тем Алым, что стояли позади. В скором времени позади Каменного трона образовался настоящий завал. Я стоял сбоку, следил за работой и скрежетал зубами.

Внезапно один из Алых содрогнулся, вскрикнул и упал на руки собратьев. Лицо залито кровью. Железная толстая стрела угодила в скулу, добралась до мозга.

Мгновенная смерть.

— Они стреляют из арбалетов! — раздался вскрик.

— Щиты! Несите щиты!

В каретах, с которыми прибыли мои двойники, было свалено тяжелое вооружение и доспехи для боев на пристанях. Кареты отогнали к северному краю площади. Еще десять минут ожидания… Наконец принесли щиты, под их прикрытием остатки баррикады разобрали быстро. Я слышал, как стрелы бьют в щиты с мерзким жестяным звуком. Гвардейцы Храма с упорством роботов пытались помешать, оттягивали время коронации, а тем временем к старому морскому порту и речным пристаням спешили корабли захватчиков…

Я сжимал кулаки, взгляд помрачился, я не думал, что меня может накрыть такой волной ярости. Когда остатки баррикады разобрали, поднял топор и попытался ринуться вслед за отрядом, но меня властно ухватили за руку.

— Тш-ш-ш-ш-ш… Торнхелл… Стой на месте, — прошептал голос Амары.

— Стойте, стойте, мастер Волк, — произнес с другой стороны Шутейник. — Это не ваша битва. Вы теперь это… как же это… себе не принадлежите. Санкструм теперь ваш хозяин.

Из притвора неслись дикие крики, лязг оружия, звон и стоны. Алые вливались в Храм Ашара сплошным потоком. Убийство их собрата озлобило их без меры. А я мельком — сквозь оседающее облако ярости, подумал — ведь теперь нужно платить его семье компенсацию, а это лишние расходы для дырявой казны…

Становлюсь настоящим бесстыдным политиком.

Спустя еще десять минут все было кончено. Остатки храмовников были уничтожены, а запуганные звонари принялись выводить веселые мелодии. Вот только Сакран и Армад бежали из Храма через тайный ход в крипте…

Бесноватого кардинала и его сподвижников увели в Храм, дабы своими воплями они не мешали коронации…

Не мешкая, я прошел к Каменному трону и плюхнулся на него (воссел — это было бы слишком громко сказано). Ноги дрожали.

Амара стояла справа, Шутейник — слева. А у ног моих наглейшим образом уселся опасный кот — безусловно разумная сволочь. Присутствие этих трех существ придавало мне спокойствия, если только можно было хоть немного успокоиться в текущих обстоятельствах.

Начался коронационный обряд. Брат Литон читал литургию быстро и профессионально, помахивая отобранным у Бейдара кадилом. Окуривал меня дымами, задавал вопросы. Я отвечал. Набат болезненно отдавался в ушах. Под меховой мантией было жарко.

И вот свершилось. Литон подал мне корону. Я принял ее и надел на голову без особого пафоса. Она была маловата, и я подумал мельком, что слесарю стоило бы расковать и слегка увеличить обод.

Толпа, глухо шумевшая доселе, резко смолкла.

— Восславим же нового императора Торнхелла-Растара! — вскричал Литон. — Восславим же новую династию! Помощь страждущим и великая справедливость — вот новое лицо императорской власти Санкструма!

Вдали раздались глухие разрывы.

Мои пушки в старом порту ударили по высадившемся отрядам Варвеста. Я заманил экспедиционный корпус в ловушку, дал ему высадиться в месте, как они полагали, вполне безопасном, и сейчас восемь пушек под руководством Фалька Брауби били в солдат Адоры прямой наводкой.

Итак, под первые звуки канонады я стал императором Санкструма.

*Здесь — непременные символы королевской власти.

**Золотой парашют — компенсация, которую выплачивают топ-менеджерам при увольнении.

Глава 7

С особенной силой ударили колокола, толпа взвыла. Начались овации. Я взмахнул Большой печатью и поднялся с трона. Сцепить бы еще руки в замок и потрясти ими над головой, или показать «виктори», но народ не поймет. А вот поклониться толпе — следует, это по коронационному уставу. Это я и сделал, отчаянно потея под меховой мантией и надеясь, что корона не слетит с головы. Она удержалась, что было, несомненно, великим знаком благоволения небес. Толпа снова взволновалась. От нее накатывал почти видимый энергетический прилив. Он делал тело невесомым, и мне казалось, что овации запросто сдуют меня со ступеней храма. Я подумал, что для политиков подобные чествования сродни тяжелым препаратам, с которых — стоит лишь привыкнуть — черта с два слезешь.

Теперь краткий церемониал присяги, которую принесут свежему монарху те из дворян, что присутствуют на коронации. Тем, кто откажется стать на колено и принести клятву… Нет, головы таковым не рубят, но они покажут свое лицо и перейдут в конфронтацию с правящим домом, что может привести… к серьезным последствиям.

Я напряженно ждал. Один за другим присутствующие дворяне начали опускаться на правое колено. Первыми это сделали, разумеется, Великие, за ними — Умеренные, сгрудившиеся вокруг носилок с Трастилом Маораем. Простые колебались, переглядывались. Наконец, кто-то — видимо, нынешний глава, заменивший Таренкса Аджи, отдал приказ, и они, словно заводные куклы, опустились на правое колено все сразу, одновременно. Я выслушал слова хоровой клятвы, милостиво кивнул, а ноги сами рвались побыстрее сбежать, ибо грохот в старом порту продолжался. Пушки били теперь вразнобой — как видно, зарядные команды, которые натаскивал Брауби, были разной степени расторопности. Нет, черт — это корабли экспедиционного корпуса принялись месить ядрами прибрежные улицы Норатора!!! Стреляют в ответ, пытаются накрыть мои огневые точки!

Спокойно, Торнхелл. Ты все предусмотрел. Спокойно! Ты предусмотрел даже то, что солнце продырявило облако и кинуло явственно видимые лучи прямо на Каменный трон, хотя это, конечно, чистая случайность, но в такие мгновения все кажется промыслом небес.

Кот вскочил и заходил у ног. Шум толпы его не пугал совершенно, а вот мое состояние он считывал на лету.

Дворяне произносили выспренные слова клятвы. Шептал, глядя на меня с лютой злобой единственным глазом, даже перемотанный грязными бинтами бык — Трастилл Маорай.

Хоровая клятва завершилась, дворяне встали. Прекрасно! Теперь они связаны клятвой с новым главой Санкструма, пойти против которого — бесчестье. Даже если ситуация качнется в пользу Варвеста, они будут держаться моей стороны. Во всяком случае, большинство будет это делать, ибо слова чести здесь — не пустой звук.

Именно сейчас, с этой минуты, я мог считать явный конфликт с фракциями дворян временно исчерпанным. Следующий этап начнется, когда я сделаю дворян податным сословием, ибо налоги… да, налоги должны платить все, но богатые — в особенности.

— Славься император! Славься император! — надсаживаясь, вскричал брат Литон.

Толпа ответила шумным одобрением.

Обычно после этого должны были бы начаться трехдневные торжества, но обстановка, скажем так, не располагала.

Я откашлялся, поднял руку, призывая к тишине, и громко, без запинки, произнес заготовленные вчера слова — о вторжении Варвеста, о необходимости защиты рубежей, о том, что сейчас господин император направляется оборонять речные пристани, куда идут суда с войсками Рендора. Толпа внимала, гудела, я дирижировал ею настолько умело, словно всегда этим занимался, хотя — уверяю — именно сейчас это было несложно.