Страница 34 из 141
Серьезно, я пришел в дом Акане с заштопанными носками. От меня не скрылась усмешка Сэма, когда я снял обувь.
Мне нужно начать новую жизнь. И я не высокомерен. Могу начать и с носков. Я далеко не всегда был хранителем. Я добился этого тяжелым трудом и дисциплиной.
И все это только начало. Деньги в этом мире не самый решающий фактор. Я должен пробудить сумму. Без нее в клан не возьмут, а значит я навсегда останусь просто богатым беляком.
Без клана тут можно забыть о дальнейшем росте. Возможности, которые открываются членам кланов в корне отличаются от возможностей любого влиятельного лишенного суммы беляка.
И опять же, в клан не вступить забитому школьнику, будто он хоть десять раз пробужденным. Нужно показать себя. Вот хоть тот же Сева — он хочет пробудить сумму, чтобы найти хорошую работу. Потому что он понимает, что со своим статусом в школе, его даже воспитателем детишек в Амарэ не возьмут. Нет, такой путь не для меня. Не для того я столько пережил, чтобы сейчас тлеть и размениваться по мелочам. Если уж начинаю новую жизнь в новом мире, то буду гореть, а не тлеть десятки лет. Идти по старой дорожке становления я больше не собираюсь.
Но начну я все-таки с носков.
Хидан поднимает на меня тяжелый взгляд, я продолжаю:
— А еще ради брендового пиджака и брюк, а не протертых джинс. Мне нужно достойное дело, за которое я буду получать достойные деньги. А там дальше посмотрим…
Акане выпучивает на меня глаза. А вот ее отец намного лучше контролирует свои эмоции:
— И ты считаешь, что раз убил шпиона в моем доме, то я тебе резко стану благодарным? Ты не доложил мне. Как змея, крался ночью по моему дому. Обманул моих воинов. Мы могли бы допросить его. Скармливать ему дезинформацию. Проследить!
Последнее слово Хидан чуть ли не кричит. Его голос сильно отдаётся по вискам. Снова начинает тошнить. Хм, еще я не отказался бы опустошить мочевой пузырь.
— Ну, во-первых, я его не убил. Он сам откусил себе язык, как только смог это сделать. И если бы я пришел к вам со словами «ваш дворецкий крыса, потому что кланяется кривовато, а на пиджаке белый волосок, то как бы вы отреагировали», Мацуо-сама?
Вижу по его лицу, что Хидан меня понимает. Какая-то бесклановая чернь рассказывает главе влиятельной семьи из клана Джунсиначи, что его доверенное лицо — крыса. Меня бы выдрали розгами и выкинули из дома.
Ох, все мышцы болят. Но не от ран, а от ночных приключений. Это кажется только, что красться легко. Нужно находиться в постоянном напряжении. А для такого тела это большая нагрузка. Еще и воспоминания о тесных приключениях со стариком вызывают тошноту.
Замечательно, первый хранитель. Самое время об этом подумать.
— Что ты у него спрашивал? Ты записал ваш разговор на телефон? Кто его заслал?
Качаю головой.
— С вашего позволения, я набью себе цену, до того, как вы услышите запись нашей с ним… милой беседы. Просто хочу сказать, что если бы не я, он мог бы еще долго сливать информацию на сторону. Уверен, вы с достоинством и честью мудрого человека оцените то, что я сделал для вашей семьи, Мацуо-сама.
Слегка кланяюсь.
Твоего ж ящера за хвост. Как же холодно. Уже пяток на каменном полу не чувствую. Всеми силами стараюсь не трястись. Вижу, как Хидан напрягается. Очень сильно напрягается.
— Т… ты…
— Ото-сама, — неожиданно подает голос Акане.
— Знаю, дочь моя. Знаю.
И я знаю. Долг крови, чести. Или что-то подобное. Очень полезная вещь. Особенно для тех, кто этим умеет пользоваться. Для таких, как я.
Заходит мужчина в черном, отдает мой телефон Хидану. Тот недолго ковыряется в нем, включает последнюю запись. Я там немного удалил лишнего, оставил только самое интересное.
Слышится тихий… хриплый голос дворецкого. Хидану приходится прислонить телефон к уху, но я все слышу прекрасно.
— Нет… нет… не надо… больше не надо… умоляю… прошу…
Хидан вздергивает кустистые брови, ставит на паузу:
— Как?
Смотрю ему в глаза и сдерживаю мочевой пузырь. Второе намного сложнее.
— Что как?
— Он — филзели. Развязать им язык почти невозможно.
Улыбаюсь посиневшими губами:
— Могу научить. За достойную оплату, конечно же.
Акане не выдерживает:
— Киба-кун, ты… предлагаешь?..
Смотрю на нее. Вот ведь наивная девчонка.
— Да, я предлагаю клану Джунсиначи свои услуги за деньги. Разве это плохо?
Хидан вмешивается:
— Помолчи, дочь моя. Ответь на вопрос. Как ты это сделал? Я не настолько наивен, чтобы поверить, что можно развязать язык Филзели, тренируясь на котах.
— Может вы меня хотя бы одеялом накроете, Мацуо-сама? А то ведь я минут через пять сам начну молить о пощаде.
Хидан смотрит на своего слугу, тут уходит и почти сразу же возвращается с теплым пледом. Кладет его мне на плечи. Что ж, хорошее начало деловых взаимоотношений. Ух ты ж, как же хорошо. Есть, конечно, у меня еще одна сложность… Но просить горшок будет неуместно.
— Отвечай на мой вопрос, — у Хидана дергается щека.
— Не могу. Я уже на все ответил. Но вы не верите. Что я могу с этим поделать?
Хидан смотрит на меня долго и пристально. Но не дождавшись, что я отведу глаза, включает запись.
Акане подходит ближе к отцу, навостряет уши. Мой голос слышится чуть громче. Он спокойный и холодный. По местному жаргону, я бы сказал, криповый:
— Боль — как ребенок. Она растет… капризничает. Иногда больно чуть меньше, иногда больше. Смотри…
Слышится очень тяжелое дыхание дворецкого. А я с энтузиазмом неофита поясняю:
— Я назвал эту технику «бал под луной». Если сжать трехглавую мышцу с воткнутой иглой в одно, не скажу какое, место, то нервы отдаются легкой симфонией боли от пяток до самых ушей. И все это сопровождается ощущением, схожим с самым страшным похмельем. Вы знали, Мацуо-сама, что большинство тех, кто в состоянии перетерпеть боль, просто не готовы к другим… стимуляциям? Они всю жизнь тренировали в себе выдержку и силу и никогда не пробовали обычный алкоголь. Их тело и разум не готовы к этому. Когда тебя вертит, крутит, в голове ураган и единственное желание — опустошить желудок, но тебе этого не позволяют. Да еще и эта боль по всему телу… Для организма это… шок.
Это я еще не рассказал про пытки громким звуком, гусиным пером и холодными каплями воды, капающими на макушку целую неделю без возможности двинуться.
Кап…
Кап…
Кап…
Лично видел, как от этого сходят с ума.
Акане бледная, как смерть, смотрит на меня округлившимися глазами. Хидан слушает очень внимательно, мускулы его лица напряжены. А я продолжаю:
— Боль полезна. Но это средство устарело, и, такие как Филзели, давно привыкли к боли. Я видел это по его глазам. Он не боялся ее. Он обучен испытывать наслаждение от боли. И это наслаждение — их защита. Так что, Мацуо-сама, если вы когда-то пытали филзели, то зря обольщались криками. Это были крики экстаза.
Тишина. Хидан со второй попытки попадает по кнопке. Запись продолжается:
Тихие стоны, кряхтение. Да, тут негр пытался сопротивляться. Но лишь пытался. Слышится мой вопрос:
— Кто тебя прислал?
— Зак… закачик… умоляю… убей…
— Кто заказчик?
— не… не знаю… есть только… задание… задание… зад… задание…
— Я всегда даю только один шанс. Ты соврал первый раз.
— Н… но… ву… с…
Вот теперь лицо Хидана поддается эмоциям. Стареет на глазах. Акане сжимает кулачки. Прости Сэм, ничего личного. Вряд ли ты вообще был в курсе. Да и ваша семья вряд ли самая значимая в Новусах.