Страница 2 из 17
Ровно пять лет назад под Новый год в автокатастрофе погибла её дочь с двумя детьми – последний раз Клавдия Степановна видела внуков у себя во дворе с восторженными глазами и санками в руках.
Посвящается моей любимой бабушке, Кирьяновой Клавдии Николаевне,
а также всем, кто учится побеждать боль добром.
Липецк, 8-е декабря 2016-го
С Новым Годом, Верушка!
– А под ёлочку мы посадим поющих ёжиков, белочек-попрыгушек и… – Верушка задумалась, внимательно посмотрев на бабушку. – Хомякадзе-поварядзе! Вот!
– Зачем же они нам? – улыбнулась Клавдия Степановна.
– Чтобы отгоняли кризис и готовили нам вкусности!
– Ах вот оно что… ну тогда нам придётся как следует постараться, чтобы заманить всю эту волшебную живность к нам.
– Ага… но как?
– Слепим Снеговика, оживим его с помощью моего секрета, поможем нашим соседям-ветеранам – и тогда доброта обязательно вернётся к нам, понимаешь?
– Ага! Ур-р-а! Чур, я первой начну лепить наше Снеговище, пока не пришли мальчишки!
– Только сначала попьём горячего шоколада, чтобы силёнок набраться, – глаза бабушки лучились добротой, а на лице сетью морщин залегла тревога.
***
Верушку пришлось забрать под самый Новый Год у родителей – когда отец пил, то становился неуправляемым, а молодая маман, воспитанная в духе западных веяний, легко оставляла дочку, лишь бы ей самой меньше возни.
В тот день Клавдия Степановна зашла к соседям как раз под самую раздачу.
– А ну, пр-р-рочь с дороги! – заревел Николай, оттолкнул дочь и бросился на кухню, выхватив тесак.
– Папа! Не надо! Папа! – Верушка побелела и раскинув ручонки встала перед отцом, чтобы не пустить его к матери, которая в соседней комнате ожидала очередной бури после ссоры.
– Ты! Ты-ы-ы! Отцу будешь указывать, а? – лицо мужчины побагровело, руки затряслись, а нож угрожающе поднялся.
Глаза ребёнка стали огромными от ужаса, но даже тогда она не двинулась с места, понимая, что с матерью папуля в таком состоянии не станет церемониться и может произойти что-то совсем нехорошее.
– Ой, соседушки, а я к вам тут – с предновогодними начинаниями, – как всегда Клавдия Степановна вошла без стука и замерла, увидев картину, годную разве что для американских ужасов.
– А вот и здра-а-асьте! – ухмыльнулся Николай и набычился. В его пьяной голове зароились слишком сложные мысли, поэтому мужчина задумался, что делал весьма редко.
На всей улице он уважал только эту энергичную, милую бабуленцию с глазами Матери Терезы и характером славянской Афины.
– И тебя с Наступающим, – старушка подошла поближе. – А чего это ты, Николаша, такую страсть взял? Никак колбаски нарезать решил к праздничку?
– Угу-у-у, – промычал неудачливый колбасный гладиатор.
– Так этой образиной твоей только дрова рубить, мне как раз в хозяйстве сподобится. Поменяемся, мил-человек?
– Ы-ы… без базара. А на шо? – Николай угрожающе махнул перед собой тесаком. Верушка вздрогнула и прижалась к женщине.
– А вот, – не моргнув, Клавдия Степановна полезла в карман пуховика и словно на представлении с изяществом выудила конфетку в сверкающей обёртке. – Для детей берегла. Но вот случай пришёл. Даже и не знаю, правда – тесак-то и в Африке тесак, а конфетюра эта особенная… сам Путин подарил. Храню до сих пор.
– И-и-и-и-э-у-вя! – просиял возрадованный тридцатипятилетний детяра и без промедления вручил отважной женщине нож, тем самым совершив акт обмена холодного оружия на Президентскую Конфету.
Полюбовался на фантик и пошёл дрыхнуть. А Верушка прижалась к бабушке – ей уже совсем не хотелось оставаться дома.
***
Бурлак засопел и ткнулся девочке мокрым носом в руку, чтобы она перестала грустить от воспоминаний и непременно начала его гладить.
– Так что, променяли мы, волчонок, последнюю конфету, – вздохнула Верушка и погладила хаски за ухом. – Вот будет папака спать, ему вдруг: «Тук-тук. Добрый вечер»
– Р-р-рвяуф? – Бурлак наклонил от такого неожиданного поворота сюжета голову.
– Вот именно! И отец заявит спросонья, что не заказывал ни «тук-тук» ни «Добрый вечер».
– Рр-р-ры!
– Угу. А ему Президент объяснит, что в таком случае должен возвернуть Наградную Конфету или бросать пить! За нехорошее поведение награды не положены, вот так!
– Раф-ряв-вряфр! – хаски кинулся к девочке, поцеловал в щёку, одобрив хитрый план.
***
А вечером Верушка с друзьями побежала на горку, катаясь на колющих нос впечатлениях, запрягая в санки пушистый снежный восторг и соревнуясь с озорным Ветродйукой в скорости.
Клавдия Степановна легко обогнала детвору и проехала на санках, подгоняемых Бурлаком, гораздо дальше, ведь она умела разгоняться на ветеранском опыте, поэтому Ветродуйка завистливо верещал в спину, а дети кричали от взрывоопасного восторга так, что с соседних домов падали великанскими копьями сосульки и разбегались заснувшие коты.
Разогнавшись, бабушка обычно с виртуозным самообладанием съезжала с горки, обгоняя хохочущее время, ноющую старость, карликовую пенсию и даже коварный кризис, который всегда почему-то подкрадывался с ехидной ухмылочкой.
Затем делала на санках изящный поворот и…
В самый неожиданный момент съезжала в Снежную Кучу, подняв фонтан щекочущих брызг, ураган хохота и три с половиной водоворота леденящего восторга.
***
А когда позже разбирали аккуратно разложенные подарки у мохнатой ёлки, Клавдия Степановна внимательно смотрела на лица детворы как на родные.
Лица её детей. Её молодых мгновений. Её самых дорогих друзей и близких.
Глаза Верушки заблестели, когда она разворачивала свёрток. Девочка прижалась к бабушке и загадала желание.
– С Новым Годом, Верушка-а-а-а! – закричали все, Бурлак кинулся к подруге мохнатой молнией, встал на задние лапы, а передние положил на плечи девочке.
За окном хлопнул переливчатыми огнями хохочущий праздник и рассыпался в ночном небе сотнями радужных тайн, новых надежд и ярких мгновений, которые коснулись души каждого теплом.
С Новым Годом!
Посвящается всем, кто любит и умеет
дарить хохочущие праздники другим!
Липецк, 27-е декабря 2016-го
Ёйка!
До этого момента гипермаркет «Ласковая Липушка» несмотря на завлекательное название напоминал тревожный улей, в котором увеличивалось раздражение с каждой минутой приближения Нового года.
Вадим постарался выкинуть из головы не самые приятные ассоциации и оглядел стоящую впереди тётку с перегруженной тележкой – женщина постоянно ворчала и оборачивалась, будто боялась, что кто-то самым наглым образом украдёт банки с икрой, колбасу с аппетитным видом и ещё более аппетитным ценником, окорок, дорогие салаты в аккуратных упаковках и ещё примерно полтонны, как показалось парню, всяческой элитной снеди.
Лицо у тётки, наверное, весило килограмм сорок, а по щекам катились крупные капли пота, дополняя портрет. Вадим перевёл взгляд на свою скромную корзинку с мандаринами и вздохнул.
А ещё эта погода! Пока шёл к магазину, парень успел попасть под дождь и, учитывая надоедливую метеозависимость, к «Липушке» Вадим добрался полный невероятных ощущений.
– Эй! Ну вы скоро там? Скоро, говорю? Чего раскудахталась? – гаркнула женщина худенькой кассирше, которая объясняла высокому мужчине, что помело надо взвешивать прежде чем нести на кассу.
– Извините, но у меня не восемь рук, – девушка выдавила виноватую улыбку. – Так получилось, что сегодня остались две рабочие кассы, поэтому я…