Страница 4 из 10
– Покупаешь прессу?
– Да вот хочу журнал приобрести, – усмехнулась она.
Как-то незаметно вышло так, что по тротуару они пошли вместе. Он даже не подумал предложить её подвезти. Растерялся, как пацан. И глаз не мог оторвать от её чуть загорелых плеч, тонких бретелек жёлтого сарафана и ямочки между ключицами, в которой поблескивала цепочка. Бретельки были одни, под ними не виднелось вторых, от бюстгальтера. Она без белья, что ли? Одернул мысленно себя, обозвал идиотом и запретил вообще о таком думать.
Неожиданно его осенила настолько удачная мысль, что он невольно расплылся в улыбке.
– Слушай, ты же агент по недвижимости! А мне как раз дом нужно продать! Поможешь?
Она пожала плечами.
– Могу, конечно, только у нас очередь. Примерно до середины или конца лета. Мне нужно посмотреть.
– Да я не спешу.
– Тогда запиши мой номер, – она достала свой смартфон.
– Ты теперь не Кутовая? – уточнил Орловский, вбивая её имя в телефонную книгу.
– Волошина.
Домой Сергей ехал, насвистывая какую-то весёлую мелодию. Он давно не чувствовал себя таким счастливым. У него есть её номер телефона! Правда, какой в этом смысл? Но это ему было всё равно. Главное, она дала ему свой номер!
Глава 3
Кутовая… У Сергея эта фамилия ассоциировалась с мягкостью, чем-то светлым, пушистым, как котёнок. Олька такой беззащитной казалась тогда! Светленькая, глазастая. А теперь Волошина. Звучит серьёзно и по-деловому. Будоражит, но в то же немного настораживает. Этакая бизнес-вумен на шпильках. Когда увидел её, выходящую из красного Ниссана Тиида, именно об этом подумал. Правда она была не на шпильках, а в более удобной обуви. Но всё же.
Вырваться на осмотр и оценку дома Ольга смогла только в августе. Оказалось, у неё есть машина, и она сама водит. Этого Орловский уж точно не ожидал. Ольга заехала за ним на работу, и они отправились в посёлок, где находилось его наследство. По правде говоря, продавать этот дом ему совершенно не горело. Он и не верил, что кто-то позарится на, в прямом смысле, деревенскую избу, находящуюся довольно далеко от города. Как данное строение было им получено – вообще отдельная история. Бабушка подсуетилась. Это был дом какой-то её знакомой, кажется. Та всю жизнь прожила сама, родственников у неё не было. Поэтому завещала дом его бабушке, а та в свою очередь оформила дарственную на единственного внука Сергея.
– Дело было так. Годах в пятидесятых, кажется, моя бабуля умудрилась каким-то образом познакомиться со странной женщиной. Та то ли лечила, то ли колдовала, – рассказывал Орловский по пути. – Ну, это по слухам. Когда она умерла, дом достался бабушке. Никаких родственников та дама не имела, и никто на имущество не претендовал.
Наверное, счастья этот дом ни бабушке, ни матери не принес. В итоге достался мне. Хоть мы там никогда и не жили, но у меня было ощущение, что в этом доме меня что-то охраняет и защищает. В юности я там пару раз бывал. И вот решил дом с участком продать. Потому что ремонт не потянуть, отпуск маленький. А там всё запущено ужасно. Нашёлся покупатель. За шестьсот пятьдесят тысяч рэ. Внес аванс, целый год ездил по ушам, исчез, так ничего и не купив. Искал других покупателей, радостно ездили, смотрели, потом отказывались от покупки. Снизил цену до трёхсот пятидесяти тысяч. Готов и за материнский капитал отдать. Опять тишина. Люди участок продают за двенадцать миллионов в тех же местах, меньший площади, а я не могу за триста пятьдесят тысяч продать. Полтергейст какой-то. И вот, что странно, постоянно преследует ощущение, что участок стоит дороже. Может, это желаемое за действительное, конечно. Что делать, ума не приложу, надо продавать, не надо? Сдать не получится, он ремонта требует, дешевле новый построить. Дом располагается прямо на берегу озера, на горочке, рядом с лесом. Место как крепость получается, без лишних глаз и комфортно там очень. Что народ смущает, мне непонятно. Жалко мне дом. Чувствую, что если продавать, то в правильные руки. У меня денежных поступлений не ожидается в ближайшем будущем, поэтому и не знаю что делать. Приехал, сфотографировал, объявление дал. Даже переночевал в нём. Дом хоть и запущенный, а выспался я хорошо. Мне как-то стыдно стало за себя, что всё до такого состояния дошло. Больно становится от мысли, что всё может просто развалиться. Неправильно это. Злюсь на себя. Местный мужик хочет купить его дешевле, а я чувствую, что не он хозяин, обмануть пытается, ничего хорошего из этого не получится. Вот и мучаюсь, не знаю, что делать.
– Ну, ты же и сам не горишь желанием его продавать, верно? – резонно заметила Ольга. – Ещё и поэтому тоже не уходит. Тебе необходимо захотеть что-то с ним сделать, с этим домом. Захотеть продать, отремонтировать, снести. Продавать за бесценок, конечно, не вариант.
– Да, верно. Не горю желанием продавать. Потому что это место не предназначено для того, чтобы там кто-то пьянствовал и непристойно себя вел, отсюда и нежелание продавать местному товарищу. И верно то, что дом без хозяина погибает. Но и чувствую я, что моя задача была сохранить это место и передать его. Пытаюсь заглянуть вперед, не вижу себя там, не вижу детей, семью. Понимаю, что это не моё. Когда люди приезжали смотреть, тоска жуткая нападала, понимал, что не то всё это, ложь от людей исходит и грязь какая-то, а вранья не должно быть. Должно быть всё правильно и отпустить я должен легко, чтобы мне самому спокойно было.
– Интересно, – мягко улыбнулась Ольга. – Обычно женщины так заморачиваются.
– А знаешь. Сейчас я подумал, что не зря тебя встретил. Не зря на эту встречу выпускников пошёл, хоть и не хотел. Это точно хороший знак, значит всё правильно.
Ольга промолчала. Не стала говорить, что у неё те же ощущения. Она ведь и сама могла не попасть на встречу с одноклассниками. А попала. И дом этот ехала смотреть без всякой надежды его продать. То есть, понимая, что агентство ничего не заработает и она только время теряет. Но так хорошо ей было в этой поездке рядом с ним. Что называется -спокойно на сердце. И душа лежала ко всему происходящему. И к самому Сергею, и к совершенно неизвестной ей бабке его, и к этому еще не знакомому ей дому.
Постепенно разговор сошёл на нет. Сергея накрыла сонливость, какая всегда бывает после дежурства. Стало как-то особенно хорошо-хорошо, все поплыло у него перед глазами, потом на них тяжело упали веки и он задремал. Прошло какое-то время, и его растолкала Ольга.
– Серёж, мы приехали в посёлок. Куда дальше? Где именно дом?
Орловский и сам плохо знал дорогу. Тем более что за то время, которое он здесь не был, посёлок изменился. Брошенных домов и заросших участков стало больше. Немного поплутали и наконец нашли. Самый последний в конце улицы. Стоит особняком от остальных изб. Двор сильно зарос, пахло какими-то цветами. Сергей понятия не имел, что цветёт в это время года. Жаль не май. Он знал, что в мае здесь распускается роскошная сирень.
– Вот и дом, – заметил он, выходя из автомобиля.
Ольга тоже вышла. Молча осмотрелась, тронула калитку. Та поддалась. Молодая женщина прошла по дорожке.
Место это было тихое, красивое. От полуразвалившихся ворот и до самого крыльца по обеим сторонам аллеи густо росли кусты сирени. Дорожка, усыпанная щебёнкой вперемешку с золой, сохранилась довольно хорошо. Камешки приятно шуршали, когда на них наступали.
– Тут настолько сирень разрослась, его толком не видно в зарослях, – заметил Орловский.
Действительно кусты сирени словно защищали старый дом от чего-то, ограждали его от всего мира. Берегли его тайну… А одна стена здания была густо увита девичьим виноградом. Это делало его похожим на дом из старой сказки.
Таких по округе полно – брошенных полуразвалившихся изб. Хозяева кто перебрался в город, кто умер. Теперь здесь был шахтёрский посёлок. А когда-то небольшая деревенька. Многие дома ещё с тех пор стояли. Особенно те, что по окраинам. Ближе к центру немало новых возвели.