II. Бриллиант Зорро

Изабелла до сих пор не могла понять, как тот неукротимый взрыв ощущений избавил ее как от физической, так и от моральной загнанности. Но то, что после него она обрела второе рождение – настолько ясным стал ее разум и раскованным тело, – было неоспоримым фактом, проверенным ею на собственном опыте. Так, может, это сейчас могло помочь ему? Если бы только она знала, как это правильно делается.

Она обвила его рукой за шею и поцеловала широкие плечи. Это произошло сразу же после предыдущего ее прикосновения, поэтому Зорро, еще не успев ничего сделать, снова вздрогнул.

– Не надо, – произнес он так хрипло, что Изабелла не узнала его голос.

– Почему? – прошептала она, чувствуя, как он снимает ее ладонь со своего плеча.

– Тебе не нужно этого делать.

– Я этого хочу, – попыталась объяснить она.

– Ты не можешь этого хотеть.

Он перехватил ее руку, которой она вновь собиралась прикоснуться к нему, однако девушка быстро провернула ее и скрестила свои пальцы с его. Она уже понимала, как сильно он жаждал ее ласк, но его воспитание не позволяло ему их принять. Он боролся сам с собой, и борьба эта давалась ему очень тяжело. Изабелла чувствовала это по сопротивлению, которое он ей оказывал. Вернее, по тому, как ей удавалось миллиметр за миллиметром выигрывать расстояние, разделявшее их. Его война забирала столько сил, что у него практически ничего не оставалось на противопоставление.

Девушка на мгновение даже улыбнулась. Кто бы мог подумать, что однажды она окажется физически сильнее его? Ведь она действительно смогла сейчас одержать победу и дотронуться до его плеча.

Изабелла посмотрела на его напряженную до предела фигуру. Неужели мужчинами так легко управлять? Она думала, что нет такого способа, который заставил бы его не просто проиграть заведомо более слабому противнику и признать это, а… дрожать, потому что попытка сдержать себя сейчас била его сильное тело, словно лихорадка.

Она осторожно надавила на его предплечье: она было тверже камня. Надо немедленно настоять на своем и помочь ему избавиться от этой тяжести. Его напряжение становилось совершенно нешуточным. А учитывая тот факт, что он полгода провел до этого в неизвестных для нее, но явно нелегких условиях, можно было только представить, какая усталость накопилась в его теле.

Девушка еще раз окинула его взглядом.

Надо срочно действовать.

Очень срочно.

Без промедления.

Действовать…

Но какое же это удивительное чувство: наблюдать за ним сейчас. Словно за огромным диким зверем, наводящим на всю округу страх своей мощью и неудержимостью и попавшим наконец в более сильный капкан, чем он сам. Видеть его бешеное сопротивление и понимать, что и он с каждой минутой все больше и больше осознает свое поражение. Ощущать это в каждом последующем его движении, в его мечущихся бросках из стороны в сторону, в его угасающих рывках. Быть может, он оставляет еще силы на самый последний выпад, чтобы достать им опьяненного успехом охотника, когда тот потеряет бдительность и покажется, выйдя за трофеем, но… железная цепь останавливает его полет и бросает к ногам победителя, слишком точно знающего длину каждого отдельного звена.

Изабелла ничего не могла с собой поделать. Вопреки обычной осторожности, рассудительности, спокойствию и здравому смыслу сейчас она готова была рискнуть всем, лишь бы увидеть его поражение. Лишь бы увидеть этого неукротимого льва выбившимся из сил в ее оковах. Понять, что она единственная, кому удалось его сломить. Неважно, в чем. В принципах, в мыслях, в поступках. И не важно, к какой части жизни они относились. Просто увидеть, что он сдался ей. Столь слабому и хрупкому по сравнению с ним созданию. Ради этого, пожалуй, можно было пуститься в самую опасную игру.

Девушка медленно освободилась от его руки и запустила пальцы на его спину под рубашку.

– Я вполне серьезно, тебе не нужно этого делать, – сдавленным голосом произнес он, все же найдя в себе силы приподняться на локте и таким образом снова прекратить ее прикосновение.

О нет, она слишком рано решила, что он сдался. Она же прекрасно знает его выдержку и волю. Он будет стоять до тех пор, пока не упадет. И к тому же его завершающий выпад еще не сделан.

– Поверьте, это мое собственное желание, – тихо сказала Изабелла, уже зная, что будет дальше.

Железная цепь обманчиво ослабла и, размотавшись на пару оборотов, увеличила длину. Вот сейчас он попытается сделать последний рывок. Молодой человек резко поднялся над диваном и, взмахнув рубашкой, застегнул ее на самую верхнюю пуговицу. Он отрывисто дышал, но все же сумел выбраться из крепких пут. Вот он поставил ноги на пол, взял за тяжелую застежку блестящий плащ и уже практически встал со своего места, как ловушка щелкнула потайным замком и цепь натянулась до предела. Изабелла неслышно скользнула по бархатной обивке, прижалась всем телом к его спине и прошептала, касаясь губами его виска:

– Пожалуйста, разрешите мне доставить Вам удовольствие…

Она услышала, как вскипела в венах его кровь. Как ошпарила его изнутри кипятком и, забурлив, устремилась во все уголки его и без того горячего тела. Он дернулся, словно пронзенный сотнями раскаленных стрел, и, молниеносно развернувшись, повалил своего загонщика на диван.

Кажется, он никогда еще так жадно не целовал ее. Так собственнически, так ненасытно, так глубоко. Изабелла даже успела испугаться и уловить тень мысли сожаления от содеянного, но в следующий миг молодой человек опомнился и одернул себя назад.

– Моя малышка, только не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого, – прерывисто зашептал он, осыпая ее плечи поцелуями. – Не пугайся, ничего страшного не произойдет.

Он прижал ее к спинке дивана так сильно, что она прочувствовала весь его стальной рельеф. Каждый мускул, каждый изгиб, каждый элемент его тела, самый твердый из которых оказался внизу у ее живота. Там он был словно камень. И там же он был невыносимо горяч. Будто горел изнутри.

Зорро взял ее руку, поцеловал ладонь и опустил вниз к своему бедру. Девушка на мгновение остановилась. Она совсем не представляла, что делать, потому что рассчитывала, что начнет движение с его плеч, и потом, постепенно спустившись к его ногам, придумает, как действовать дальше. Но он не дал ей этого времени.

Изабелла уже понимала, что все, что сейчас происходило, было именно тем запретным плодом – или, в крайнем случае, его частью, – о котором предупреждали ее при дворе и о котором они с Керолайн так тщетно пытались добыть хоть какую-нибудь информацию. Также она понимала, что она и молодой человек совершенно разные, и если о себе она уже вполне все знала с его помощью, то он для нее все еще оставался закрытой книгой. Конечно, она уже давно успела догадаться, что точка удовольствия находится у них обоих в одной и той же области, но разница в строении их тел сбивала ее с толку, и она не знала, как к нему можно было прикасаться. Если бы они были одинаковыми, то у нее сейчас не возникло бы проблем, потому что она приблизительно помнила то, что он делал с ней в каменном доме в Эль Пуэбло. Но они были разными, и вполне возможно, что и действия по отношению к его телу должны были быть другими. Вдруг она сделает ему больно или, напротив, он ничего не почувствует. Если бы у нее было время, она смогла бы это установить сама, но он не дал ей ни минуты. И это было то, в чем она просчиталась.

Она ощутила волнение и в нерешительности задержала руку на полпути. Она же совсем не знала, как правильно к нему прикоснуться. А вдруг она сделает хуже? Вдруг своим первым же движением она только вызовет еще большее напряжение? Вдруг ему не понравится и она все испортит? О, если бы у нее было хоть несколько свободных минут в запасе!

Девушка подняла голову и тут же встретилась с его горящим взглядом. Скорее всего, он понял причину ее задержки, потому что поцеловал в шею и жарко прошептал:

– Я все сделаю.

Она еще не успела до конца расслышать его фразу, как почувствовала в ладони ткань его штанов. Если бы одежду шили из металла, сейчас она, наверное, бы уже расплавилась и стекла с дивана на пол подобно раскаленной лаве из вулкана, такой пульсирующий жар встретили ее пальцы. Но все же это был обычный материал, и он все еще оставался на своем месте.