Возвращение

Неожиданно с группой вызывается идти одессит Моня. В качестве саморекомендации заявляет, что его за всю жизнь ни один мусор поймать не смог.

Его мотивация в принципе ясна. Парняга хочет максимально быстро «закрепиться в основном составе» и стать для нас своим в доску, а не мимолетным чужаком. Чтобы не бросили одного на произвол судьбы при первом же серьезном шухере.

Не меньшим открытием для меня становится заявление Черы о том, что у него первый разряд по бегу.

Хмыкаю и киваю обоим в сторону уже отпочковавшейся группы, предлагая объявившемуся легкому атлету и тезке знаменитого Япончика, занять место в её рядах.

Арвильда подводит к кучке «камикадзе» неброскую и скромную девушку атрейку. Худую как велосипед. Рекомендует её как самую выносливую и быструю среди всех «альбиносов». Видимо на моем лице проявляются сомнения, распознав которые, воительница добавляет к предыдущей характеристике фразу о том, что сия барышня в беге на длинной дистанции может даже всадника на коне ушатать до полного изнеможения обоих.

Пожимаю плечами и снова согласно киваю. Кто я такой, чтобы спорить со звездой? Вот ведь какие бабы водятся в атрейских селеньях: одна может наперегонки с жеребцами бегать, другая — этих рысаков на скаку останавливать. Причем, не удивлюсь — если только одним взглядом своих синих глазищ. Эта белокурая бестия и не такое может. Сама валькирия, естественно, идет с нами. Причем, даже не спрашивая разрешения у командира.

Незаметно вздыхаю. Ну как есть — кошка дикая!

Набрав восемнадцать человек, закрываю биржу вакансий. Оглядываю кандидатов.

Десять атрейцев и восемь землян. Почти поровну.

Время выходить.

— Ну что, подельнички: «Live fast, die young»? **— усмехаюсь и перевожу для тех, кто не отдуплил. — Хотя в нашем с вами случае, сейчас больше подойдет: «Ran fast, don’t die». ***

* Цитата из романа «Двенадцать стульев».

** «Живи быстро, умри молодым».

*** «Беги быстро, не умирай».

Глава 8. Июль. Албания — Македония

Попрощавшись с уходящими в противоположном направлении товарищами, мы идем дергать тигра за усы. Бодро, но не слишком торопливо — набегаемся еще сегодня.

Дорога не занимает слишком много времени — «полк» горцев движется вглубь долины нам навстречу.

— Что там с безмозглыми? Не видно?

Арвинд отрицательно качает своей атрейской серебристой гривой.

— А сколько до бородатых?

— Около километра.

— Достаточно. Ближе не пойдем. Сворачиваем вон к тому холму и те, кто помоложе, поднимаются на него. Не заметить их там будет сложно. Чера — за старшего. Да стой ты, Леха! Бинокль возьми. Для солидности. Помаячьте там, пока вас не заметят, поглазейте по сторонам, а потом догоняйте нас.

Так и происходит. Обнаружив совсем рядом, оглядывающийся тыловой дозор подлых негодяев, лишивших их портала, которых охотники безуспешно преследовали уже третий день — горцы моментально перевозбудились и взвыли так, что их радостный эмоциональный вой разнесся по округе на несколько верст.

А вот теперь пора прибавить скорости.

Ждем молодежь, весело рысящую по пологому склону вниз, и тем же аллюром дружно скачем в направлении вероятного появления отрядов «бессимптомных носителей интеллекта», как обзывает их психиатриня. Надеюсь, безмозглые уроды уже выдвинулись на перехват наглецов, вторгшихся в долину.

Албанцы тоже отпускают с поводка свой быстроногий, резвый и бодрый молодняк. Голов сто не меньше. Юные бармалеи догоняют группу достаточно скоро. Впрочем, эти кренделя нам не страшны — они и сами нас боятся. Притормаживаем мы — останавливаются и местные пионеры. Похоже, что полученный в ущелье урок усвоен ими на отлично. Зауважали нас, черти бородатые! А задача молодняка — просто не дать добыче потеряться в высокой траве и снова ускользнуть.

Вот такая охота с гончими. Только загонщики даже не догадываются, что преследуют совсем не зайцев, лис или кабанов. Они охотятся на «подсадных уток».

— Горан, впереди люди. Не много. Скорее всего — освобожденные рабы.

Молча киваю на ходу.

Что ж — тем лучше для нас и хуже для них. Видно доля у этих бедолаг такая. Не под той звездой родились. Менять курс мы естественно не станем. Раз уж так обернулось — пусть тоже побудут дичью. Ну, а когда все завертится — сама судьба рассудит, кому жить, а кому умирать или, как вариант — снова в ошейник голову совать.

Бывшие рабы даже не подозревают о надвигающейся на них сзади новой напасти. Опасаются только того, что может ждать впереди. И потому перемещаются не спеша, осторожно и осмотрительно. Очень медленно.

Вам бы, дурни, давно уже разделиться, да просачиваться сквозь посты и патрули «обратившихся» поодиночке или хотя бы парами-тройками. Шансов на успех гораздо больше было бы.

Часа через полтора мы их догоняем.

Подзапыхавшийся Моня-одессит на ходу, в нескольких фразах обрисовывает ситуацию своим прежним товарищам по несчастью и мы продолжаем рысить дальше.

Гражданские предсказуемо «падают на хвост».

Да на здоровье — только потом не проклинайте нас.

Пока без особого труда удается держать неизменной дистанцию между собой и албаноидами.

Однако, еще через полчаса запасы выносливости начинают ощутимо убывать.

Ну, и где эти ленивые обратившиеся демоны зависли? Расслабились, гады немытые? Одембелели?! Совсем мышей не ловят! А ведь не на курорте здесь! Им руководство задачу поставило — долину оберегать, а эти желудки расслабуху словили! Еще пара часов движения в подобном темпе и сил, необходимых на завершающий рывок, у группы может остаться совсем уж немного.

Рысим дальше. Бег по пересеченке в высокой траве выматывает все сильнее. Дышится все тяжелее.

Неожиданно выскакиваем на грунтовку, ведущую почти в нужном нам направлении.

Ф-фух! Пять минут позволяем себе идти шагом. И снова переходим на рысь.

Эх, сейчас бы моего славного Поршика сюда! И остальным камрадам по лошадке.

Кстати, а почему у бармалеев конной группы не имеется? Годных скакунов нет? Или уже съели всех? Трех-то мы в деревне реквизировали. Правда на таких клячах в ковбоев не поиграешь и по прериям ветром не пронесешься.

— Есть! Есть движение впереди!

Взгляды соратников скрещиваются на молодом атрейце, как свет прожекторов в ночи.

— Безумные… Идут навстречу… Тоже… По этой дороге, — голос Арвинда прерывист, парень устал, как и все мы. Он пытается отдышаться и потому рубит фразы на не слишком длинные реплики, — Сотен пять. Плюс — минус…

— Албанцы? — я тоже экономлю слова. Не дурак — и так поймет.

— Все нормально… Растянулись… Передние не приблизились.

Киваю. Смотрю на часы. А рука-то подрагивает! Пусть совсем немного, но все же!

— Перекур. Пять минут. Пусть бабаи подтянутся. Да и мы вздохнем мало-мало.

Народ синхронно издает облегченный жаркий выдох. Все как один, подкошено валятся в бурую дорожную пыль и жадно хватаются за фляги, как черти за души праведников. Надо хоть немного передохнуть. Все еще только начинается.

Усаживаюсь рядом с атрейцем.

— Подбодри людей, — дождавшись пока он напьется, прошу парня я, — Только наших. На чужих тратиться не надо.

Покосившись на меня и бывших узников, Арвинд дергает кадыком и молча кивает.

Похоже, что «обратившиеся» командиры гарнизонов, все-таки объединились. Может и вопреки своим желаниям. Случайно. Просто неожиданно для самих себя — рандомно пересеклись курсами в чистом поле. Или же наоборот, пошли на это соединение вполне осознанно, по каким-то неведомым мне соображениям. А может они вообще братья единокровные или зятья сестротрахательные?

Впрочем — совершенно не важно.

Для нашей группы этот союз создает дополнительные риски, зато для основного отряда, наоборот, упрощает жизнь и делает дальнейший путь безопаснее.

Албаноидам тоже не повезло. Предстоящие им потери — будут серьезнее, чем могли бы.

И скорее всего, после схватки бармалеи развернутся обратно в свои горы.