II. Бриллиант Зорро

Зорро сделал бы точно так же. Задал бы вопрос не для получения разрешения на последующие действия, а для констатации факта, хоть и с вопросительной интонацией. А после этого, вне зависимости от ответа, тут же проявил бы запланированную инициативу. Изабелла повисла на невероятно крепкой руке и, с трудом переставляя подкашивающиеся ноги, проследовала в обеденный зал вместе со спутником.

– Сеньор Энрике! Изабелла! – заполнил помещение мелодичный голос, едва они появились в дверной проеме.

Мама…

В груди сразу появился столь необходимый для жизни воздух.

– Дорогая, как ты себя чувствуешь? Тебе удалось отдохнуть ночью? Мне кажется или ты несколько бледна? Сеньор Энрике, Вы не заметили ничего странного?

Все, что успела сделать Изабелла, это поспешно натянуть искусственную улыбку и незаметно сдавить плечо сеньора Монтеррея в слабой надежде, что он успеет понять ее посыл хотя бы на половине ответа и не произнесет фразу об очередной потере сознания, заменив ее чем-нибудь менее пугающим.

– Мы с сеньоритой только что встретились в холле, – не моргнув глазом, произнес он. – Я принес свои извинения за причиненное вчера волнение и, вероятно, этим напомнил ей о случившемся. Поэтому, – он повернул голову в сторону Изабеллы и слегка наклонил ее набок, – кажется, я обязан сделать все заново. – Молодой человек улыбнулся лишь уголками рта и поднес руку Изабеллы к губам, не отрывая взгляда от ее глаз. – Прошу простить меня за столь беспокойные сутки.

Девушка чувствовала, как ее колотит крупная дрожь, из-за которой она даже не услышала легкий смех сеньоры Камелии и последовавшее за ним приглашение к столу. Все тело сковал болезненный озноб, не позволяя отдалиться от гипнотизирующего ее объекта хоть на миллиметр. Он все делал как Зорро. Абсолютно все. Каждый вдох, каждый шаг, каждый едва уловимый жест. Он даже успел прочитать ее мысли и исключить из своего предложения именно те слова, которыми она не хотела волновать свою мать. Но это не он. Совершенно точно. Тогда как такое может быть возможным? Совпадение? Но почему именно сейчас – в то время, когда Зорро действительно должен появиться в Калифорнии?

– Можно садиться! – пробился сквозь кружащийся вихрь заранее обреченных на провал предположений голос Керолайн.

Фрейлина, еще в конюшне почувствовав смену настроя подруги, дошла с ней до дома и испарилась в стороне кухни. Платье Изабеллы для выхода к столу она уже успела подготовить, к тому же оно было такого фасона, что ее принцесса могла облачиться в него самостоятельно, поэтому Кери с довольно чистой совестью осталась на первом этаже и занялась текущими кулинарными обязанностями. И, судя по всему, она, как всегда, все успела.

– Пирожки остывают, – послышался легкий нажим в ее голосе.

Опаздывать к столу в такие моменты было чревато надутыми губками и сложенными на груди тонкими руками с нетерпеливо постукивающими друг по другу изящными пальчиками. И Зорро об этом знал. Интересно, а сеньор Энрике…

– О, кажется, нам следует поторопиться, – тут же раздалась его заговорщическая интонация.

Глубокий вдох.

Это лишь совпадение. Не более. Любой на его месте сказал бы что-нибудь похожее. Простое совпадение.

Изабелла не поняла, как оказалась на своем месте за столом, которое традиционно находилось справа от сеньоры Линарес. Рядом села Керолайн, за ней Рикардо. Сеньор Монтеррей же оказался ровно напротив. Это девушка обнаружила случайно, подняв голову и посмотрев перед собой. После чего она в два раза быстрее наклонила ее обратно и попыталась сосредоточить взгляд на узорах серебряной вилки.

Нужно успокоиться и взять себя в руки.

Еще один глубокий вдох.

Пока все заняты утренними приветствиями и раскладыванием завтрака по тарелкам согласно рекомендациям Кери, можно собрать все имеющиеся факты и попытаться их проанализировать. К тому же сейчас все равно начнутся неотъемлемые беседы о ночном отдыхе, погоде, ближайших планах и настроении перед праздником.

Итак, что имелось в ее распоряжении? Изабелла сжала под столом и без того напряженные пальцы. Поднимать глаза ей было категорически нельзя.

Все моменты, связанные с сеньором Энрике, можно было разделить на три больших группы. Первая и самая очевидная – его внешность, то есть: рост, сложение тела, волосы, черты лица и прочие физиологические атрибуты. Может ли это быть совпадением? Вполне. Есть такое понятие, как типаж, в рамках которого в разных точках планеты могут существовать разные люди, никак не связанные друг с другом, но чрезвычайно похожие. Пример с Зорро и сеньором Энрике служил тому ярчайшим подтверждением.

Девушка немного расслабила шею и спину.

Вторая группа фактов – это поведение и реакция на окружающии мир. Сюда можно было отнести все, что сеньор Монтеррей говорил и делал.

Изабелла незаметно постучала пальцами по обратной стороне столешницы.

Каким образом разные люди могут совершать одинаковые действия? Очевидно, что основой должно служить сходное мировоззрение, формирующееся на основании семейных традиций, воспитании, жизненном опыте и кругозоре. В таком случае почему бы не предположить, что оба молодых человека имели более-менее одинаковый набор условий в своей жизни, которые и вылились в общие установки и взгляды? К тому же они были примерно одного возраста и, судя по крупномасштабным работам, которыми они занимались, имели схожие интересы. Это все должно было способствовать похожей оценке окружающей действительности и принятии решений относительно тех или иных действий и слов.

Девушка слегка пошевелила скованными ногами.

Оставалась последняя группа. Ее тоже можно было бы назвать поведением, если бы не главное отличие. Это было поведение с анатомической точки зрения. Или даже не поведение, а… замашки. Повадки. Манеры, присущие только одному человеку или, как в случае с Рикардо и доном Ластиньо, родственным лицам. Например, их неосознанная и одинаковая привычка застегивать манжету на колене с идентичным перекосом плечей и свойственной только им двоим жестикуляцией, сопровождающей данный процесс.

Изабелла снова почувствовала онемение ниже колен.

Это было тем набором фактов, которому невозможно было приписать простое совпадение. Уникальные отличительные черты, которыми обладали лишь два человека: Зорро и сеньор Энрике. И больше никто.

Девушка впилась ногтями в ладони.

Никто.

Она нашла объяснение практически всему, что делало их похожими, вплоть до тембра голоса, зависящего от строения голосового аппарата, который у обоих молодых людей мог каким-то непостижимым образом оказаться одинаковым. Но эти жесты… Эти движения… Их схожесть ничем невозможно было объяснить.

Голову словно сжали железные тиски.

Но сеньор Энрике не Зорро. В этом не могло быть сомнений. И однако они были похожи по такому же принципу, как Рикардо и дон Ластиньо. Или как она со своей мамой, на что ей каждый день указывала Керолайн. С тем лишь отличием, что у молодых людей практически нет разницы в возрасте.

Изабелла совсем перестала дышать.

Она никогда не заводила с Зорро разговоров на эту тему, равно как и он никогда ее не касался… Девушка медленно подняла глаза и тут же обожглась о пристальный взгляд карих глаз, сопровожденный характерным изгибом бровей и поднятыми уголками губ.

Неужели у Зорро есть брат?..

***

Весь день был похож на беспощадный ураган, бросавший не успевшую найти укрытие жертву из одного конца земного шара в другой. Изабелла напрочь потерялась в пространстве. Она перестала понимать не только, что происходило с ней, но и что происходило с людьми, сидевшими с ней за одним столом.

Из накрывшего ее с головой вихря эмоций после мелькнувшей мысли о возможном родстве Зорро и сеньора Энрике ее вытащил голос дона Алехандро, за редким исключением опоздавшим к столу. Его нарочито размеренная речь и чуть повышенная интонация дали понять, что сейчас последует какое-то важное сообщение. И, судя по тому, что, вопреки традиционному обсуждению дел в конце трапезы, это объявление делалось в начале, оно должно было иметь двойную важность.