Инверсии

— Внесите его внутрь и зажгите все свечи, — сказал герцог Кветтил вооруженным слугам. Он посмотрел на короля — тот кивнул.

— И что, доктор? — снова спросил король, когда тело положили на стол.

— По-моему, это ранение кинжалом, — сказала доктор. — С очень тонким и острым лезвием. Удар нанесен под острым углом, и лезвие, вероятно, дошло до самого сердца. Кровотечение было в основном внутренним, вот почему кровь еще сочится. Чтобы говорить с полной уверенностью, мне нужно вскрыть тело.

— Я думаю, главное нам известно, а главное — то, что он мертв, — сказал Адлейн. Из-за шеренги слуг у окна доносился плач женщины.

— Кто был в комнате? — спросил Кветтил своего начальника стражи.

— Эти двое, — ответил Полчек, кивая на молодых мужчину и женщину: оба довольно красивые, едва ли старше меня, одежда в беспорядке. Каждого сзади держали за руки по двое вооруженных слуг.

Только теперь я начал понимать, что присутствие на балу такого большого числа слуг имело свои причины, как имело причины и то, что многие из них казались слегка неуклюжими для слуг. На самом деле это были стражники, поэтому-то у них и оказалось оружие, как только возникло малейшее опасение.

Лицо молодой женщины покраснело и распухло от слез, и на нем застыло выражение неприкрытого ужаса. Ее внимание привлек вой за окнами, и она поглядела в том направлении. Лицо молодого человека рядом с ней было таким же бескровным, как и тело герцога Валена.

— Кто вы такие? — спросил Адлейн молодую пару.

— У-У-Улджевал, сударь, — сказал молодой человек, с трудом проглотив слюну. — Адвокат на службе у герцога Валена, сударь.

Адлейн посмотрел на молодую женщину, которая вперила взгляд в пустоту перед собой.

— А вы, мадам?

Молодая женщина вздрогнула и перевела взгляд, но не на Адлейна, а на доктора. Она так и не произнесла ни слова.

Наконец снова заговорил молодой человек.

— Ее зовут Дройтир, сударь. Она из Мизуи. Горничная госпожи Джилсеон. Мы с ней обручены.

— Государь, можем мы впустить сюда герцогиню? — спросила короля доктор; тот отрицательно покачал головой и поднял руку.

Начальник стражи Адлейн задрал голову, словно указывая на девушку подбородком, и спросил:

— И что же вы здесь делали, мадам?

Молодая женщина посмотрела на него так, будто он говорил на совершенно чужом для нее языке. Мне пришло в голову, что она и в самом деле иностранка. И тут молодой человек заговорил, всхлипывая:

— Это делалось только ради его удовольствия, господа, прошу вас! — Он сквозь слезы поглядывал то на одно, то на другое лицо вокруг него. — Господа, он сказал, что ему нравятся такие развлечения и он вознаградит нас. Мы ни о чем не подозревали. Ни о чем, пока не услышали его крик. Он был здесь. Вот здесь, стоял и смотрел на нас отсюда. Из-за ширмы. Он ее опрокинул, когда… когда он… — Молодой человек оглянулся на ширму, лежащую в углу комнаты, дыхание его участилось.

— Успокойтесь, — оборвал его Адлейн.

Молодой человек закрыл глаза и обмяк в руках стражников. Они посмотрели друг на друга, потом на Адлейна и на Полчека, у которых, как мне показалось, был бледный и усталый вид.

— И еще тут была темная птица, — внезапно сказала женщина странным, глухим голосом. Она напряженно глядела прямо перед собой, лицо было бледным и блестящим от пота.

— Что-что? — сказал Полчек.

— Темная птица, — сказала девушка, глядя прямо на доктора. — Она была очень темная, потому что господин хотел, чтобы нас освещала только одна свеча, но я видела эту птицу. Темная, чернокрылая.

У доктора был недоумевающий вид.

— Темная птица? — переспросила она, нахмурившись.

— Полагаю, от вас, мадам, мы узнали все, что нам было нужно, — сказал Кветтил доктору. — Вы можете идти.

— Нет, — сказал ей король. — Доктор, останьтесь.

У Кветтила отвисла челюсть.

— Так вы занимались тем, о чем я подумал? — спросил король молодую женщину. Он бросил взгляд на доктора. Оркестр в танцевальном зале сбился и замолк.

Молодая женщина медленно повернула свое лицо с пустым взглядом к королю.

— Сударь, — сказала она, и я осознал, что она не понимает, с кем разговаривает. — Да, сударь. Вот здесь, на кушетке. — Она показала на кушетку в центре комнаты. Рядом лежал упавший подсвечник с погасшей свечой.

— И герцог Вален смотрел из-за ширмы, — сказал Адлейн.

— Он получал от этого удовольствие, сударь. — Молодая женщина посмотрела вбок, на мужчину, плачущего стоя на коленях. — Мы не видели в этом никакого вреда.

— Но вред-то был, мадам, и немалый, — тихо сказал Кветтил голосом едва ли громче, чем дыхание.

— Мы какое-то время занимались этим, сударь, — сказала молодая женщина, устремив свой пустой, неподвижный взгляд на доктора, — а потом послышался шум, и я подумала, что кто-то пытается снова открыть оконные двери, сударь, но тут старый господин вскрикнул, ширма упала, и я увидела черное крыло.

— А герцога вы увидели? — спросил ее Полчек. Она повернула к нему голову.

— Да, сударь.

— А кого-нибудь еще?

— Только его, сударь, — сказала она, снова устремив взгляд на доктора. — Он был в сорочке. И руку держал здесь. — Женщина приподняла одно плечо и, повернув голову, посмотрела на свою левую ключицу. — Он стал кричать, что его убили.

— А вот эта дверь позади, — сказал Адлейн. — Вот здесь, за ширмой. Она была открыта?

— Нет, сударь.

— Вы уверены?

— Да, сударь.

Кветтил наклонился к королю.

— Мой умелец Ралиндж выяснит, что тут правда, а что — ложь, — пробормотал он.

Доктор, услышав это, метнула взгляд на герцога. Король только нахмурился в ответ.

— А эта дверь заперта? — спросил Адлейн Полчека.

Полчек нахмурился.

— Должна быть заперта, — сказал он. — А ключ должен быть в замке. — Он подошел к двери, увидел, что ключа нет, несколько мгновений шарил глазами по полу, потом подергал дверь. Он порылся в своей бездонной поясной сумке, вытащил оттуда связку длинных ключей, нашел нужный и вставил его в скважину. Замок щелкнул, дверь открылась внутрь, и в комнату заглянули удивленные стражники, одетые слугами. Увидев начальника, они подтянулись, а тот, обменявшись с ними парой слов, снова закрыл и запер дверь. Потом вернулся к столу. — Стражники встали там почти сразу же, как началась тревога, — сказал он Адлейну. Его большие неловкие пальцы возились со связкой ключей, пытаясь снова сунуть ее в поясную сумку.

— А сколько всего ключей от этой двери? — спросил Адлейн.

— Один у меня, один у дворцового сенешаля и еще один, вероятно, в дверях с этой стороны, — перечислил Полчек.

— Дройтир, где была эта ваша темная птица? — спросила доктор.

— Там же, где и этот господин, мадам. — Лицо ее внезапно словно опало, и на нем появилось выражение неуверенности и тоски. — Может быть, это была только тень, мадам. Ведь свеча и ширма упали. — Женщина опустила глаза. — Тень, — пробормотала она себе под нос.

— Впустите сюда герцогиню, — сказал король, когда один из стражников, одетый слугой, приблизился к Кветтилу и что-то шепнул ему на ухо.

— Герцогиня в обмороке, государь. Ее отнесли в ее комнату, государь, — сказал Кветтил королю. — Но мне сообщают, что тут один молодой паж хочет что-то сообщить о случившемся.

— Тогда впустите его, — раздраженно сказал король.

Стражники, державшие Дройтир и Улджевала, оттащили их на середину комнаты. Молодой человек, с трудом поднявшись на ноги, продолжал тихонько рыдать. Девушка молча смотрела перед собой.

Фолечаро, точно уменьшившийся, появился в дверях и приблизился к нам. Лицо его было почти прозрачным, глаза выпучены.

— Фолечаро? — сказал Адлейн. Он перевел взгляд на других присутствующих. — Паж покойного герцога, — пояснил он для тех, кому это требовалось.

Фолечаро откашлялся. Он нервно оглядел всех, заметил нас с доктором и улыбнулся мне одними губами.

— Ваше величество, — сказал он, поклонившись королю. — Герцог Кветтил, господа, дамы. Мне известно кое-что — хотя и очень немного — о том, что здесь случилось.