Роковая фантазия

Я могла бы открыть глаза, но не хотела мешать Филу рисовать сон. Он сам подымет мои веки, когда закончит. Поэтому пока что я томилась в ожидании, пытаясь догадаться, о чем будет сегодняшняя фантазия.

Это безумство, но мы каждую ночь играем в ролевые игры. Фил больше не контролирует меня все время, лишь вначале, когда задает правила игры. Дальше я играю отведенную роль, но так, как представляю сама. Это намного интереснее, чем полностью подчиняться.

Наконец-то мои глаза распахнулись. Пустая университетская аудитория раскинулась передо мной. Руки лежали на мощном деревянном столе, на котором также теснились бумаги, папки, книги. И билеты.

Я преподавательница, которая проводит экзамен? Похоже на то. А кто Фил? Директор? Он всегда распределяет роли так, что я оказываюсь ниже его по должности.

Но сегодняшний день стал исключением.

В дверь громко постучали.

— Войдите. — Мой голос прозвучал так строго и по-взрослому, что я действительно ощутила себя преподавательницей с крутым нравом. Такие валят на экзаменах всех, кто пропустил хоть одну их пару.

Дверь отворилась, и в аудиторию вальяжным шагом вошел студент. О том, что на экзамен нужно прилично одеваться, он явно не беспокоился.

— Кто вам сказал, что на экзамен можно приходить в таком виде? — спросила я, скользя взглядом по белой майке и рваных джинсах. Не обращая внимания на мои слова, студент зачесал своей пятерней блондинистую челку назад и, смачно жуя жвачку, развалился на стуле, что находился по другую сторону стола.

— К чему эти придирки, Илона Федоровна? С каких это пор студентов оценивают по внешнему виду, а не по знаниям?

Мигом такого студента на отчисление. Он еще и препирается! Ни уважения, ни стыда, ни совести!

— Обресков! Прекрати паясничать! Бери билет и иди готовиться.

— Мне не надо готовиться. Я и так все знаю.

Конечно, он все знает. Кто рисовал сон и заодно билеты? Но пусть не забывает о том, что я тоже немного умею рисовать.

— Все знаешь? Тогда тяни билет.

С безразличным видом студент перевернул ближайший к себе листок. В следующий момент голубые глаза резко расширились. А-то! Фил ведь не учился в обычном человеческом университете, только в своем Апексориуме, где явно нет экзаменов по финансовому праву.

Несколько секунд я, довольная собой, наблюдала за студентом. Его глаза бегали туда-сюда по печатным строчкам в билете, вопросы в котором я нарисовала на скорую руку. Фил даже жевать жвачку перестал, настолько сосредоточился.

— Ну что, Обресков. Отвечай.

— Знаете что… — задумчиво пробормотал он. А потом вытащил жвачку изо рта, положил ее в центр листка и смял его в шарик. Возле стены нарисовалось небольшое мусорное ведро, над которым повисло баскетбольное кольцо. Фил запустил скомканный билет в цель, и он четко пролетел через кольцо и ухнул в мусорку.

Вспыхнув от злости, я поднялась. Пальцы сжали ручку, едва не переламывая ее пополам.

— Илона Федоровна, не психуйте, — сказал Фил, поднимаясь следом и доставая из кармана бумажник. — Вы не поверите, но я сейчас вытащу столько денег, что вы вмиг измените ко мне свое отношение. — Он вытянул тысячную купюру, накрыл ею лежащий на столе билет. Достал еще одну и накрыл ею следующий. Так один за другим все билеты накрывались деньгами. — Они все ваши. Собирайте, а потом вместе скомкаем оставшиеся билеты и будем бросать их в мусорку.

— Не нужны мне твои деньги! — процедила я сквозь зубы. — Можешь передо мной хоть миллион долларов выложить, я тебе не поставлю зачет!

Рука Фила замерла, кладя купюру.

— Тогда у меня для вас есть кое-что другое.

Он отложил бумажник и одним ловким движением руки снял с себя футболку. Мой взгляд на несколько секунд застыл на мускулистых плечах, но я быстро опомнилась и потупила взор. Негоже преподавательнице пускать слюнки на полуголых студентов.

— Илона Федоровна. Надо же. Вы засмущались.

Не поднимая глаз, я боковым зрением увидела, как студент обошел стол и остановился в метре от меня.

— Знаю, от чего вы точно не откажетесь.

Фил шагнул ближе и только собрался коснуться меня, как я отпрянула назад.

— Обресков, вернись на стул! И веди себя прилично, в конце-то концов!

Наглец и ухом не повел. Он подступил ко мне вплотную и, чтобы я никуда не сбежала, одной рукой резко притянул к себе за талию. Низкий, пленяющий шепот прошелестел над ухом:

— Илона Федоровна. Наверняка у вас есть какое-то тайное сексуальное желание, которым вы не решались ни с кем поделиться. Расскажите мне о нем. А я помогу его исполнить.

Жар его тела проникал сквозь тонкую ткань моей блузы, очертания твердых мышц чувствовались кожей. Еще когда он снял с себя майку, я ощутила прилив возбуждения. Сейчас же мое тело настолько трепетало от желания, что из головы вылетели все мысли, кроме одной: хочу его.

Но игру заканчивать рано. Сейчас мне нужно придумать себе тайное сексуальное желание, поэтому я постаралась отрешиться от объятий Фила и фейерверка чувств, которые они во мне вызывают. Это было невероятно трудно сделать, я уже сдавалась, но внезапно мелькнувшая идея придала мне сил.

— Есть у меня одно желание. Только для начала, Обресков, отойди, пожалуйста.

Медленно, нехотя, Фил отступил на шаг. Появившаяся идея была такой захватывающей, что я даже немного взгрустнула: почему она не пришла ко мне раньше?

Итак. Для воплощения этой идеи мне понадобится дар. С Филом я еще ни разу не мерилась силами, но сегодня придется.

— Я жду, Илона Федоровна, — сказал он, не спеша расстегивая ремень.

Набравшись решимости, я приказала:

— Встань лицом к столу. Спусти штаны и наклонись над ним.

Фил озадаченно нахмурил брови, игривая улыбка дрогнула на его губах. Хоть бы ничего не заподозрил.

— Не медли, Обресков. Живее.

Волнение заставило мое сердце стучать быстрее. От предвкушения внутри меня родился радостный трепет. Лишь бы Фил сделал все так, как я ему приказала.

К счастью, он действительно повернулся лицом к столу и спустил штаны до колен, прожигая меня пристальным взглядом, будто хотел прочесть мои мысли. Я же сохраняла невозмутимый и серьезный вид, как и положено строгой преподавательнице. Хотя внутри меня уже успела разверзтись буря из эмоций.

Я до сих пор в деталях помнила все сны, которые рисовал мне этот извращенец. Иногда желание наказать его пробуждалось от крепкого сна. Но оно никогда не побеждало мои чувства к нему. И сейчас я переживала о том, как бы не сделать ему больно.

Но немножко наказать его стоит. Я не могла от этого сдержаться.

Фил не стал снимать с себя боксеры. Оперся руками о стол и, повернув ко мне лицо, спросил:

— Что дальше?

Я едва потопила в себе смешок. Видеть Фила в такой позе было очень непривычно. Пришлось приложить немало усилий, чтобы недрогнувшими губами произнести:

— Смотри прямо перед собой.

Я хорошо помнила, как выглядела дубинка полицейского. Но мне показалось, что для Фила она будет маловатой. Поэтому я представила перед внутренним взором черную, резиновую дубинку более мощной и длинной.

Осталось главное: силой мысли задержать Фила в такой позе хотя бы на несколько секунд. Пока что он послушно стоял. Нельзя терять время.

Моя рука крепко сжала прохладную плотную резину. Фил не видел, что я держу в руке, его глаза смотрели вперед. И для него явно было неожиданностью, когда я с замахом треснула дубинкой по его ягодицам. Он сразу захотел выпрямиться, но я собрала всю свою концентрацию и сковала его движения.

— Это тебе за полицейского! — Еще раз шлепнула. — Это тебе за клуб! — И еще раз замахнулась дубинкой, которая секундой позже смачно вписалась в упругие ягодицы. — Это тебе за фотографа и аварию!

По черной резине пробежали помехи. Я изо всей мочи пыталась держать ее форму, но она неумолимо меркла. Фил разорвал созданные мной невидимые оковы и выпрямился. От его испепеляющего взгляда мое сердце перевернулось. Дубинка окончательно растаяла в руках.