Страница 2 из 14
– Я ищу Джинтару! Я не пленный, меня по ошибке сюда отправили! – воскликнул он, увидев взгляд каниса.
Волк слегка оскалил зубы, и размахнувшись ударил парня по лицу. Кровь мелкими каплями выступила из полученных ссадин.
– Не произноси это имя и делай, что тебе велят, если хочешь жить!
Саша вытер тканью кровь и бросил одежду на пол, оставшись в одних трусах.
– Это тоже снимай! – грубо сказал волк.
Оставшись совершенно голым, Саша прикрылся ладонями и прошёл дальше, где ему выдали набедренную повязку и платок на голову. Следующий канис, стоящий практически на выходе из шатра, взял из телеги деревянные дощечки с кожаными шнурками. Он посмотрел на босые ноги Саши и ухмыльнувшись отдал это ему.
У канисов всё было организовано, пленных собирали со всех уголков и районов вновь завоёванных земель. Волки брали всех без исключения. Женщин, детей, асунов, домини.
Согнав их в одно место, всех бегло осматривали, переодевали, и готовили каждого к определённой работе.
Саша, подгоняемый толпой, двигался вперёд, стараясь на ходу надеть дощечки на ноги. Надеть-то их было легко, а вот правильно зашнуровать кожаные ремешки вокруг стопы оказалось сложнее, несколько попыток не увенчались успехом. Шнурки тут же натирали нежную кожу человека. В конце концов он перестал это делать на ходу, понадеявшись справиться с ними во время остановки.
Через час Саша увидел, куда их всё это время гнали. Перед его взором открылся большой карьер, на дно которого можно было спуститься по спиралевидной узкой дороге. Там уже трудились домини и асуны. Нескончаемым потоком они спускались вниз, и загрузив свои тележки чёрными камнями толкали их вверх. Выглядели они измученными и облезлыми. В отличие от человекоподобных существ, которые толкали свои тележки перед собой, асунов запрягали. Они тянули большие телеги, заполненные рудой доверху.
Отделив от большой толпы новичков всех людей, в том числе и Сашу, волки их повели вниз. Котлован карьера глубиной оказался в несколько десятков метров, а диаметром не меньше футбольного поля, и постепенно сужался книзу.
Дойдя донизу, Саша и остальные люди увидели узкую пещеру, откуда по конвейеру вывозилась руда и складировалась в большие кучи у входа. Лента конвейера приводилась в движение несколькими домини, крутящими рукоятки ременных приводов. Тяжёлый физический труд быстро истощал существ, те падали от усталости, их тут же сменяли другие, не давая остановиться бесконечному движению ленты транспортёра.
– Эй, человек! – окликнул Сашу один из канисов, одетых не в доспехи охраников, а в светло-голубую тканевую накидку.
– Не смотри на меня так, я знаю, что ты меня понимаешь. Передай своим сородичам, что те, кто будет выполнять работу хорошо, будет получать больше еды. А которые будут плохо работать, останутся в шахте навсегда. Ты понял?
В ответ Саша кивнул. Волк что-то рыкнул охранникам, те быстро построили всех вновь прибывших людей и вывели Сашу перед строем. Парень посмотрел на волка и перевёл, что он сказал. Люди выслушали молча.
Их всех тут же повели внутрь шахты, на входе в которую стояли тяжёлые ящики с кирками и большими молотами. Охранники тут же вручали людям инструменты и гнали их вглубь шахты, стены которой слабо освещали факелы.
Рыжеватое дно карьера осталось позади, его очертания с трудом просматривались сквозь узкий проход в шахту. Внутри кроме людей и домини, крутящих привод конвейера, никого не было. Охраников-канисов сменили охраники-люди, которые молча наблюдали за вновь прибывшими, прикрыв свои лица повязками.
Из темноты, освещаемой тусклыми факелами, вышли несколько человек, не разбираясь разделили новоприбывших людей на группы и повели их вглубь. На тех, кто пытался сопротивляться, тут же набрасывались охранники и избивали. Вмешиваться в это никто не хотел, все смотрели молча, как избитый вставал, потирая ушибленные места, поднимал свой инструмент и шёл дальше. В глубине шахта разделялась на несколько забоев, и все группы людей распределили в разные забои.
Мелкая пыль проникала в рот и нос, создавая неприятный привкус. Сплёвывания ненадолго облегчали состояние, но пыль вскоре вновь забивалась во все немыслимые места.
По уложенным на полу доскам люди катили небольшие телеги с рудой, они довозили их до ленточного транспортёра и выгружали. Усилиями домини руда выводилась наружу, где многочисленные пленные из числа асунов и тех же домини загружали её в тележки и поднимали наверх.
Сашу привели в дальний забой с десятком отобранных вместе с ним людей. Там мужчина, чьё лицо скрывалось под импровизированной маской, ткнул на породу и приказал копать. Несколько молодых парней с презрением начали показывать своё недовольство, чем вызвали ярость у мужчины, и тот не мешкая ни секунды крикнул охранникам, которые прибежав избили выскочек, чем преподали остальным урок.
Саша взял в руки увесистую кирку, рукоятка которой была отполирована сотнями рук до него, и размахнувшись от плеча ударил по поблёскивающей при свете факелов руде. Порода, как ни странно, оказалась не слишком твёрдой, и с глухим звуком откололась.
– Не, так не пойдёт! – негромко сказал парень и огляделся.
Охранники из числа людей вяло ходили по забою, они были ленивы, и без особого упорства следили за своими сородичами, которые сотнями трудились в шахте. Канисы именно людей отправляли внутрь для добычи руды. Несмотря на то, что человек в отличие от асуна или домини был физически слабее, засчёт своих умственных способностей и мелкой моторики он мог работать производительнее. Также, специфика дыхательных путей человека позволяла последнему максимально долго работать в пыльных шахтах в отличие от тех же асунов и домини, которые буквально через пару дней погибали в забоях от пыли.
Саша в полумраке огляделся по сторонам. По его мнению, сбежать отсюда незамеченным было нереально. Многочисленная людская охрана наблюдала внутри, а с улицы охраняли своры канисов. Вокруг одна пустыня, и неизвестно, куда бежать. Эти рассуждения убивали всякую надежду на спасение, но мозг парня то и дело возвращался к мыслям, как с минимальными потерями для себя сбежать из этого места. В противном случае, его ждёт могила.
Рабочая смена людей в забое длилась всю ночь. К утру привели новых, а Сашу и его бригаду вывели наружу и отвели измученных тяжёлым трудом людей в дальний конец карьера, где располагалась заброшеная шахта. Там и было место отдыха. Саша уже не противился плохо пахнущей воде и сухим лепёшкам, что им раздали в качестве еды. Почувствовав тяжесть в желудке, заменяющую сытость, он лёг на ближайший настил, покрытый соломой, и уснул.
Через несколько дней Нармер сам нашёл Александра, он работал в соседнем забое. Сильно исхудавший, с трясущимися от постоянного напряжения руками, после работы он подсел рядом с порцией сухой лепёшки. Молча вдвоём поужинав, они разошлись. Каждый ушёл отдыхать в свой угол. Канисы во время отдыха людей не беспокоили. Практически каждый был предоставлен сам себе.
Ежедневно из шахты выносили трупы погибших людей и домини, которые крутили привод конвейера. В самом карьере асуны гибли от жары и тяжёлого труда. Трупоносцы, как их называли люди, быстро стаскивали всех мёртвых в одну кучу, и каждый вечер перед заходом в шахту Саша видел, как на вершине карьера чёрным дымом коптится небо. Это волки сжигали погибших пленников.
Вечер очередного дня начался для Саши по установленному канисами графику. Порядок действий оставался неизменным: еда, вода и дорога через дно карьера на шахту. Затем взять инструмент, бригадой в полумраке дойти до своего забоя и начинать долбить породу. Кисти рук не чувствовали инструмента, плечи и ноги от физических нагрузок болели. В очередной раз пересилив боль Саша начал свою смену.
– Эй ты! – вдруг раздался сзади громкий голос.
– Ты меня слышишь? – повторил свой вопрос некто и для убедительности ударил Сашу по спине. Он неожиданности Александр упал, и медленно поднявшись оглянулся на охранника, стоящего за спиной.