Хранительница Темного пламени

Он рассмеялся и снова обратился в зверя. А потом уже вслед нам смеялся волк с голубыми глазами.

Глава 18. Свет.

В Таверну вернулся Сапфир, приведший за собой невесту. Рубин оказалась огненно-рыжей кентаврессой, свирепой и яркой как огонь. В первую встречу с Меланией, она, казалось, затопчет ее копытами. И затоптала бы, если бы от страха Мелания не превратила ту в человека. На двух ногах Рубин еще не ходила, а потому повалилась на землю перед Хранительницей. Сапфир тут же подбежал к невесте, накрыв ее плащом. А Гато восхищенно присвистнул:

— Ты восхитительна.

Он смотрел на Меланию с нескрываемым обожанием. Парень стал заниматься еще усердней. Он до кровавых ладоней тренировался с мечом, узнавая у Асмодеуса и Турмалина все новые приемы. А когда понял, что меч лишь дополнительное оружие к когтям и зубам, то уговорил в письме Катару прислать для него учителя. Глава диких кошек, временно подобревшая из-за материнства, прислала ему одного из стариков, которые обучали молодняк сражаться. Но доброта эта не была бесконечной. Вместе со стариком в Таверну приехало пятнадцать детей полукровок. «Хранительница решит, что с ними делать», — гласила записка, переданная Мелании одним из застенчивых светловолосых мальчиков. Как и прочие, он был немного бледен и нуждался в покупке новой одежды и хорошем питании. Полукровки диких котов никогда не видели своих матерей. Часто бывало так, что светлые похищали женщин, а детей просто подкидывали. И только мальчиков. Девочек они оставляли себе. Мелания скрипела зубами от гнева на весь мир, видя этих несчастных детей. Она злилась на Катару, которая просто бросила их, словно ненужный сор. Девушка разместила малышей, попросила Алину хорошо их кормить, а Гато присматривать за ними, а сама скрылась в своей комнате.

Чем там занималась Хранительница было известно одним духам земли. Дариан рассчитывал на то, что ее желание снова вырвалось на свободу, Асмодеус всерьез беспокоился, что взваленный груз оказался слишком тяжел для ее хрупких плеч, Гато просто верил в нее, как верят в мистическое божество.

Мелания не появилась вечером, и на следующий день и еще через один день. А в Таверне тем временем начали происходить удивительные изменения. В строении выросло левое крыло, потеснив пруды Дариана. Оно состояло из двух этажей и в нем оказалось тридцать небольших комнат с двумя ванными комнатами на этаже. На следующий день выросло правое, также в два этажа, только комнаты в нем были очень просторными, с огромными окнами. За таверной, в том месте, где раньше был сад с травами, образовалось еще одно здание, похожее на сторожевую башню. Двери распахивались в сторону леса, словно ожидая кого-то. Сама Таверна также начала неуловимо меняться и шириться. Жители Деревни, никогда не замечавшие столь масштабных изменений, пугались и восхищались одновременно. Асмодеус и остальные по очереди дежурили возле спальни Мелании, но та впускала к себе только Алину. Бабушка носила для девушки бесконечную кипу бумаги, пишущие перья, линейки и книги. Она ни с кем не делилась происходившем, но это было в характере Морры. Как и другие полуночные кошки, она любила загадки.

Хотя все считали, что Мелания не покидала своей комнаты, она выбиралась через окно каждую ночь, чтобы оценить масштабы изменений. Она не пользовалась дверью и тщательно следила за тем, чтобы ее никто не замечал. Было ни к чему, чтобы кто-то попытался остановить ее, пока она не закончит. Сила земли, которая столь послушно откликнулась на ее зов, творила изменения. Здания возводились сами собой, деревья послушно расступались. А дорога, которая для начала должна была вести в Город колдунов, начала прокладываться. Пусть пока это была тропа, но Мелания была очень довольна своим проектом. Когда ей показалось, что изменений достаточно, а все остальное можно сделать руками, девушка попросила свою бабушку.

— Собери всех, пожалуйста, вечером.

— Фаворитов? — спросила женщина внучку. Она побаивалась Меланию. Та училась с пугающей быстротой, была сконцентрирована на понятной ей одной задаче. Она почти ничего не ела, не спала и не вставала из-за стола. Иногда она отправляла письма, иногда получала ответ. На осунувшемся лице светился темный огонь ее глаз, а губы что-то шептали, словно она обезумела.

— Всех. Фаворитов, детей, всех, кто пришел увидеть меня. Старосту деревни, если таковая имеется.

— Что пить будем? — по традиции не одно сборище в Таверне не проходило без алкоголя.

— Чай, кофе, воду.

Алина только кивнула и поспешила выполнить просьбу. Когда Мелания спустилась вниз, ее ожидала настоящая толпа. Асмодеус смотрел на нее, пожирая взглядом. Стройная в сером платье, с завязанными в тугой узел волосами и отсутствием какой-либо косметики на лице, она выглядела совсем юной и одновременно древней как сама жизнь. Девушка взошла на подиум, который изрядно изменился с тех пор, когда на нем в последний раз, и спросила:

— На улице никого нет?

Турмалин быстро распахнул дверь и покачал головой.

— Хорошо, — сказала Мелания, вздохнула и вдруг раздался оглушительный грохот. Это табличка «Таверна» открепилась от входа и рухнула на брусчатку.

— Таверны больше нет, — сказала девушка, — Вместо нее это место теперь — Школа.

Раздался гул, недовольный, удивленный, беспокойный. Мелания подняла вверх ладонь, призывая к тишине.

— Мир изменился, мы не можем жить так, как жили раньше. Мы не можем игнорировать наши проблемы, пить, веселиться. Мы не можем игнорировать то, что дикие псы становятся каннибалами, мы не можем игнорировать то, что колдуны забрали себе знание о магии, мы не можем игнорировать их., - девушка указала на малышей и подростков, сидящих перед ней — Мы — родители этих детей, мы родители всех детей-полукровок и мы принимаем на себя ответственность.

Гато послушно закивал, Асмодеус не сдержал улыбки, у Дариана просто открылся рот. Внезапно они стали папашками целого выводка детей. Мелания отдышалась и заговорила снова:

— Каждый из детей получит здесь образование: грамматика, история темных земель, математика будут сочетаться с обучением магии. Мы постараемся найти в каждом из этих детей их особенный талант, мы пригласим учителей со всех темных и возможно светлых земель. Те из них, кому не дастся магия, найдут себе другое применение. После получения необходимых знаний их определят в подмастерья к ремесленникам и торговцам. А до тех пор здесь будут заботиться об их пропитании, обучении, крыше над головой.

Среди восхищенной и недоумевающей толпы раздался возглас:

— Только детей-полукровок? А других сирот? А тех, кто хочет, но не может учиться? — это был старик, муж старосты деревни. Он трепетно держал супругу за руку, и смотрел на Мел со странным выражением. Асмодеус помнил его еще совсем молодым, он хотел выучиться лекарскому делу, но не получилось. Нужно было обрабатывать поля, кормить молодую жену и детей. Асмодеус внимательно рассматривал мужчину, словно увидел его в первый раз. Внезапно он ощутил, что тот очень похож на Меланию, в его глазах светилась жадность. Жажда знаний, всепоглощающая, бескрайняя, пытливый разум, стесненный обстоятельствами. Слишком поздно Асмодеус разглядел эту жажду в Мелании, когда он увидел это выражение в ее глазах, он подумал, это сдерживаемая похоть, но нет. Мелания действительно отличалась от других Хранительниц. Девушка задумалась на секунду, а потом вздохнула:

— Мы дадим шанс всем.

— Деревня не сможет принять всех желающих. Даже ваша магия творения не безгранична, — подала голос староста. Она думала и о практической стороне дела, появление волшебных прудов, рост территории Таверны сократили площадь посевных территорий. Ей понравилось благородное начинание новой Хранительницы, она все еще помнила скупые слезы ее супруга, когда тот понял, что никогда он не станет настоящим лекарем, и будет всю жизнь кастрировать свиней, но для нее было важно не остаться без пропитания. Тем более, что именно фермеры должны были снабжать Хранительницу. Эти земли не видели неурожаев благодаря ее магии, за что Хранительнице и ее фаворитам платилась треть от получаемой продукции. Мелания вздохнула, она не думала о том, сколько существ могут пожелать пройти обучение. В темных землях знания давно передавались лишь в рамках кланов. Редко кому везло оказать подмастерьем талантливого ремесленника, еще реже выучиться сколь простым магическим заклинаниям. По своему горькому опыту девушка поняла, что знаниями здесь делятся неохотно.